Крохотная комнатка в одном из старинных зданий старого Вроцлава. Хотя и напоминает она самый обыкновенный чердак - это студия художника. В начале XVIII века Вроцлав был центром культурной и творческой жизни. Именно сюда приезжала молодежь из многих стран изучать основы изобразительного искусства, особенно технику гравюры. Хозяин студии Григорий Левицкий - тоже не местный. Сам он украинец, родом из Полтавской области - сюда переселились его предки, когда множество украинцев из Волыни, Галиции, Карпат бежали от преследований католической церкви.
Хотя и крохотная его студия, да не жалуется. Листы с гравюрами приходится держать на подоконнике. Среди гравюр можно найти даже отпечатки прославленных дюреровских.
Григорий стоит у стола, наклонился над медной пластиной. Она так старательно отполирована, что горит, словно золото. Иначе нельзя. Самая маленькая, чуть заметная царапина оставит след на будущей гравюре. Художник уже перенес иголкой на пластину рисунок с бумаги. Начинает работать штихелем. И вот уже на плоскости пластины появляется польский рыцарь. Суровое лицо, рука крепко сжимает тяжелый меч.
Работая, Левицкий всегда что-то напевает. Вот и сейчас выводит чуть слышно:
Мор на цім світі -
не мир скрізь панує,
В світі людина людину мордує.
Мир, то не мир вже, як миру немає.
Ходиш сьогодні, в гріб завтра впадаєш...
Подошел к подоконнику, перебирает отпечатки (оттиски). На большинстве из них людей распинают, обезглавливают, сжигают живьем.
В те годы, когда Левицкий жил и учился за границей, Европа пестрела произведениями трагедийного барокко. Со многих гравюр и полотен печально смотрят на взбудораженный, тревожный мир страдальческие глаза мучеников. А в архитектуре стены даже самых роскошных дворцов и храмов, кажется, изгибаются от боли, корчатся и стонут. Закручиваются спиралями купола, искривляются карнизы, ломаются фронтоны.
Все это видит, да не все впитывает и берет Левицкий, не все повезет он в памяти и в сердце на родину.
Пришло барокко и в Украину. Самобытное, своеобразное. В административных центрах, в старинных монастырях возводятся монументы, памятники славы - храмы, колокольни, колегиумы.
В Киев Григорий Кириллович вернулся уже достаточно зрелым мастером. Его ожидали в Лаврской типографии. Там нужен был иллюстратор-гравер высокого класса. Ждали Левицкого и в Киево-Могилянской академии, воспитанником которой в свое время он был.
Уже в первой четверти XVIII века здание, в котором находилась академия, понемногу стало рушиться. Причиной тому послужили неумолимое время и, наверное, нравы воспетых Гоголем сорвиголов-бурсаков.
Новоиспеченный киевский митрополит Рафаил Заборовский больше всего любил строить. На его средства выдающийся архитектор Шедель перестраивает помещение академии, надстраивает над ним второй, парадный этаж с огромным когрегационный залом. По его замыслу возводится «Шеделеве диво» - Лаврская звонница и шедевр украинского барокко - ворота Заборовского («брама Заборовського») - парадный въезд в резиденцию митрополита на территории Софии.
Ворота немного перенасыщены триумфальными формами, геральдикой, различными эмблемами. Украшают их и виноградные грона, и элементы древнегреческого декора - маски античных богов и листья аканта.
Венчает ворота герб с короной-митрой и изображение «пламенного сердца».
Скульптурные украшения ворот Заборовского пробуждают наше любопытство: строил Шедель, а кто автор рельефов? В те времена скульптурные украшения часто-густо просто копировались с рисунка или гравюры. И, наверное, не будет ошибкой связать это скульптурное убранство с именем Григория Левицкого, поскольку некоторые детали обладают несомненным сходством с изображениями на его гравюрах.
17 июля 1739 года. В большом когрегационном зале все готово для философского диспута - соревнования студентов пред очами владетельного и премудрого Рафаила Заборовского. Подходит самая важная минута праздника: Заборовскому вручают подарок - большой лист с гравюрой, а в центре нее - портрет самого митрополита - так называемые «Тезисы Заборовского». Гравюра очень сложная и по форме, и по содержанию. Рисовал ее Григорий Левицкий. Воспитанник академии вольно оперируют такими понятиями, как теза и антитеза, абстрактные символы и реалистические изображения. Когда мы сегодня смотрим на это произведение, то, конечно, не догадываемся, что мастерски нарисованная беседка, корабль в море или обыкновенный дождь - это определенные символы. Нам тяжело «читать» такую символику, а вот современники Левицкого прекрасно знали ее. Мастерски изображенные четыре изящные античные богини олицетворяют мудрость митрополита, его дальнозоркость, духовную силу и моральную чистоту. Одна из богинь держит в руках «пламенное сердце». Под портретом - герб, увенчанный княжеской короной. Мы уже видели их. Где? Среди скульптурных украшений, которые венчают ворота Заборовского.
Но на гравюре не только аллегории и символы. Есть тут и Лаврская колокольня, лаврские покои митрополита. Слева автор изобразил здание академии, а симметрично к нему, справа, видим трех студентов - в народе их прозывали «вченими спудеями». У них немного необычный вид - подстрижены под горшок, на плечах киреи с откидными рукавами - казацкая одежда! Но киреи длинные, будто монашеские рясы. Когда смотришь на эти фигуры, невольно вспоминаются Остап и Андрей, одежду которых поднял на смех Тарас Бульба.
Григория Левицкого считают автором «Великомучениц»: Катерины - любимицы украинской интеллигенции, Варвары - защитницы простого люда.
Но Григорию Левицкому, творчества которого коснулось аристократичное рококо, менее всего хотелось отразить трагедию своих героинь. Изысканный вкус художника прежде всего жаждал красоты. А святые были аристократичного происхождения - римские патрицианки. Вот и изобразил их художник настоящими аристократками. Переливается муаром бирюзовый атлас, мерцают пушистые меха, искрятся оттенки темно-зеленого бархата. И только меланхоличный взгляд - как след глубоко укрытой драмы. Под ногами у Катерины колесо пыток. Философы и интеллектуалы христианской Европы избрали Катерину своей патронессой. И эту традицию переняли украинские мастера XVIII века. Тогда философов в Украине было достаточно. Всемирно известный Григорий Сковорода - ну никак не случайное явление.
Еще одна страничка биографии Григория Левицкого, как и его прославленного сына Дмитрия, связана с пребыванием в Киеве императрицы Елизаветы. Выйдя замуж за красавца-певца придворной капеллы Алексея Розумовского, царица отправилась в свадебное путешествие на родину мужа, в Украину.
Вспомним, что из села Лемеши в Петербург приехал брат Алексея - Кирилл, который после получения достаточного образования стал гетманом Украины и президентом академии в Петербурге. Так вот братья Розумы стали графами Розумовскими. А графам положено иметь дворянское аристократическое происхождение. Известный на то время писатель Козачинский в своей книге «Философия Аристотелева» доказывал, что Розумовские - наследники княжеского рода Розинских... Иллюстрировал книгу Григорий Левицкий. Эти его работы - вершина украинской книжной графики XVIII века.
На память о своем пребывании в Киеве Елизавета Петровна решила построить храм. И вознеслась над Подолом сказочно прекрасная Андреевская церковь.
Интерьер церкви своей пышностью напоминает празднично убранный дворец, щедро освещенный, украшенный живописью. На ступенях, которые ведут к кафедре для проповедника, три декоративных панно. На одном из них видим сеятеля - библейский персонаж, который сеет семена духовности и веры. Кто сотворил это панно? Фигура сеятеля идентична сеятелю на гравюре «Тезисы Заборовского». И некоторые из искусствоведов выдвигали гипотезы, что панно - тоже работа Григория Левицкого. Негде правды деть - специалисты не спешили с изучением этого вопроса. На протяжении многих лет в нашей стране, к сожалению, все, что связано с религией, было заброшено и забыто. А полотно висело не на музейном стенде, а в церкви.
Когда церковь была построена и началась роспись интерьера, из Петербурга в Киев прибыл художник Антропов. Когда же по окончании работ Антропов вернулся в Москву, с ним поехал Дмитрий Левицкий не в качестве ученика, а как помощник. Таким образом Антропов познакомился с семьей Левицких.
А Григорий Кириллович Левицкий в то время был инспектором религиозной живописи, поэтому не мог не встречаться с Антроповым. И все же ни в одном архивном документе эти факты не зафиксированы.
Авторам этих строк захотелось попробовать ответить на вопрос, кто же творец загадочного панно? Было очевидно, что писала его рука великого мастера. А вот и первая находка: не только сеятель изумительно похож на персонаж из «Тезисов Заборовского», но даже фон, на котором он изображен, живо напоминает фон известного портрета Катерины II работы Дмитрия Левицкого.
Логика подсказывала: панно с сеятелем - совместная работа отца и сына Левицких. Оставался еще один источник: надо искать потомков Левицких.
...Сидим втроем. Наша гостья - Наталья Николаевна Левицкая - прямой потомок Ивана - брата Дмитрия Григорьевича Левицкого. Спрашиваем: «Не сбереглась ли в вашей семье какая-нибудь легенда о творчестве Левицких? Что-то связанное с Киевом?»
Ольга Николаевна, внучка известного ученого, президента Академии наук, Ореста Левицкого:
- Почему легенда? В 1939 году отец повел меня в Андреевскую церковь. Там есть небольшое декоративное панно - совместная работа Григория и Дмитрия Левицких. Она не подписана, но это действительно так...