В одном из последних интервью председатель Украинской ассоциации издателей Александр Афонин говорил об атавистической любви чиновников к книгоиздателям государственной формы собственности за счет всех остальных продуцентов книжек. На практике это напоминает раздачу грантов госпрограммы поддержки социально значимых изданий своим подчиненным («руководители государственных издательств — люди зависимые, контрактные и вынуждены выполнять все требования чиновников, которые стараются навязать свои условия»), несмотря на то, что частные предложения обычно интереснее, качественнее и дешевле. Такая практика, делает вывод господин Афонин, «содержит элемент коррумпированности», и ее нужно срочно ломать путем кодированной подачи проектов на конкурс, а тендерную комиссию создать из культурологов незапятнанной репутации.
Эксперты (среди которых — и господин Афонин) операционного проекта «Право і Слово» (фонд «Відродження») подали в парламентский комитет по вопросам культуры, в Госинформполитики и вице-премьер-министру по гуманитарной политике детальный пакет предложений выхода из кризисной ситуации, неожиданно создавшейся после принятия закона «О внесении изменений в некоторые законы Украины по вопросам налогообложения» — закона, который в проектном виде должен был оптимизировать украинское книгоиздательское дело, но после кулуарных манипуляций во фракциях обеспечил ощутимые преимущества только полиграфическому бизнесу известных политических холдингов. Так вот, в заключительном экспертном выводе антикризисные мероприятия сведены к четырем пунктам: насущная необходимость изменений в нормативном поле относительно налогообложения и тарификации книжного дела, существенная коррекция языкового законодательства, программа информационных преференций украинской книге и пункт 4, который стоит привести полностью:
«Законодательно запретить бюджетную поддержку любых конкретных изданий (даже произведений Шевченко и школьных учебников) как инструмента содержания недееспособных издательств и стимулятора коррупции. Средства, предусмотренные на поддержку украинской книги, направлять непосредственно публичным и школьным библиотекам для пополнения ими своих фондов украинской книги по собственному выбору; направлять на изготовление и распространение ежеквартальных каталогов новой украинской книги и информационную поддержку функционирования этих каталогов».
Собственно, велосипед здесь не изобретен. Американская система поддержки национального книгоиздания основывается на ежегодной дотации библиотекам в пределах 4—5 миллиардов долларов и — никаких других бюджетных программ вроде «поддержки социально значимых изданий». Штатовские библиотекари, имея серьезные деньги на приобретение книг, ориентируются по рынку, динамика которого отражена в авторитетных журналах «Publishers weekly», «New York Times books of review», «Bookseller» etc., плюс — что касается научной книги — в не менее престижных профессиональных журналах. Перед издателем, желающим продать книги в библиотеки, встает проблема заметного старта новинки на рынке (попасть в хит-парады продаж, благодаря этому получить рецензионную огласку и тем самым далее повысить рейтинговые возможности). И одновременно — привлечение внимания рецензентов еще до выхода книги; эдакое «внесение удобрений под будущий урожай». Короче, классическая двучленная формула: маркетинг + реклама.
Среди наших издателей пока неизвестны такие индикаторы, как полупродажа первого месяца реализации или медиа-план продвижения новинки. Наши издатели привыкли соревноваться за благосклонность министров, которые либо дадут деньги на издание книг, либо обеспечат их закупку подведомственными библиотеками.
А дают бюджетные деньги обычно под паровыпускающие лозунги — «Даёшь Шевченко!», «Даёшь учебники!». Не нужно финансировать учебники — нужно дотировать семьи, даже по официальной статистике не способные приобрести весь учебный комплект. И — лишить Минобразования права «назначать» ЕДИНЫЙ учебник для всей страны (такого давно уже нет и в России). Тогда издатели будут соревноваться не за министерский гриф, а за каждого отдельного учителя: скольким преподавателям понравится их учебник — столько и будут иметь прибыли.
Не нуждается в господдержке и Шевченко. Просто классику нужно издавать с учетом социальной стратификации (как это практикуется, в частности, и в России): на прилавках одновременно должны лежать Шевченко за гривну, за 10 гривен и — за 100. А когда в министерских аппаратах кроме подразделений, «контролирующих прохождение документов», появятся еще и освобожденные от бумажной рутины аналитики, то, возможно, они таки обработают госпрограмму преобразования национального символа в модный брэнд (как Шекспир — в Англии, Кафка — во всем немецкоговорящем мире, Пушкин — в России). А модный брэнд — никогда не убыточен.
Джордж Сорос в течение восьми лет старался привить России американскую схему поддержки книгоиздания путем финансирования библиотек — это проект «Пушкинская библиотека». Российские книгохранилища заказывают нужную им литературу (на соросовские деньги) по издательским каталогам предложений. По сути — подписка. Та подписка, образ которой приходит к украинскому издателю в самых сладких снах-мечтах.
Между прочим, российско-соросовская программа «Пушкинская библиотека» распространяется и на Украину. Несколько десятков наших библиотек закупают российские книги и журналы по гибкой системе скидок. Когда же три года назад украинцы обратились к господину Соросу с предложением финансировать подобный проект для Украины, то именно российские «эксперты» сделали все, лишь бы отговорить мецената от этого шага — ясное дело, от этого ощутимо сократились бы поступления российских издателей.
Подпрограммой «Пушкинской библиотеки» было финансирование российских «толстых» журналов: 10 миллионов соросовских долларов израсходованы за семь лет на подписку 25 литературных журналов для 4500 библиотек России. И здесь открылось, что даже такими миллионами иждивенческую психологию не пересилить. Журналы, руководимые политико-литературными долгожителями, не были в состоянии использовать золотой карт-бланш и стать на собственные финансовые ноги. Поэтому в 2000 году Дж.Сорос выдал деньги лишь на закупку половины тиража только девяти журналов для 3850 библиотек. Да и то при условии, что остальные расходы возьмут на себя Минкультуры и Минпечати. Как эти последние выполнили свои обязательства, видно по тому, что программа вообще закрыта; сейчас Сорос финансирует всего 1700 сельских библиотек. А девятку журналов-счастливчиков под это снова формируют чиновники по сказочному принципу «этому — дам, а этому — не дам». С предварительным тестированием претендентов на лояльность, само собой.
На недавнем съезде писателей речь шла обо всем: о «роли и месте в процессах создания государства», «плацдарме украинского слова»; о бесовском постмодернизме и правильном понимании Ницше; погрустили о Франции, утратившей «литературу гнева и страсти», и даже предлагалось законодательно закрепить рецензирование членами НСПУ рукописей успешных конкурентов —не членов союза. О библиотеках же — разве что в ритуальных обоймах. Между тем, в большинстве европейских стран существует система материальной поддержки писателей именно через библиотеки: литераторы получают «потиражные» от количества заказов на их книги в библиотеке: не простаивают твои книги на полках, все время на руках — получай стипендию. Тем большую, чем более популярна твоя книга у читателей.
У нас такое — но пасаран! Ибо когда тебя не ввели в школьную программу (и тем самым заставили школьника пойти в книгохранилище), то кто тебя, орденоносного акына «народной жизни», будет читать? А стипендий же хочется. Дай, государство! И Президент Украины перед съездом дает правительственные поручения: позаботиться об увеличении стипендий. Оказывается, 70 таких стипендий (бюджетной строкой!) уже существуют. Кто их получает — неизвестно. Не те ли, кто, по словам Василия Стуса, творил «типову колоніальну літературу-забавку», где «розмальовувати громадські туалети — це єдина дозволена форма громадського служіння»? И не присосется ли к бюджету 2002 года новый чамбул тех, которые раньше не на шутку послужили тому, что «украинское становится порой синонимом отсталого, неглубокого, примитивного» (В.Стус)?
Государственные мужи мыслят вассальными категориями: давать нужно только тем, «кому нужно». Почему, например, Президент страны поручает правительству «обеспечить финансирование газеты «Літературна Україна» и полностью игнорирует газету Ассоциации украинских писателей «Література плюс»? А члены АУП (между прочим, также имеющая статус творческого союза) издали за год больше резонансных книжек, нежели все вместе более или менее известные члены «официального» Союза за пять межсъездовских лет...
Почему из столичного бюджета «на работу с творческими союзами» выделяется миллион гривен, а из бюджета страны — полмиллиона только для НСПУ? Бюджетные средства — общественным организациям, в сущности, клубам по интересам?! И это — без стеснения — декларируется на всю страну, страну нищих крестьян, о которых эти попрошайки-литераторы («писучі люди», как непроизвольно-метко назвал их на съезде киевский городской голова) якобы заботятся.
Постсоветская библиотечная система — не безупречна. Но и такая, как есть, она позволяет сегодня перевести систему господдержки книгоиздания с алгоритма подачек на алгоритм равенства возможностей. И пусть победит лучший — не с точки зрения «начальника», а с точки зрения незаполитизированного читателя.
И именно сегодня через библиотечный механизм можно удержать остатки массовой прежде привычки читать. Известно, что платежеспособность бедных и малообеспеченных социальных групп столь низка, что их спрос на книги чуть ли не нулевой. У нас это уже не «слои», а основной массив населения. Единственный для них путь к книге — это дорога к соседней библиотеке. Дайте ей все бюджетные книжные деньги — и библиотека купит на них то, что пользуется не мнимым, а настоящим спросом. А издательства напечатают те книги на собственные средства и попробуют в честном конкурентном соревновании за библиотечное внимание возвратить вложенное.
Читатели — с книгами, издатели — с прибылью, государство — с чистыми руками и чувством выполненного перед обществом долга.