До этого он громко заявил о себе в столице Украины, когда по приглашению Стаса Жиркова поставил в "Золотых воротах" спектакль о Сталине и его приспешниках "Сегодня ужина не будет". Позже Жюль рискнул стать кандидатом в конкурсе на должность главного режиссера одного из популярнейших украинских театров, магнитом притягивающего театралов на Запад Украины.
…Он приехал в Ивано-Франковск с двумя чемоданами: в том, что побольше, - книги. Жюль изучает украинский язык, посещает в библиотеке отдел иностранной литературы, живет в театре и ежедневно репетирует с актерами.
В интервью для ZN.UA мсье Одре рассказал о поисках баланса, о шарме и духе Франковска, о традициях, а также о режиссерах, которые его поражают…
- Жюль, что самое дорогое ты оставил в Париже и что самое ценное нашел в Украине?
-Там я оставил любимую женщину, а здесь нашел театр, который полюбил. Найти сейчас баланс между этими двумя мне очень трудно. И я счастлив, хотя и чувствую меланхолию. А еще я нашел здесь драгоценный и очень сильный художественный язык. Изучаю и украинский - и это для меня очень трудно, особенно ваши окончания. У меня переходной период между двумя языками, двумя странами и двумя культурами. Я в поисках баланса.
- Какое театральное направление самое популярное во Франции?
-В последние десятилетия во Франции основное направление - отход от автора: режиссеры пишут собственные тексты или делают вариации на тему автора. Сейчас есть тенденция не использовать в постдраматическом театре авторских историй. Поэтому популярно направление, когда нет четвертой стены, нет персонажей, нет конкретной истории-фабулы и нет даже автора. На последнем фестивале в Авиньоне спектакли на главных сценах были сделаны так, что актеры прямо общались с публикой. Это было замешано на документальном и постдраматическом театре - нет текста, нет персонажей, нет четвертой стены и нет фабулы.
- А если публика к этому не готова?
-Думаю, если это происходит, то публика этого хочет. Есть много предложений об иммерсивном театре. Вот, например, был человек, который поставил "Гамлета". Все действо происходило на покинутом, заброшенном заводе, и публика вместе с актерами передвигалась по этому заводу. У публики есть камеры, и она может делать собственный кадр. Многие артисты двигаются в направлении иммерсивного театра. Думаю, иммерсивный театр - это хороший баланс между театром и кино. Каким-то образом, когда ты создаешь иммерсивный театр, ты теряешь архитектуру театра. И когда ты находишься со стороны публики, то забываешь, что ты в театре, теряешь это ощущение… Это как с кино, когда забываешь, что смотришь фильм, потому что погружаешься в него. Думаю, в Украине это может произойти за счет молодежи, которая больше связана с кино.
- А как ты относишься к бульварному театру?
-Люблю такой театр. Замечательная здесь техника у актеров, это классный технический театр. Бульвар, водевиль - он очень прост и мне близок. Здесь интересная игра актеров и интересный репертуар.
- Почему ты согласился ставить в Киеве спектакль о Сталине?
-Я прочитал в 2013 г. статью о том, что Путин перед чемпионатом мира по футболу хочет переименовать Волгоград в Сталинград. Меня это шокировало, ведь сталинский период был очень тяжелым. Я не мог понять, зачем Путину реабилитировать образ тирана Сталина. И в тот же вечер пошел в библиотеку, взял книгу "Сегодня ужина не будет", которая дала ответы на многие вопросы. Я предложил эту вещь для работы в лаборатории, чтобы получить еще больше ответов. И сделал этот спектакль, чтобы понять уроки сталинизма.
- Интересует ли кого-то тема Сталина в Париже?
-В Париже совсем другой спектакль. Потому что современная французская публика никак не связана с историей о Сталине. Здесь сама тема важнее, чем история. Поэтому это, скорее, о финансовой власти, поскольку наш президент - банкир.
Публика сама решает, какой спектакль она смотрит - историю о Сталине или рассказ о механизме власти. Так часто бывает.
Мой первый спектакль - "Гамлет". Его премьера сначала состоялась в Таллинне, а уж потом в Париже. И это были два разных спектакля: если для режиссера - один, то для публики - разные. В некоторых странах выносить на обсуждение тему секса труднее, чем в других. Скажем, Франция более открыта к ней, чем другие страны. А вот для Эстонии эта тема - табу. Поэтому, например, отношения Клавдия и Гертруды были яснее восприняты во Франции, чем в Эстонии. Публика сама решает, на чем концентрироваться.
- Интересно, а как ты обустроил свой быт в Украине?
-Пока что не обустроил. Я чувствую, что мне здесь всегда будет некомфортно. Но я думаю, что это хорошо. Потому что как европеец я привык к комфорту, я рос в комфорте, а здесь я буду практиковаться в принятии некомфорта. Я говорю не о материальных вещах. Материально у меня есть все. Франковск - это город, который по-эпикурейски наполнен прекрасными вещами. Я говорю о душевном некомфорте, об этом хаосе… Если я выживу здесь, то смогу выжить в любой ментально сумасшедшей ситуации. Поскольку здесь я чувствую себя спортсменом, который пошел тренироваться высоко у горы, где нет кислорода, где экстремальные условия, и думаю, что когда спущусь вниз, то почувствую себя свободным. Хотя нет! Я свободен, вероятно, я хотел сказать, что почувствую совершенство. Я был в горах, был в Карпатах. Там прекрасно.
- Не сложно ли двум режиссерам творчески руководить одним театром?
-Мы с художественным руководителем театра Ростиславом Держипильским абсолютно разные, и вместе с тем дополняем друг друга. Как по мне, у Ростислава дионисийский характер, а у меня - аполлонический. Мне кажется, Ростислав чрезвычайно сильно связан с каким-то космическим типом работы, безумно свободным. А я более стабильный, постоянный и прагматично настроенный. Ростислав очень много меня учит. Теперь мне немного трудно, ведь начинается сезон… И мне непросто представить, как это большое строение, этот театральный механизм работает. Поэтому я чувствую себя одновременно и вдохновенным, и потерянным. Но знаю: все будет хорошо.
- А интересен ли образ Калигулы современному зрителю?
-Спектакль "Калигула" - это провокация. Думаю, весьма тяжелая для публики. И то, что я хотел, - это не делать спектакль именно о тиране. Однако считаю, что публика все же должна ощутить насилие в той степени, в которой ощутил его я, когда читал "Калигулу" Камю. Меня это ужасно мучило, поэтому я и сделал эту постановку. Это как кошмар, который приснился вам ночью… И, проснувшись, вы должны о нем кому-нибудь рассказать, иначе он будет преследовать вас.
- Какую пьесу ты хотел бы поставить в Париже, но еще не поставил?
-Я очень люблю работать над пьесами Гарольда Пинтера, и мне хотелось бы поработать со своими коллегами во Франции - например, с Анн-Софи Льомбард. Есть еще одна история, она мне нравится, - это русский автор Иван Тургенев, который писал о нигилизме. Я хочу это поставить. И, безусловно, Шекспир. Есть много авторов и есть время, потому что впереди у меня вся жизнь, которую я хочу посвятить театральным постановкам. А сегодня я больше концентрируюсь на том, что буду ставить здесь, в Украине, а не на том, что хотел бы ставить в Париже.
В Ивано-Франковске хочу сделать что-то психологическое именно на малой сцене, где будут задействованы не более семи актеров. Возможно, это будет спектакль с более простыми конфликтами, когда публика будет чувствовать себя ближе к предлагаемой истории. Я приехал сюда с французским автором и своим концептом, но теперь хочу прислушаться к окружению, к городу, к актерам и, отталкиваясь от этого, вдохновиться и найти диалог и начать его. Для точного ощущения атмосферы города читаю роман Софии Андрухович "Феликс Австрия".
- Какие современные мировые режиссеры поражают тебя?
-Томас Остермайер, Иво ван Хове, Омар Поррас, Эймунтас Някрошюс - его спектакль я впервые увидел не по ТВ, а здесь, в Ивано-Франковске на фестивале Porto Franko. Также Кирилл Серебренников... И мне нужно время, чтобы разобраться, кто в Украине из режиссеров интересен, потому что я работаю над спектаклями и не успеваю.
- И сколько будет продолжаться твой роман с Украиной?
-Так долго, как долго мы будем любить друг друга.
- В Ивано-Франковском национальном академическом драматическом театре имени Ивана Франко есть спектакль о звезде Парижа начала XX в. Амедео Модильяни. Какие впечатления и опасения у тебя относительно спектакля, ведь материал близкий?
-Я знаю все места, где происходили события, о которых идет речь в спектакле. В свое время я водил в парижское кафе "Ротонда" Ростислава Держипильского - режиссера-постановщика эскиза "Модильяни. Я прошел по мосту, который не существует" и Алексея Гнатковского, который сыграл Модильяни. Но я не знал о психиатрической истории, о которой идет речь в постановке. Это все было удивительно, потому что спектакль близок мне - место действия, персонажи, а тут оказалось, что я многого не знал. И главное, что это был один из первых спектаклей во Франковске, на котором я познакомился с этой крутой труппой, а также открыл кое-что неизвестное в сюжете с уже известной мне фабулой. И до некоторой степени это все было для меня как сон: я слышал музыку, которую уже слышал, но играли ее музыканты, которых я не знал…
Форма этого спектакля была очень кинематографична, потому что актерам удалось прямо общаться со зрителем, творить кадр, некую рамку, то есть сбалансировать космическую режиссуру, и это было для меня, как сон и пробуждение. Это стало для меня наилучшим способом соединиться с Украиной - будто письмо-приглашение: "В театре, где ты будешь работать, мы делаем спектакль о Модильяни".
- Что отличает французских и украинских актеров?
- Это вопрос… (Жюль переходит на украинский. - Авт.) Когда я отвечу на него, то многие из французских актеров напишут в FB: "А разве я не прекрасный актер?" Нет разницы между французскими и украинскими актерами, разница есть только в том, как они работают в своих странах, и в экономической системе. Это просто как две планеты. В Украине есть труппа, во Франции этого нет. Там актер свободный - очень-очень свободный… Не в том смысле, что у него нет рамок для творчества, а в том, что он всегда в поисках работы. Актеры во Франции ожидают работу, у них есть желание работать, но у них нет такой возможности. У актеров же в Украине есть такая же воля к работе, но иногда они чувствуют себя слишком безопасно и комфортно, забывая о том, что их работа - это искусство, и надо постоянно что-то открывать в себе вновь. Я хочу сделать двухнедельную лабораторию, где будет по 12 украинских актеров и из Франции. Эти 24 актера будут работать вместе, и мы поставим… Шекспира. Может, тогда и поговорим о разнице?
- Какое у тебя любимое блюдо в Украине?
-Я уже сказал, что Франковск - очень эпикурейский город… У меня уже здесь есть любимые заведения. А из блюд люблю борщ и вареники, из напитков - квас.