Рисунок Леонида ЛЕВИЦКОГО |
Прошло десять лет, как наша страна стала независимой. Время, достаточное для того, чтобы языковая ситуация стабилизировалась. В юбилейный год наконец-то появился научный академический журнал по вопросам украинской филологии и была зарегистрирована Украинская ассоциация преподавателей русского языка и литературы (УАПРЯЛ). Сейчас УАПРЯЛ уже является членом аналогичной Международной ассоциации, созданной еще в 1967 году. Президент Украинской ассоциации преподавателей русского языка, доктор филологических наук проф. Л.А. Кудрявцева сообщила: «О необходимости создания Ассоциации мы, преподаватели, начали говорить еще 6 лет назад. Первые годы после провозглашения независимости были достаточно напряженными. С 1991 года Центральная научная библиотека имени В.Вернадского не получала книг из-за рубежа. Если отрыв от информации ощущался в Киеве, то что чувствовали люди в Донецком, Симферопольском, Мариупольском университетах? Ученый должен развиваться. Для этого нужно восстанавливать единое информационное пространство».
О перспективах в области российско-украинских культурных связей рассказал представитель в Украине Российского центра международного научно-культурного сотрудничества при правительстве РФ, советник посольства России в Украине Глеб Борисович Вышинский:
— Сегодня граждане России и Украины знают друг о друге все меньше. За эти десять лет выросло новое поколение интеллигенции. Между двумя культурами произошел определенный интеллектуальный разрыв. Они не слышат друг друга. Мои коллеги в Москве не знают, что происходит в Украине, а коллеги здесь, в Украине, плохо знают, что происходит в культурной жизни Москвы. Я часто слышу о том, что российская книга заполонила все прилавки. Где? Желтая книга? Это не книга. Это чтиво. Где хорошая российская книга? На Петровке? Я регулярно там бываю и нередко вижу грустную сцену, когда украинский, киевский интеллигент подходит, берет книгу, облизывается, смотрит цену и кладет книгу обратно. Он не может найти ее и в библиотеке, поскольку там нет современной российской книги. Я не вижу в этом злого умысла. У такого положения дел есть экономические причины. Но украинская публика не знакома с российской книгой. А выходит, смею заверить, очень много интересных книг. 28 февраля 1998 г. было заключено Российско-Украинское межправительственное соглашение о создании в Москве и Киеве культурно-информационных центров двух стран. Украинская сторона блестяще решила эту задачу. Сегодня на Старом Арбате работает Культурный центр Украины. Работает очень умно, интеллигентно. Его программы вызывают активный интерес московской общественности. В Киеве Российский центр пока не создан, но надеемся, что скоро он появится. Для нас очень важен российско-украинский диалог. Самой эффективной политикой является культурное сотрудничество. Это миссия — не навязывания, не внедрения, а знакомства.
Нужно отдать должное украинским русистам, которые со своей стороны активно поддерживают этот диалог, преодолевая информационную изоляцию. Они сумели создать серьезную и полезную организацию в достаточно сложных условиях. Главный консультант Комитета по делам науки и образования Верховной Рады Украины Борис Григорьевич Чижевский отметил:
— До 1990 года 99% украинцев свободно владели одним из международных языков, имеющим соответствующий статус при ООН, имели доступ к информации на этом языке. Все это нами учитывается. Представители национальных меньшинств имеют право получать образование на родном языке в Украине, для этого выделены специальные квоты. В школьных учебных планах есть факультативные часы, и решение о том, как их использовать, принимает директор. Но возникает дидактический вопрос: какими должны быть учебники? По современным учебникам для национальных меньшинств нельзя понять, для какой страны они написаны. В русских учебниках нет русскоязычных повестей Тараса Шевченко, Марко Вовчок.
Но ведь проблема состоит не только в нехватке адекватных учебников. «На пространстве бывшего СССР и Восточной Европы, — свидетельствует Л.А.Кудрявцева, — еще не скоро перейдут на английский. А следует учитывать, что эти государства являются для нас очень привлекательным рынком. Русскому языку как языку международного общения для нас пока еще нет альтернативы. Кроме того, родители имеют право выбирать язык обучения для своих детей. Наши чиновники имеют искаженное представление о желаниях родителей, т.к. это представление у них формируют другие чиновники — директора школ. Переход от школ с русским языком обучения к школам с украинским языком обучения — естественный процесс. И во многих русских семьях родители не стремятся отдавать ребенка в русскую школу. Задача состоит в том, чтобы в достаточном объеме преподавать русский язык и литературу в украинской национальной школе.»
В последние годы кафедры русского языка в наших вузах закрываются и становятся частью кафедр славянской филологии, количество часов на преподавание русского языка сокращается.
Петр I уничтожал украинскую книгу. Но он ценил и использовал украинскую интеллигенцию. Она работала на создание российской культуры. Украинские преподаватели учили русских русскому языку. Как память об этом еще в XIX веке в русской грамматике оставалось правило употребления буквы ять, которое гласило, что эту букву следует писать там, где в украинском языке звучит «і». Сегодня русистам, даже если они действительно профессионалы и хорошо знают украинский, очень трудно получить возможность им заниматься.
Нельзя забывать: то, что сейчас происходит в отношениях между русистами и украинистами — не от вредности последних. Это своеобразная вендетта. Строки «Іди від нас...//Добром прошу, іди! Бо я тебе до себе не просила...» обращены к России и написаны Василием Барладяну-Бирладник, который провел шесть лет в концлагерях. Психологам известно: если личность долгое время находится под давлением другой личности, она будет строить свою жизнь либо по сценарию полного подчинения, либо по сценарию абсолютного отрицания. И то, и другое — только разные формы зависимости. Что-то похожее прослеживается в культурном поле Украины по отношению к России. Нужна сила, чтобы повести диалог на равных. А для этого надо создать свои культурные ценности. Мы это делаем как-то не веря, что у нас может что-то получиться.
Десять лет назад, когда началась активная украинизация, среди киевской русскоязычной интеллигенции были и такие, кто с душком высокомерия иронизировал. Трудно было осознавать, что ты уже не живешь в стране Достоевского, Чехова, Чайковского. О том, чем обогатила мировую культуру Украина, кроме Батька Шевченко, Прометея-Франко и Дочери Прометея Леси Украинки, большинство, к сожалению, не знало. Но имена Стуса, Винниченко, Курбаса и других постепенно начинали звучать. Казалось, что украинская современная культура, вернув их себе, по-новому осмыслив тексты своих корифеев, перейдет на качественно иной уровень. А врожденная украинская толерантность поможет безболезненно решить все межнациональные вопросы.
Десять лет спустя недовольство сложившейся языковой ситуацией в Украине выражают уже не только русисты, но и украинисты. Совсем недавно они ликовали в предвкушении невиданного расцвета, что закономерно для культуры, которая долгое время была маргинальной. Сегодня же все чаще высказывают опасения и тревогу за судьбу украинизации, или, как некоторые из них ее называют, «дерусификации».
Количество русских книг, как известно, заметно превосходит количество украинских. Среди ежедневных информационных газет, рассчитанных на массового читателя, почти нет украиноязычных. Бывали случаи, когда издание, выходившее на украинском языке, перекупалось и становилось русскоязычным. Украинскому интеллектуалу практически нечего читать на родном языке. Научные работы публикуются, как правило, за счет самих авторов, а значит, малыми тиражами и не всегда по доступным ценам. Очень редко можно рассчитывать на гранты и спонсоров. Студенты-иностранцы, изучающие в Киеве украинский язык, жалуются: практиковаться в разговорном украинском негде — в столице Украины на нем не говорят.
Когда мы обращались к Б.Чижевскому с просьбой как-то объяснить эту ситуацию, то рассчитывали, что разговор пойдет о финансовых проблемах, о коммерциализации средств массовой информации, о недостатках законодательства, которое могло бы предоставить определенные льготы издателю украинской книги. Но то, что мы услышали, было несколько неожиданно. Оказывается, «языковой вопрос у нас решен давно, еще в 1991 году 10-й статьей Конституции, согласно которой государственным языком в Украине является украинский. Украинское государство также обеспечивает развитие языков других наций. Так что на политическом уровне этот вопрос урегулирован». Но не понятно тогда, с какой целью вынесено более 5 проектов поправок к закону о языке?!.
На вопрос о том, почему книгоиздательство находится в таком плачевном состоянии, Б.Чижевский пояснил, что дело не в книгоиздательстве и не в отсутствии средств. Денег у нас, оказывается, хватает. Не хватает авторов. «Нет произведений, которые хотело бы прочитать все население Украины. Соломия Павлычко? Она приобрела популярность, потому что облила грязью Лесю Украинку. Книги Соломии Павлычко не затрагивают каждого гражданина Украины».
Справедливости ради уточним, что Соломия Павлычко, на самом деле выдающийся украинский филолог, открыла Лесю Украинку как создательницу модернистского дискурса в украинской литературе. А произведения классиков Д. Павлычко, В.Симоненко, Л. Костенко, затрагивая все население Украины и являясь неотъемлемой частью школьной программы, тиражируются только в виде нескольких страниц хрестоматии. О средствах массовой информации Чижевский сообщил, что «государство финансово поддерживает украиноязычную прессу и имеет на это деньги».
Борис Григорьевич сетовал на то, что перейти из сферы политики в практическую сферу не все желают. Более 60 % лекций читаются на русском языке. Нет ни одного учебного заведения, которое бы организовало для своих преподавателей курсы украинского делового или научного языка, чтобы помочь им подготовить и прочитать лекции на этом языке. Нет учебников по химии, физике, математике, украинскому языку для высших учебных заведений. А если и есть, то отпечатаны, как правило, с чьей-то помощью или очень маленьким тиражом. Много можно назвать причин. Государство поддерживает культуру. Но нужна еще поддержка и понимание научно-исследовательских центров, конкретных государственных деятелей.
Один только раз прозвучала фраза о финансовых и экономических причинах существующих проблем. И неоднократно — заверения в том, что государство украинскую культуру поддерживает и денег на нее выделяет достаточно. Получилось, что дело не в законах и не в финансах. Просто мы не умеем писать книг и отказываемся от возможности заработать — написать учебник или прочитать курс украинского языка.
И все-таки многим, интересующимся этими вопросами, кажется, что культуре Украины оказывают недостаточную государственную помощь здесь, в самой Украине. Много усилий направляется на рекламу нашего государства за рубежом. Украина имеет центры культуры во многих странах. Более того, по словам Б. Чижевского, «генеральный секретарь ОБСЕ, который изучал этот вопрос, сказал, что языковая ситуация в Украине — идеальная модель для того, чтобы другие государства европейского содружества брали ее за основу». Но можно ли использовать в качестве образца ситуацию, в которой далеко не все носители государственного языка преодолели психологический барьер, своеобразный комплекс неполноценности, мешающий им свободно использовать этот язык во всех обстоятельствах и со всеми собеседниками? Ситуацию, в которой люди со своими родственниками дома разговаривают по-украински, а в общении с друзьями переходят на русский?
Да, Драгоманов писал: «Если вы хотите уничтожить государство, то нагнетайте языковую, религиозную и национальную проблемы». Но замалчивать этот вопрос, считать его решенным, вероятно, еще не пришло время. И когда в справочном Министерства культуры мне ответили: «А у нас нет такого вопроса», они, конечно, имели в виду соответствующий отдел. Но выразились весьма красноречиво. Сложившейся ситуацией недовольны и украинисты, и русисты. Русского языка нет в школах. Украинская речь не звучит на улицах. Русскую книгу не купишь. Украинской книги нет. И «вопроса» тоже нет.