Это - строка из стихотворения Нины Александровны Бродской, написанного в Страстную Пятницу 1935 года в Базеле (Швейцария). Имя поэтессы незнакомо киевским знатокам поэзии, хотя автор - киевлянка.
Она родилась 13 июня 1892 года в семье Александра Иосифовича Бродского, двоюродного брата более известных Лазаря и Льва Израилевичей, о которых «Зеркало недели» рассказывало ранее (25.03.1995).
Александр Иосифович был сыном Иосифа Марковича Бродского, поселившегося в Киеве в 1871 году, владевшего пивоваренным и водочным заводами по улице Жилянской, 47 (там теперь гормолзавод №1), и трагически погибшего в апреле 1882-го после падения из коляски, понесенной по Крещатику взбесившимися лошадьми. Откликаясь на его смерть, газета «Киевлянин» писала, что «покойный пользовался хорошей репутацией среди христианского населения Киева».
Такое же уважение заслужил и Александр Иосифович. Выпускник юридического факультета университета св.Владимира, он стал одним из организаторов Общества помощи бедным студентам, принимал деятельное участие в создании бактериологического института (ныне - институт эпидемиологии и инфекционных болезней) и строительстве хоральной синагоги по улице Ш.Руставели, возглавлял совет еврейской больницы (теперь это областная клиническая больница); был принят на государственную службу по ведомству императрицы Марии, где опекал сиротские приюты. В годы первой мировой войны устроил в своем роскошном двухэтажном особняке на углу Садовой и Институтской (не сохранился) лазарет для раненых.
У Александра Иосифовича и его жены Евгении Вениаминовны было три сына и пять дочерей. Две из них - Нина и Ольга - оставили след как художницы, писательницы, журналистки.
Любовь к слову и цвету пришла к Нине Александровне в детстве, когда «никто не говорил, что и дети, и взрослые могут красками творить небывалое; просто позволяли «раскрашивать» и давали кипы старых модных журналов».
А потом:
Мне должно быть было двенадцать
или тринадцать лет,
я открыла: у каждой буквы
свой собственный цвет...
Систематическое художественное образование Нина Александровна получила в различных по направлениям школах. В 1905-1907 гг. занималась у Германа Струка в Берлине, в 1911-ом - в Строгановском художественно-промышленном училище в Москве, в 1912-1914 годах училась живописи в Веймаре. Затем - в открытой на средства княгини М.Д.Гагариной Новой художественной мастерской в Петрограде, где преподавали М.В.Добужинский, А.Е.Яковлев, Е.Е.Лансере.
С началом первой мировой войны Бродская прерывает свои художественные занятия, возвращается в Киев и поступает санитаркой в госпиталь. В 1918-1919 годах она вновь в родном городе: работает в Государственном художественном музее, занимается графикой, сближается с Александрой Экстер, участвуя вместе с ней в издании ежегодника искусства и гуманитарного знания «Гермес» (вышла одна книга). Киев, перенесший в эти годы более десяти перемен власти, лег такими строками Бродской:
Страшно. Безвыходно страшно. За окном топот и крики.
Кого-то бьют, стреляют, обыскивают кого-то.
Зажимаю глаза и вижу
ужас безликий.
Поджимаю ноги и знаю,
что под ними болото.
Зловонная, вязкая тина.
И много их, много
там барахтается
задыхающеюся грудой.
И знаю я, знаю,
что и мне туда же дорога.
Вывернуться? Где уж там.
А если вдруг чудо?
Чудо свершилось: семье Александра Иосифовича Бродского удалось выехать в Берлин. Здесь, под влиянием новых направлений в искусстве, в частности творческих поисков А.А.Экстер, Нина Александровна занимается сценографией и прикладным искусством. А поэтическая мысль возвращается в Киев:
Еще не стемнело.
Вдоль чистых тротуаров
лучисто зажглись фонари.
А там - ночь тупых,
безысходных кошмаров
продлится до самой зари.
Средь серых, понурых домов будут гулки
шаги проходящих солдат,
и выстрел, и крики,
и брань в переулке,
и бьющий в ворота приклад.
Мы тут привыкаем к тому,
что мы целы,
что жизнь -
ряд размеренных слов.
А там все как было...
разгул и расстрелы,
и стон, и скрежет зубов.
В Берлине Бродская сотрудничала в театре «Синяя борода», основанном антрепренером и актером И.Э.Дуван-Торцовым, который в прежние времена в течение нескольких лет держал антрепризу в киевском театре «Соловцов». В «Синей бороде» одновременно с Ниной Александровной работали декораторами ее ровесница Ксения Богуславская и знакомый по Киеву Павел Челищев. Общение с соотечественниками успокаивало, приносило душевное отдохновение.
В 1926 году Бродская исполнила эскизы декораций к модернизированной постановке бессмертного «Гамлета» для спектакля труппы М.Рейнгарда, ставившегося на вращающейся сцене. В этой постановке она впервые предложила применить изобразительную технику кинематографа. Позже, в 1936-м, использовала проекции и в парижском театре «Шателе».
В отличие от художественного творчества, от работы в театре, выносившихся на открытое восприятие и обсуждение, в поэтических мотивах Бродской, до поры до времени не выходивших на публику, по-прежнему доминируют воспоминания о родине и сути теперешнего бытия.
Я потеряла родину и сад,
где я ребенком яблони сажала.
Не знаю - много ль это или мало.
Я не грущу. Я не гляжу назад.
Я далека от своего начала.
Я потеряла родину и сад,
где я ребенком яблони сажала.
В 1930-1933 гг. Бродская делает декорации для балетных спектаклей в Швейцарии, потом работает в «Комеди Франсез», с 1940 по 1942 год живет в Тулузе, занимаясь живописью и реставрационными работами. Здесь она узнала, что сапог германского солдата ступил на ее родную землю. Душа сжалась и выплеснула боль:
Нам, пощаженным,
нам, полуспасенным,
нам, полусытым, - позор.
Грозы - другим, но удушие - все нам:
жуть междугрозий и нор.
Мы убегали от красных
и бурых
и прибежали - в тупик.
Не уберечь ни души нам,
ни шкуры.
Ужас настигнет. Настиг...
Война безжалостным молохом прошла по близким и дальним родственникам Нины Александровны. Погибли в Париже семья родной сестры Татьяны, родная тетя Клара Иосифовна, двоюродные братья Иосиф и Марк Аронович, погибла троюродная сестра Клара Львовна с дочерьми...
После войны Бродская жила в Париже: посещала в Сорбонне лекции профессора Андрея Грабаря по истории искусства, выполняла различные художественные заказы, в том числе по реставрации фресок для Еврейского музея, реставрировала иконы. Она была членом Французского археологического общества и Института славянских языков.
Печататься Нина Александровна начала довольно поздно. В 1931-1933 гг. участвовала в небольших альманахах «Новоселье», «Роща» и «Невод», вышедших на русском языке в Берлине, позже - в сборниках «Южные тетради», «Душа» и «Поэт» (Париж), «Живая поэзия (Женева) и других, много переводила. В 1968 году в Париже был издан персональный сборник «Напролет». Умерла поэтесса в Париже 28 июля 1979 года.