Ми не мали своєї епохи
Відродження і маємо
тепер нагоду влаштувати
своє Київське Відродження!
Павло Загребельний
13 червня 1988 року
В 1968-1981 годах на Байковой горе в Киеве по проекту авторского коллектива А.Рыбачук, В.Мельниченко и А.Милецкого сооружался Мемориально-обрядовый комплекс. По идее авторов в него входил Парк Памяти, крематорий с залами прощания, земляные террасы колумбария. Система террас, нынче заросшая травой, кустарником и совершенно неухоженная, едва ли позволит ощутить торжественную патетику архитектурно-художественного замысла. А тогда, в 1980 году, главной частью Парка Памяти, воплотившей его духовное содержание, были скульптурные композиции «Стены Памяти»: Весна, Радуга, Цветущий сад, Дождь, Любовь, Творчество, Материнство и другие. Рельефы, отражаясь в искусственно созданном озере, настраивали всех, кто видел их, на философско-элегический лад, напоминая, «что мир прекрасен - создан прекрасным …жизнь не кончается, не обрывается смертью человека». В этих словах Ады Рыбачук кратко и емко сформулирована программа «Стены Памяти». Рельефы прославляли киевскую землю, всех ее граждан, потрудившихся здесь, приумноживших славу Киева и упокоившихся в его благословенной земле.
Павло Загребельный, преклоняясь перед творческим подвигом художников, писал: «У цій стіні зливаються із днем нинішнім цілі тисячоліття. Предки наші вийшли з могил, фрески зійшли зі стін київських соборів і набули об'ємності, тілесності, історія поєдналася з нашим життям сущим і стала великим мистецтвом і вічною красою».
Сегодня, когда печальное событие приводит нас к крематорию, вместо рельефов видим глухую забетонированную стену, нелепо и мрачно торчащую из зарослей бурьяна. Многим невдомек, что под серой оболочкой изнывают образы, вечные, как жизнь, и такие же, как жизнь, прекрасные. Тяжким бетоном залит многолетний труд художников-подвижников. Они, подобно средневековым мастерам, для себя не хотели ничего - только бы завершить работу и отдать свой гений городу.
Духовный подвиг А.Рыбачук и В.Мельниченко длиной в их творческую жизнь. Еще студентами Киевского Государственного художественного института, оказавшись на о. Колгуев, что в Баренцевом море, они «приняли крещение» бескрайним Небом и Океаном. Молодые художники ощутили себя частью этих космических сущностей - отсюда на всю жизнь смелость и масштабность творческого мышления. Здесь же истоки неординарной художественной формы. Планетарный дар видеть и запечатлевать сущностное, архетипическое для А.Рыбачук и В.Мельниченко стал их творческой особенностью. Метафорическая образность и обобщенная форма с тех пор определяют индивидуальный стиль всего, что создано художниками. В 60-е годы, когда искусство соцреализма было строго нормировано требованиями бескрылого бытописательства, к тому же непременно партийного по содержанию, отнюдь не банальное творчество А.Рыбачук и В.Мельниченко вызывало ярость у идеологов от искусства - людей, как правило, эстетически безграмотных. Гротескна «галерея незабываемых образов» - министров культуры в Советской Украине. Управлять культурой мог даже зоотехник. В 90-е годы тенденция мало изменилась - интеллектуал И.Дзюба был заменен бандуристом. «Вельможных зоотехников» раздражала глубина, равно как индивидуальность художественного мышления, «необщее выражение лица» А.Рыбачук и В.Мельниченко. В ходу были стандарты «ленинского плана монументальной пропаганды» с неизменной советской символикой. Вспомним парковую скульптуру: «пионеров с горном», «девушек с веслом», «пограничников с собаками», персонажей с серпами и молотами - фальшивый оптимизм монументов и декоративных панно, и фигуры вождей, расплодившихся по бескрайнему пространству всего СССР, от Соловецкого концлагеря до Владивостока. «Стена Памяти» противостояла изобразительной фальши, наигранному оптимизму советского монументализма, вообще исключавшему темы горя, смерти, трагедии. Проект Мемориально-обрядового комплекса - отважный взгляд художников в глубины человеческой печали. Как заметил В.Скуратовский, проект был синтезом авторского осмысления темы в соединении с мировоззренческими принципами «танатологии» - трагической науки о смерти и ее восприятии народом. Рельефы «Стены Памяти» сродни скульптуре на скифских курганах. Они, как и древний архетип нашей земли, полны тайны, возбуждающей фантазию недосказанности - качеств обязательных в искусстве. Авторы рельефов побуждали зрителей включиться в сотворчество, прочитать содержание того или иного рельефа как «текст».
Философская глубина образов «Стены Памяти» дает ощутить смысл искусства вообще. Оно творит мир заново, причем каждому из нас дает возможность видеть одни и те же сущности индивидуально.
К концу 70-х - началу 80-х годов в Украине, в ее духовной жизни все более сгущалась «идеологическая ночь». Самые достойные люди стали тогда жертвами этого «обморока разума»: Опанас Заливаха, Иван Дзюба, Сергей Параджанов, Васыль Стус, Виктор Некрасов, Вячеслав Черновол... им несть числа. Среди них Ада Рыбачук и Владимир Мельниченко и… их «Стена Памяти». Предчувствуя угрозу рельефам, Мыкола Бажан обратился к В.Щербицкому. Поэт-академик писал:
«Глибокошановний Володимире Васильовичу?
Пробачте, що забираю у Вас час своїм листом, але не можу не звернутися до Вас з тривожним і гарячим проханням зберегти той великий творчий труд, який ось уже дванадцять років веде, за схваленням всіх відповідних установ, група талановитих художників і архитекторів (А.Рибачук, В.Мельниченко, А.Мілецький та інші) на Батиєвій горі, будуючи в верхній частині гори Парк Пам'яті з крематорієм.
Я знаю ескізи, плани, етапи їх самовідданного труда і вважаю, що побудований Парк Пам'яті буде неповторним і унікальним твором пейзажної архітектури і скульптури. В ньому нічого немає від понурої безнадійної атмосфери старих кладовищ. Парк Пам'яті буде залитий живодайним сонцем, вкритий квітами, оживлений скульптурами і музикою фонтанів. Над прахом наших померлих він звучатиме гімном їхньому трудовому життю, їхньому безсмертю в пам'яті вдячних поколінь. Жодної ноти натуралізму, спотворення, безсилої покори я не відчув у проекті Парка Пам'яті. Він будується вже дванадцять років. Для закінчення треба ще два роки. По незакінчених роботах не можна було деяким учасникам художньої ради Міністерства культури УРСР виносити свої нищівні судження, тим паче, що багато членів ради (художники і архітектори) виступали проти цих суджень.
Дуже прошу Вас дати вказівку відповідним інституціям переглянути їхні пропозиції, щоб не знищити визначного твору, а, в крайньому разі, зважаючи на сьогоднішні труднощі в будівництві, зменшити темп його будови. З щирою повагою
Микола Бажан»
8-9 січня 1982 р.
Интеллигенция, духовная элита Украины, а позже и мировая общественность прилагали все возможные усилия по спасению «Стены Памяти». В президиум Союза художников СССР, туда, где контролировалась творческая жизнь всего государства, полетела телеграмма:
«Сообщаю что начато разрушение рельефов работы Рыбачук Мельниченко забетонирован ряд композиций. Убедительно прошу сделать все возможное для защиты яркого произведения искусства.
С уважением, Герой Социалистического Труда, академик Амосов».
В набатный колокол били Павло Загребельный, Виктор Некрасов, из далекой Америки слова поддержки слал Рокуэлл Кент, прогрессивные искусствоведы Москвы подготовили ряд публикаций о мемориальном комплексе, не молчала и киевская интеллигенция. Безмолствовало только руководство Союза художников Украины. Авторы рельефов на свой запрос, посланный в Политбюро Украины, получили приговор Стене.
«В связи с Вашим письмом и телеграммой, направленными в ЦК Компартии Украины, сообщаем следующее.
В декабре 1981 года художественно-экспертной комиссией по изобразительному искусству и художественно-экспертным советом по монументальной скульптуре Министерства культуры УССР и Госстроя УССР монументально-декоративное панно на подпорной стене мемориально-погребального комплекса признано по художественной выразительности неприемлемым, а по идейно-тематической направленности чуждым принципам социалистического реализма.
На основании вышеизложенного принято решение прекратить работы по созданию указанного монументально-декоративного панно.
Заместитель председателя
Г.Менжерес»
Гильотина опустила свой нож. Тогдашний министр культуры Украины С.Бесклубенко как послушный хозяину клерк, оберегавший собственное кресло, скрепил этот трагический приговор указом № 1/11-5 от 18 января 1982 года. «Согласен с мнением художественно-экспертного совета об идейно-художественной неприемлемости...» Вопросы в кабинетах власти тогда решались однозначно: «не понятно, значит - враждебно... запретить!» Таков был результат неразвитости общественной материи в стране, отсутствия гражданского общества. В отношении к интеллигенции агрессивность власти была наиболее категорической. Очевидное в демократическом обществе право людей на множественность убеждений, вкусов, способов воспринимать мир хождения не имело. Инакомыслие, которое и есть свободой мысли, дезавуировалось чуть ли не как предательство Родины. Нестандартно мыслящих художников клеймили «формалистами» и сталкивали в подполье. Безальтернативная система сама формировала андерграунд. Он-то, по сути, был живой мыслью в культуре, так как противостоял «здравому смыслу» советской идеологии. «Здравый смысл отбрасывает непостижимое для него - и сводит человека к пищеварительному тракту и машине для воспроизводства» - писал по другому поводу, однако, в аналогичной ситуации Антуан де Сент-Экзюпери.
Ада Рыбачук находит в себе силы вспоминать трагические дни - время уничтожения рельефов. Резолюция «прискорити виконання ухваленого рішення» начала осуществляться в бетоне... в марте, апреле, мае 1982 года... Бригады рабочих, уничтожавших рельефы - две тысячи метров в длину, четырнадцать метров в высоту, - были те же, что строили этот комплекс; вместе с нами они возводили рельефы «Стены Памяти»... какой моральный урок они получили!!!»
Прошли годы неравной борьбы авторов с государством за право восстановить Стену. Система иезуитски испытывала волю А.Рыбачук и В.Мельниченко не только идеологически, но и физически. Художники стоически переносили голод, отказ Художественного фонда Украины предоставить им возможность заработать на хлеб насущный. Однажды, в виде перевоспитания, им предложили разработать проект «Доски победителей соцсоревнований». От этой «чести» Рыбачук и Мельниченко отказались. Ничем и никогда они не запятнали имени художника, достойного избранной миссии.
Свобода постучалась в дверь в 1990 году. С ней возвращалась надежда на восстановление мемориального комплекса как целостного ансамбля. Украина перестала быть закрытым государством - круг единомышленников Рыбачук и Мельниченко расширился до масштаба международного. «Зал шаленів від обурення, - комментировали событие участники Всемирного конгресса украинистов в 1989 г. в Канаде, - коли композитор, головний диригент Оперного театру в Лас-Вегасі розповів про замуровані рельєфи». Японский журналист Тахара-Сан из города Осака сказал: «Я преодолел 12 тысяч километров только для того, чтобы своими глазами увидеть и убедиться, что это произошло. Я вижу мир после атомной катастрофы». Жители города Сан-Мор во Франции после фильма о «Стене Памяти» готовы собрать деньги, необходимые для освобождения стены от бетона. Наконец, самое потрясающее - в 1994 году организация «Мост Мира» из Норвегии была готова приобрести Стену, перевезти ее в Нарвик и там освободить от бетонного плена.
Идею реставрации рельефов в 1992 г. поддержали одиннадцать творческих союзов Украины. Первый президент независимой Украины на саммите 1992 г. в Брюсселе известил мировую общественность о возрождении «Стены Памяти». «Решение принято» - сказал Леонид Кравчук. Министерство культуры Украины наконец-то смогло осуществить акт гуманизма:
«Колегія Міністерства культури нової демократичної держави Україна засуджує факт ліквідації художнього твору, вважає його фактом сповільнення поступу культури в Україні.
Колегія Міністерства культури України ПОСТАНОВЛЯЄ:
1. Припинити чинність постанови колегії Міністерства культури УРСР від 18 січня 1982 року за № 1/11-5.
2. Рекомендувати відтворити рельєфи «Стіни Пам'яті», відродити, згідно з початковим проектом і призначенням, Парк Пам'яті. Сприяти Міськвиконкому, художникам-авторам комплексу «Парк Пам'яті» А.Рибачук та В.Мельниченку у відродженні рельєфів «Стіни Пам'яті» та завершенні Парку Пам'яті.
3. Зобов'язати відділ охорони пам'яток всіляко сприяти у відтворенні рельєфів та відродженні комплексу в цілому.
Голова колегії,
міністр культури України Л.І.Хоролець».
Было еще множество писем, официальных и неофициальных документов в поддержку реставрации Стены. Издан уникальный выпуск газеты с названием «Відтворити Стіну Пам'яті!», где воспроизведены автографы сотен народных депутатов и кандидатов в депутаты. Норвегия вела активную переписку с тогдашним министром культуры Украины Иваном Дзюбой: «... Організація «Міст Миру» разом з Радою по культурі Північної Норвегії обміркували шляхи сприяння реставрації Стіни. Центр Миру в Нарвіку висловив інтерес щодо придбання Стіни як монументу полеглим радянським солдатам в роки другої світової війни у боях за Нарвік. Місто має великий досвід експертизи в галузі технології бетонування, і його експерти зможуть успішно усунути бетонну «рубашку» навколо скульптури без пошкодження рельєфів. Нарвік має також залізницю, що проходить безпосередньо через Швецію і Польщу. Їхній план: транспортувати Стіну по частинам на залізничних платформах...
Стіна є багато в чому спорідненою з концепцією «Мосту Миру» - у плані духовному й у масштабі. Ми хотіли б співпрацювати і всілякими засобами сприяти реставрації Стіни...»
Скот Тойє, керівник проекту»
17 лютого 1994 р.
Из далекого Ненецкого округа писал Артур Чилингаров, член-корреспондент Российской академии наук, герой Арктики и Антарктики; идею восстановления Стены активно поддержал грузинский художник З.Церетели, доктор философии, член-корреспондент АН Украины М.Попович и еще многие достойные люди планеты. Академик, лауреат Государственной премии им. Т.Шевченко, кинорежиссер Юрий Ильенко сказал: «По воле негодяев, вершивших судьбами миллионов, этот шедевр, равного которому нет в истории всего человеческого творчества, заживо залили бетоном, замуровали, создали последний на земле курган скифской жестокости... …Для меня Ада и Володя, как две ими же сработанные скульптуры, маячат где-то там, где кончается земля, на недосягаемой высоте, на самой вершине бетонного кургана. Курган раскроют в XXI столетии. И человечество получит самое содержательное послание от двух гениев моего поколения».
Лучшие из лучших, люди политической воли и безупречного художественного вкуса давно не были так единодушны в потребности восстановить честь «забетонированной Свободы». Это был воистину «девятый вал» общественного движения. «Стена Памяти», подобно лакмусовой бумаге, предстает индикатором порядочности и мировоззренческого уровня личности.
Однако... прав был Гамлет: «что-то неладно в Датском королевстве». Забетонированная Стена, приводя в замешательство каждого, по-прежнему нелепо торчит из одичавшей растительности холмов.
Авторы, не теряя надежды, пишут письма Президенту Украины Леониду Кучме, его чиновникам, мэру Киева Александру Омельченко. Воля всей творческой интеллигенции вполне определенно выражена в обращении председателей всех творческих союзов Украины к Президенту страны:
«Вельмишановний пане Президенте!
Інерція руйнування в Україні культури, мови, історії, релігії, старовини, народних звичаїв, творів мистецтва стає небезпечною традицією.
Залитий бетоном на новому громадянському цвинтарі Києва у березні-травні 1982 року художній твір - «Стіна Пам'яті», площею у 1600 кв.м, - перетворився на зловісний символ свавілля.
Цей факт набув міжнародного розголосу.
Знищення художнього твору є грубим порушенням міжнародних правових актів, права на свободу творчості.
Доля Парку Пам'яті широко відома у США, Канаді, Японії, Угорщині, Франції, Норвегії, Німеччині…
Виконавчий комітет Київської міської Ради народних депутатів створив комісію, яка розробила організаційно-технічні заходи з терміном початку відбудовчих робіт у березні 1992 року. Однак «Стіна Пам'яті» і досі залишається замурованою у бетонній в'язниці.
Громадськість чекає надання державного статусу реконструкції комплексу, фактичного дозволу розпочати роботи по відтворенню рельєфів Стіни Пам'яті.
Ваше рішення засвідчить, що для України і для її культури розпочався новий час».
Однако сегодня А.Рыбачук и В.Мельниченко с горечью говорят: «Мы не получили ни одного ответа. Будто бы кричали в безлюдной пустыне».
О чем свидетельствует молчание из высоких кабинетов? Где замыкается ток коммуникаций, дающих жизнь демократическому обществу? Неужто все еще работает формула времен Сталина «нет человека - нет проблемы», а может быть, бессмертно угодничество консультантов Президента - не считающих возможным тревожить правителя вопросами искусства? Для чиновника оно всегда в арьергарде.
В мемуарах Н.Хрущева, написанных им по выходе на пенсию, есть фраза, сказанная после прочтения им «Доктора Живаго» Б.Пастернака: «За что они его так!» - воскликнул еще недавно всемогущий Генсек, выдворявший писателя из страны по рекомендации своих консультантов. Вполне допускаю, что Леонид Кучма писем авторов Стены Памяти попросту не читал. Невидимый, тем не менее, очевидный фронт непотопляемых Менжересов - Бесклубенко и юных «кухаренок», которых еще Ильич на заре уничтожения всего и вся на этой земле призвал управлять государством, - эта оппозиция, искусная в бюрократической волоките, способна утопить любую идею. Советская ментальность, увы, не покинула кабинетов независимой Украины. Партийная номенклатура 80-х годов в конце 90-х решает судьбу Стены. Потому-то и разбиваются, как птица, налетевшая грудью на битое стекло, письма, воззвания, обращения к Президенту страны.
Драма «художник и власть», полная горечи шекспировских трагедий, продолжается. Ее подмостки - угрюмый остов того, что может еще стать «Стеной Памяти».
«Не следует забывать, что учреждения стоят лишь столько, сколько стоят люди; общество - сколько весят тысячи частных усилий, придающих обществу смысл. А воля нации - сумма частных воль…» В противном случае это не демократическое, а тоталитарное государство... (М.Мамардашвили).
У трагической истории «Стены Памяти» существует альтернатива - сумма волевых усилий прогрессивной общественности. Мало мудрости в том, чтобы не замечать этого.
На Украину, на ее Президента, на исполнительную власть государства смотрит весь мир... смотрит и не понимает, как страна, выбравшись из грязи, лезет туда обратно. В какую неандертальскую пещеру эту землю, ее кормчих забросила злая судьба, если они не различают, что им к чести, а что - к бесчестию. «Рукописи, - как известно, - не горят». «Стена Памяти», пусть даже и под бетоном, с ее кодово-символическим и даже мистическим знаком «Память» каждому в истории определит место. Слово - это дело. Сказанное отражается на небесах. Память навсегда запишет на скрижалях истории имена «чистых» и «нечистых».