Натальин день - 8 сентября. Вековой юбилей звезды и примадонны украинской сцены, единственной нашей обладательницы «Оскара».
На Байковом кладбище стоит знаменитый памятник с «радугой», весь утопающий в цветах и ветках красной рябины. Обошлись без официоза, длинных и витиеватых речей. Празднование на «государственном уровне», с помпой, проведут 5 октября в театре им. И.Франко, где пятьдесят лет она была первой актрисой. В день рождения Натальи Ужвий друзья, коллеги и близкие собрались в доме ее племянницы Натальи Пономаренко.
Актриса-легенда
Что мы, в сущности, знаем о ней? Счастливчиков, видевших ее триумф на сцене, не так много. Пленка запечатлела крупицы: 212 театральных ролей и 24 фильма. Ей посвящали стихи, писали пьесы, рисовали ее портреты. Сегодня, кажется, что она на сцене не говорила, а напевала. Почему не анализируют ужвиевскую манеру игры в спектаклях «Маклена Граса», «Дон Карлос», «Безталанна», «Загибель ескадри», «Ой, не ходи, Грицю, та й на вечорниці», «Борис Годунов», «Украдене щастя», «Ревизор», «Без вини винуваті», «Поступися місцем», «Ретро», «Дядя Ваня» и многих других? А обязательно всплывет роковое письмо, опубликованное в феврале 1932 года в «Комсомольце Украины», решившее судьбу Леся Курбаса. То, что там стоят подписи 64 человек, а не одной Н.Ужвий, мы почему-то забываем. Не только она, а труппа подтвердила, что «Березіль» - рупор мелкобуржуазной идеологии с националистической направленностью. За те ошибки она несла свой крест. Никогда не оправдывалась.
Только благодаря своему природному таланту и мастерству Ужвий могла блестяще сыграть разноплановые роли - от трагедии до комедии. Среди ее сценических образов: благородные героини и низкие интриганки, подвижницы и ничтожества, женщины, окрыленные мечтой, и пустышки. Наиболее убедительна была в роли страдающих женщин. Горе, отчаянье, боль матери она передавала с удивительно эмоциональной силой.
Листая пожелтевшие страницы ее дневника, ловишь себя на мысли, что слышишь ее удивительный голос, характерные ужвиевские интонации. Напряженная жизнь за фасадом благополучия и всеобщего обожания, душевная мука, недосказанность. Имя Натальи Михайловны постепенно обрастает легендами, как красивыми, так и страшными. Какая она была в действительности - Великая Актриса, Примадонна и женщина, познавшая все: коварство, любовь, смерть единственного сына?.. Во время чтения ее записей ком подступает к горлу. Последние строчки, выведенные рукой Натальи Михайловны, обращены к мужу Евгению Пономаренко: «Женечка, я тебя благотворю. А ты?».
Любовь,
похожая на сон
Ее носили на руках. Нет, это не преувеличение. До встречи с Евгением Пономаренко были увлечения и два неудачных замужества. От брака с поэтом-футуристом Михайлем Семенко родился сын Михась. Его она буквально боготворила. Он подавал большие надежды как литератор. В Киевском университете на факультете международных отношений учился только на «5». Внезапная смерть сына от туберкулеза буквально подкосила Наталью Михайловну.
Вспоминая те страшные дни, Юлия Ткаченко рассказывает:
- Михась умер в 21 год. Целый месяц Ужвий не приходила в театр, часами стояла на кладбище или у портрета сына дома. Для нее жизнь остановилась, казалось, что мы навсегда потеряли актрису, о сцене не хотела даже слышать. Ничьи уговоры на нее не действовали. Из оцепенения она выходила мучительно. В тот период шли репетиции спектакля «На грані ночі і дня». Ужвий играла роль матери. Помню, вся труппа переживала, как она справится со сценой монолога у портрета сына. Она качнулась, но ни одна слезинка не покатилась с ее глаз, стала на колени и подавила личную боль, играла как Актриса. В спектакле «Без вини винуваті» она исполняла роль Кручининой, а ее сына - Евгений Пономаренко. В театре - переаншлаг. Играла так вдохновенно, никакой сентиментальности, а на высокой трагедийной ноте. Для меня имя Н.Ужвий не отделимо от Е.Пономаренко. Они были как единое целое, идеальная семейная пара.
В дневниках Евгения Порфирьевича сохранилась запись, датированная 1925 годом: «Одесса. День моего знакомства с Натальей Ужвий. Она играла Диану де Секонгур в пьесе Луначарского «Полум'ярі»… Через шесть лет они познакомились лично, а в 1936-м поженились, вместе стали играть на франковской сцене. Совместный дебют в драме Шиллера «Дон Карлос». Разница в возрасте 11 лет не мешала. Прожили душа в душу без двух месяцев полвека. Он - красавец-мужчина - сознательно оставался на вторых ролях. Между собой обращались друг к другу только «Наталочка» и «Женечка». Наталья Михайловна почти до 75 лет много курила, но журила Евгения Порфирьевича, если замечала в его руках сигарету.
Она умерла от рака в 1986 году, а Пономаренко ее пережил на восемь лет. Ежедневно садился и приводил в порядок архив Ужвий. В своем завещании написал, что хочет быть похороненным у ног жены: «Не встану я. Зостанусь вічно тут. Шанований зостанусь на колінах. Вросту в цю землю» - так еще в далеких 30-х годах он записал шиллеровский текст из «Дон Карлоса». Родственники выполнили волю артиста. Кремировали тело, а урна с прахом лежит под могильной плитой, где покоятся две звезды украинской сцены.
Я - очевидец
Знаете ли вы, что римский фонтан, который находится в сквере возле театра им.И.Франко, существует лишь благодаря поистине железной хватке пани Ужвий? В Киеве их осталось сегодня только четыре. Когда в
60-е годы надумали вместо сквера сделать автостоянку, то никакие доводы против этой затеи не могли остановить градостроителей. Письма, звонки, просьбы, ходатайства общественности - уходили словно в песок. Какие слова нашла Наталья Михайловна, осталось тайной за семью печатями, но результат налицо. До сих пор фонтан журчит.
Когда-то за два часа до спектакля там под ручку гуляла чета Ужвий-Пономаренко. Это был своеобразный ритуал. Здесь проходит половина интервью с актерами-франковцами, излюбленное место прогулок мам с малышами.
Коллеги вспоминали актрису, и у каждого получался свой портрет.
Богдан Ступка: «Я имел счастье работать с Натальей Михайловной в спектакле «Дядя Ваня». Она играла маму Ивана Петровича Войницкого (последняя работа актрисы на франковской сцене). Запомнил ее внутреннюю силу и доброту в отношении к партнерам, необычайную профессиональную требовательность. Играем сцену, и вдруг подходит ко мне вплотную, берет за подбородок, в ее руке чувствовался свинец: «В глаза надо смотреть, Богданчик!».
После такого замечания нужно или не нужно, а смотрел, не отрываясь, на Наталью Михайловну.
На последних в ее жизни гастролях мы выступали в Москве. Перед выходом на сцену она вдруг пожаловалась: «Что я тут играю? Фитюлечку. А могла бы сыграть вашу любовницу».
Потом после спектакля, оваций зрителей я напомнил наш разговор, на что Ужвий парировала: «Это за мои прежние заслуги».
Она была необычайно требовательна к себе, обладала настоящим актерским стержнем. Только такая могучая женщина могла прожить столь сложную творческую и общечеловеческую жизнь. Мы сегодня не задумываемся о том страшном времени, когда все люди были колесиками и винтиками. Одно неосторожное слово - и будь ты хоть заслуженный, народный, а любой мог оказаться в местах очень отдаленных. Не всем удавалось пройти ту «мясорубку» человеческих судеб».
Марина Герасименко: «Гастроли в Тернополе, жили в одной гостинице. До зарплаты несколько дней, и решили одолжить у четы Ужвий-Пономаренко денег. Зашли в номер, а там почти домашняя обстановка: белая скатерть, фотографии близких, салфетки на кроватях. Они нас со Степаном Олексенко пригласили к столу. С пустыми руками как-то неудобно, муж побежал и принес из нашего НЗ банку кильки в томате и бутылку белого крепленого вина. Вы бы видели, с каким удовольствием Наталья Михайловна ела консервы и даже укорила Евгения Порфирьевича: «Женечка, почему ты никогда не покупал мне такого?». Она умела радоваться даже пустякам.
То, что она звезда, премьерша, мы не чувствовали. Благоволила к молодым актерам. Могла вспомнить свою влюбленность в поручика и вздохнуть о далеком 1914 годе. Если приглашала в дом, то гостей ждал вкусно приготовленный стол. Причем сама накрывала, очень вкусно готовила бигос с тмином, салаты, ореховый торт и холодец.
Из духов «Красная Москва» делала французские, добавляла туда… нафталин. В каких пропорциях, я не знаю, но получался дивный запах.
Мизинец правой руки у нее всегда был красным. Губы и румянец она наносила почти не глядя в зеркало».
Людмила Пономаренко, золовка Ужвий: «В 16 лет впервые увидела Н.Ужвий в фильме «Радуга». Потрясло, как она играла Елену Костюк. О том, что войду в дом великой актрисы как родственница, даже представить себе не могла. В той картине осталась частичка сердца Натальи Михайловны. Во время войны сын и вся ее родня остались на оккупированной немцами территории. Она фактически сыграла свою боль. Может, поэтому за фильм американская киноакадемия присудила «Оскара».
В Черновцах «на оглядини» шла с дрожью в коленках: как встретит примадонна? С первой минуты стало легко, забыла, что разговариваю с великой актрисой. Видела перед собой добрую, чуткую женщину.
У Евгения Порфирьевича и Натальи Михайловны не было общих детей, поэтому когда родилась наша дочь, они всю любовь и ласку перенесли на Наташу. Мы ее назвали в честь Ужвий. Свои первые шаги она сделала в их доме.
В быту Наталья Михайловна была не капризной. Одевалась со вкусом, но модницей ее нельзя было назвать. Если надевала деловой костюм со звездой Героя Социалистического Труда, то обязательно ходила хлопотать за кого-нибудь из коллег. Она по характеру была не властной, а с сильно развитым чувством справедливости. Досадным эпизодом сейчас кажется ее увольнение из театра в 1963 году. Сжала зубы и ничего не просила. Сами пришли, повинились, и еще 23 года она блистала на сцене».
Виталий Розстальной: «О выносливости Натальи Михайловны можно долго рассказывать. Даже в поезде она ухитрялась делать утреннюю зарядку. Когда после спектакля заходили в буфет, то не расходились по 4-5 часов. Мы, молодые, чувствовали усталость, а она бодра, жизнерадостна».
Степан Олексенко: «Был период, когда боролись с пьянством и закрыли все буфеты. «Как после спектакля домой? А в глаза посмотреть друг другу?» - возмущалась Наталья Михайловна. Она права, там снимали напряжение, выясняли, кто кем недоволен. За рюмкой коньяка снимали не только стресс, а порой просто выпускали пар. Выпили, забыли, что дулись, чувствовалось дружеское, семейное участие.
Никогда не повышала ни на кого голос. Всегда спокойная, говорила аргументированно. Дома ветеранов сцены в Пуще-Водице и отдыха в Черноморске можно назвать ее детищами. Обезоруживала чиновников своей улыбкой, напором и убежденностью в правильности своих действий».
Юлия Ткаченко: «Мы жили возле театра, и все спектакли видела сотни раз. Помню Ужвий со своего трехлетнего возраста, ее лучистые серо-голубые глаза. В эвакуации мы жили в Тобольске в одном общежитии, 28 дней ехали в Семипалатинск в теплушке. Играли без выходных. Я когда училась в театральном институте, то заметила за собой, что чуть ли не копировала ее интонации. От ее чар актрисы невозможно было уйти. Когда праздновали 75-летний юбилей, Наталья Михайловна призналась: «Не люблю юбилеи. Они напоминают о годах».
До последней своей минуты оставалась женщиной, ей было не безразлично, как выглядит. Выдающаяся актриса сама себя создала. Работая над ролью, читала горы литературы, считала, что обязана каждое слово пропускать через свое сердце.
Листая ее записи, наткнулась на фразу: «Актер не имеет права уставать. Нужно каждый день идти вперед, обязательно что-то делать. Иначе завтра останешься во вчера».