Это сегодня Александра Захарова, дочь главного режиссера знаменитого Ленкома и актриса этого театра, играет первые роли в самых «ударных» спектаклях репертуара, ее знают теле- и киноманы. А когда-то, после успешного окончания Щукинского училища, ее приглашали пять московских театров, но Александра, верная детским пристрастиям и папе, выбрала Ленком, чтобы… десять лет быть «на подхвате», в массовках в том самом любимом театре, возглавлял который ее папа, почитаемый всем театральным миром Марк Анатольевич Захаров.
Поначалу строгий Захаров пригласил молодую артистку Захарову поработать с ним в кино. Оглушительный успех фильмов Марка Анатольевича «Дом, который построил Свифт» и «Формула любви», где Саша блестяще сыграла две абсолютно разноплановые роли, «победил» в главе театра папу и подвиг его на театральные эксперименты. Так родилась Офелия, Нина Заречная, Полина, графиня Альмавива, Екатерина I. Так утвердилась в знаменитом Ленкоме актриса Александра Захарова, сегодня — народная артистка России, дважды лауреат Государственной премии, обладательница «Золотой маски» и «Турандот».
А встречу с ней подарил, как всегда, «Кинотавр», который она в роли Екатерины I открывала с Олегом Янковским (Петр I). Здесь же пришло сообщение о том, что она вместе с труппой своего театра удостоена второй Госпремии за спектакль по последней пьесе Григория Горина «Шут Балакирев»
— Саша, я вас еще раз поздравляю с премией, это высокая оценка вашей работы. А для вас что важнее — процесс или результат?
— Это моя вторая Государственная премия, приятно, что первая была за «Чайку». Кто-то из великих полководцев сказал, что к наградам можно относиться как угодно, главное — чтобы они были. Мне это очень приятно. Что касается работы, то репетировать всегда интересно, хотя спектакль рождается, когда приходит зритель. А репетиции — всегда учеба, тем более у такого режиссера, как Марк Анатольевич.
— Из истории семьи знаю, что в свое время мама пожертвовала актерской судьбой ради папиной творческой карьеры, чтобы ему было проще работать, ведь когда в театре муж — главный режиссер, жена — актриса, нередко создается сложная атмосфера. Насколько вам, дочери, комфортно в театре? И не было ли желания уйти от фамилии?
— Просто никогда не было. В театре, до Марка Захарова, был Виктор Монахов, и какое-то время театр был не в лучшем положении. Считаю Марка Анатольевича гением и наш театр лучшим. Он собрал такую команду! И ко мне относится очень по-доброму. Конечно, учитывают, что я его дочь. Но если любят его, то и ко мне относятся неплохо. Но, думаю, на мне не висит груз фамилии. Не чувствую этого.
— Руководитель театра Захаров человечески и творчески ставит очень высокую планку по отношению к работе, и в то же время Марк Анатольевич декларирует, что всегда «отпускает» актеров — они должны много сниматься, участвовать в ангажементных спектаклях. Есть ли у вас предложения в ангажементные спектакли, которые позволили бы вам раскрыться по-новому?
— Какие-то есть, но я очень занята в театре, порядка 16 спектаклей в месяц. И я физически не могу. А вот снимаюсь много. Но все равно считаю Марка Анатольевича — Учителем. И хотелось бы еще чему-то у него научиться. Антреприза, как бы хорошо она ни была сделана, все равно уступает репертуарному театру. Кино же дает определенную свободу, выходишь на другой уровень.
— Не было ли желания попробовать себя в режиссуре?
— Когда была маленькая, родители повезли с собой на гастроли в Кишинев. Помню, мы шли по какой-то аллее, и я спросила папу, в какой профессии женщине можно стать знаменитой. Папа ответил: «Может быть, балериной, певицей, драматической актрисой. Наверное, и все». Думаю теперь, режиссеры-женщины, которым удалось стать знаменитыми, — исключения из правила. Режиссура — неженская профессия, как и политика. И Маргарет Тэтчер, и Екатерина I окружали себя умными мужчинами и существовали на мужской частоте. Еще в детстве подумала: чтобы стать балериной, нужно очень много работать да и очень короткий творческий век у нее, певице нужно обладать голосом и тоже много работать. А артисткой? Не нужно ничего уметь! Вышел да и играй себе. И стала артисткой. И очень захотелось стать знаменитой. Работаю очень много. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Когда актер говорит, что не хочет быть известным, считаю это неправильным. Известность дает свободу выбора. Не равняю себя с великими актерами, но, например, Евгений Леонов мог выбирать роли, Олег Янковский — тоже. Мне бы очень хотелось иметь такую свободу выбора.
— Театр намного укорачивает женский век?
— Я с этим не согласна. Что значит укорачивает век? Надо достойно относиться к своему возрасту. Надо суметь в 70 лет не хотеть играть Ассоль. Вот, к примеру, Татьяна Пельтцер — сколько у нее было работ! И как достойно она все воспринимала.
— Да, но есть амплуа. Все, поступая в институт, хотят быть героинями, а продлевают свой актерский век характерные актрисы...
— Безусловно. Но мне кажется, самое сложное женщине перейти к возрастному репертуару. Есть много грандиозных возрастных ролей. Другое дело — как все сложится. Татьяна Пельтцер говорила, что у актрисы 99% — везение и только 1% — талант. Повезет или не повезет.
— В вашем актерском авангарде много женщин, защищенных мужчинами. Вы не думали, как себя защитить в жизни?
— К сожалению, актерская профессия такова — чем хуже в жизни, тем лучше на сцене. С другой стороны, на долю каждого человека выпадает одинаковое количество бед и радостей. Все зависит от того, как это воспринимать. Не сколько книг прочел, а сколько задумывался по определенным поводам. К сожалению, повторяю, профессия такова, что когда ты плачешь в жизни, поворачиваешься к зеркалу, чтобы запомнить это состояние и использовать в своей работе. Как-то в апреле ехала по Калининскому проспекту, была довольно прохладная погода, но проглядывало солнышко, а Новый Арбат — довольно холодное, каменное место, без зелени. Остановилась в пробке и оглядывалась по сторонам. И вдруг увидела желтую бабочку. Она меня просто потрясла. Как это в каменном мешке летает бабочка?! И очень порадовалась этой бабочке. Я сентиментальна. Как-то смотрела передачу о Токаревой, ее спросили, чего она больше всего боится. Она ответила: «Нищеты». И я подумала, что это действительно очень унизительно. В общем, испытывая какие-то чувства, мы живые. И только на такую, живую, меня на сцене интересно смотреть зрителю. В жизни же парить бабочкой легкокрылой можно две-три секунды…
— Что еще «подпитывает» в жизни, кроме работы?
— Любовь, бабочки, птицы, цветы. Очень люблю желтые тюльпаны. Верю в судьбу. У Толстого в «Войне и мире» есть такая мысль, что нужно плыть по течению. В жизни, к сожалению, всегда побеждает интеллект. И важно все выдержать. Если нет работы — это катастрофа. Значит, нужно себя отвлечь, а там, гляди, тебя течение вынесет. У Спинозы есть мысль, что Учитель не придет, пока не готов ученик. И никакая мысль просто так не придет, пока не будешь готов.
— Есть любимая роль?
— Самый мой любимый спектакль — «Фигаро». Это грандиозно. С осени мы начинаем репетировать Островского…
— Марк Анатольевич иногда, давая ярко вспыхнуть какому-то актеру в одном спектакле, теряет к нему интерес. Вы, конечно же, не боитесь, что он потеряет интерес к вам?
— Почему? Я 12 лет не играла в театре, сидела в массовке на табуретке.
— Обиды не было?
— Обида появилась сейчас. А тогда очень нравилось приходить на утренние спектакли, играть для детей, работать в массовке, наблюдать за ведущими актерами. А сейчас стало жаль этих двенадцати лет. Но у каждого своя судьба. Евгений Леонов в свое время провел 10 лет в массовке. Олег Янковский начинал в Саратове. У каждого свой путь.
— В репертуарном театре очень сложно самовыразиться. Видите ли такую возможность для себя?
— Не знаю, боюсь говорить о том, какую роль хотела бы сыграть. Хотелось бы когда-нибудь сыграть в «Лесе». Хочу стать актрисой, которая не боится своего возраста.
— Как вы считаете, в современной драматургии что могло бы соответствовать образу современной героини?
— Затрудняюсь ответить на этот вопрос по отношению к театру. Что касается кинематографа, если собирается какая-то компания, режиссер, допустим, которого даже не знаю, интересные идеи — с радостью пойду. Кино — кот в мешке, никогда не знаешь, что получится.
— А как в театре пытаетесь решить проблемы «разноликости»?
— У меня очень разные роли, с одной стороны. С другой, все говорят — надо меняться! Но если вспомнить Чаплина, что, он так уж менялся? Нет. А смотреть на него без спазмов в горле невозможно. Главное — индивидуальность. Если ты личность, то можешь играть все что угодно, оставаясь самим собой.
— Как бы вы себя ощущали, не будь вы Александра Захарова?
— История не терпит сослагательного наклоненя. Я родилась Сашей Захаровой, очень горжусь своим отцом. Это моя жизнь.
— Кто из родителей оказал большее влияние на ваше творчество?
— Оба. Марк Анатольевич, конечно, как режиссер оказал большое влияние на актрису. Он гениальный режиссер. Когда он говорит, что нужно что-то сделать, нужно это делать. Иначе ты когда-нибудь догонишь эту мысль, но пройдут годы. И я очень люблю маму. Она красивая женщина и никогда мне не врет.
— Счастье — понятие, существующее только по прошествии времени. Можете определить, что для вас его составляющие?
— Счастья нет. Есть покой и воля. Оно мимолетно, и лишь спустя время понимаешь — это было счастье. А вот состояние внутреннего покоя…. Может быть, когда спокойна за своих близких — это и есть константа счастья.