Живя в Киеве, она так и не стала известной у нас, зато получила признание в Европе. И если в Украине уникальный дар мастера натюрморта ей было позволено воплотить в двух небольших детских книгах, то, работая сначала в Швейцарии, а теперь в Норвегии, она прославилась и в других странах - Японии, Франции, Иране, США, Италии, Словакии.
Когда мы собирались у нее на Большой Житомирской, то наслаждаясь атмосферой теплого интерьера мастерской-квартиры, говорили не об искусстве, а о жизни. О правительственном кризисе и грохочущей стройке под окнами, о книжном рынке на Петровке и водопаде Райнфалл в Швейцарии. О пробках. О наших детях, которые уже взрослые, и поэтому проблем стало больше. О киевских мэрах, об образовании и наших родителях.
Да мало ли о чем еще? Сами понимаете, о чем и сколько можно говорить…
Стиль и манера письма Елены Абессиновой интересны кажущейся простотой, примитивизмом в хорошем смысле слова и… "бессодержательностью" сюжета. Никаких эпических полотен с бронзовыми героями, жанровых колхозных сцен, поп-арта с далекими от понимания композициями.
Если с кем-то сравнивать то, пожалуй, во-первых, с иллюстраторами персидской средневековой литературы, виртуозность линий и фантастические цветосочетания которых просто поражают воображение. Здесь уместно напомнить, что на Международной выставке в Париже в 1954 г. Пабло Пикассо, впервые увидевший работы украинской художницы Катерины Билокур, заявил: "Если бы у нас была мастерица такого уровня, мы бы заставили заговорить о ней весь мир!". Именно Катерина Билокур могла столь ощутимо отобразить богатый фантастическими красками украинский мир, оставив удивительное наследие.
Елена впитала "почерк" великой предшественницы, а увеличив акцент на деталях, тщательнее прорисовывая объекты своих полотен, обнаружила склонность к невероятно сложной и оттого вызывающей восхищение декоративной манере письма.
В ее огромных натюрмортах невиданные роскошные фрукты и какие-то родные овощи; даже присутствуя на вторых и третьих планах, они созданы с аккуратностью белошвейки и добросовестно прописаны нулевым номером кисти до невозможных нюансов, с тончайшими лессировками и абессиновской грациозностью.
Это свидетельствует об отменной живописной школе, пройденной в свое время. Видел все эти бережно хранимые ею студенческие тетрадки и карандашные зарисовки фрагментов восточных миниатюр, деталей одежды и архитектуры, сделанные в московской "Публичке" с древних фолиантов. Они не лежат в архиве, а помогают ей в работе сегодня.
Когда не было вдохновения и было пасмурно на душе, она не сидела без дела. В ее киевской мастерской раньше хранился "многоуважаемый" кухонный шкаф, доставшийся в наследство от бабушки. Он стал не только свидетелем ее творческих и иных простоев, но и участником эксперимента по поддержанию работоспособности художницы. Этот шкаф принял на себя все муки креатива и в награду получил вторую жизнь: можете представить столетнее примитивное сооружение, расписанное мгновенными прикосновениями и тончайшими каплями красок величиной с подсолнечное зерно, с семечку и с миллионом разноцветий?
Несколько персональных выставок и сопутствующая им продажа работ, написанных в Швейцарии, позволили Елене удержаться "на плаву". В смысле сделать ремонт, организовать презентацию в галерее на Десятинной, написать полдесятка полотен "для души", без оглядки на кошелек или плату за коммунальные услуги.
Притом что, воспользовавшись отсутствием у нее опыта и знаний о правах художника, за первые иллюстрации книг в Швейцарии ей выплатили гонорары, заставившие швейцарских юристов краснеть за своих соотечественников…
Уютный норвежский город на границе со Швецией принял Елену как родную. Она сделала свой вклад в его культурную жизнь, создав несколько декоративных панно с видами Конгсвингера с изяществом, от которого горожане ахнули, а украинский посол уронил слезу восторга на вернисаже.
Абессинову и раньше привлекала украинская история, - еще в Киеве она написала циклы работ "Давньоруські мотиви" и "Птах як символ", В Норвегии в декоративистской манере Елена пишет панно, стилизованное под древние стеновые росписи: сюжет о знаменитом русско-скандинавском браке XI века - женитьбе Ярослава Мудрого на принцессе Ингигерд.
Это панно теперь - украшение города.
Как добиться признания? Секрет прост: ежедневная работа. Именно так воспитывается профессионализм, подлинное мастерство. Ну и, как сопутствующее этому, окружение - скалистый крутой берег холодного фьорда, где, впитывая в себя северную музыку, хочется только творить.