Не часто услышишь сегодня украинский и русский романс по радио или телевидению. А еще реже звучит романс на эстраде, в концертах. И совсем уж бесценным раритетом стали ныне старые пластинки с записями этих романсов. К сожалению, множество так называемых песен-однодневок, не становящихся явлением народным, заполонили эстраду и эфир…
…Для романса прежде всего характерна доверительность его эмоциональной, зачастую — до пронзительности, мелодии и, конечно, образный поэтический слог. Не многие нынешние песни могут похвалиться подобным сочетанием. И совсем не удивляет, что насыщенность романса искренностью чувств как бы предопределяет и достойный уровень исполнителей. А лучшие исполнители романсов всегда обращали внимание на старинные украинские и русские романсы. Романсы П.Германа, А.Дюбюка, Н.Листова, А.Вертинского всегда украшали репертуары известных певцов.
К сожалению, некоторые авторы известных романсов оказывались незаслуженно забытыми. И такое бывало…
…В первом десятилетии ХХ века у нас большой популярностью пользовались романсы «нашего славного киевлянина» Николая Харито, имя которого возвращено украинской песенной культуре благодаря упорству и настойчивости скромного школьного учителя киевлянина Виталия Петровича Донцова.
…Долгие годы романс «Отцвели хризантемы» считался у нас мещанским, низкопробным творением невзыскательного мелкобуржуазного вкуса. Нот его никогда не было на прилавках магазинов, в репертуарах мастеров эстрады этот романс отсутствовал (только ли он?). И лишь у редких знатоков-коллекционеров можно было отыскать старинные пластинки с еще дореволюционными записями романсов Николая Харито. Правда, в далеком эмигрантском зарубежье украинские и русские меломаны помнили «Хризантемы», пели их, страдая от ностальгии, и, конечно, разнесли по белу свету не только «Хризантемы», а и безбожно перевранные «Очи черные», не зная зачастую, или просто забыв вдали от Родины, что эти «Очи» написаны украинским поэтом, другом Тараса Шевченко Евгением Гребинкой…
…В начале 80-х годов к Виталию Петровичу Донцову обратились редакторы-составители нового музыкального энциклопедического словаря с просьбой написать историю романса «Отцвели хризантемы». К сожалению, Виталию Петровичу ничего не было известно, однако, профессиональная память учителя подарила ему воспоминание о том, что известный киевский коллекционер музыкальных записей
С.Оголевец на одном из своих концертов обмолвился, что Николай Харито похоронен в Киеве на Лукьяновском кладбище.
С поиска этого захоронения В.Донцов и начал. История его чуть ли не детективного характера — не сразу Виталий Петрович нашел заброшенную могилу, не все, кто могли бы оказать ему содействие в поисках родственников Н.Харито или просто помочь в столь благородном, но и достаточно деликатном розыске, делали это. А некоторые наши ужасно бдительные граждане сообщили об этих поисках заокеанского, по их мнению, Джеймса Бонда, «куда следует» и «кому следует». Вследствие этого В.Донцову довелось встречаться и с правоохранительными службами. Однако, хэппи энд наступил… И Виталий Петрович сообщил редакторам-составителям музыкального энциклопедического словаря, что…
…Николай Иванович Харито родился 19 декабря 1886 года в Ялте, в семье горного инженера Ивана Павловича и Надежды Георгиевны Харито, гречанки по происхождению. После развода родителей дети все перешли на фамилию матери.
…Рано проявились у Николая музыкальные способности. В пять лет он уже хорошо играл на фортепиано. Его учебные успехи и деятельное участие в гимназических вечерах и балах ежегодно отмечались похвальными грамотами.
После окончания ялтинской гимназии Николай Харито поступил на юридический факультет Киевского университета. В студенческой среде он пользовался авторитетом и уважением, да это и неудивительно — глубокая начитанность, музыкальность, добрые душевные качества и, что совсем уж немало, обаятельный и мужественный облик — все это привлекало. Популярность и авторитет студента Харито сравнивали с популярностью в университете профессора Эйхельмана:
Не все хорошее забыто,
Не всюду царствует
обман.
Среди студентов есть
Харито,
А в профессуре — Эйхельман.
Николай Харито разделял многие передовые воззрения либерально настроенного студенчества. Однажды ему даже довелось испытать вероятность исключения из университета за шумное и демонстративное исполнение «Марсельезы» при намеренно раскрытых окнах. Отстоял его профессор Эйхельман. Впоследствии профессору еще раз пришлось заступаться за Николая Харито, ибо тот участвовал в беспорядках, вспыхнувших в связи с кончиной Льва Толстого…
…В университете Николай Харито постоянно находился в центре студенческой жизни. Все обычные студенческие музыкально-поэтические вечера всегда проходили с его участием. Он играл на рояле, пел, читал свои и полюбившиеся стихи других поэтов. Ему неоднократно и настоятельно советовали сочинять романсы, заполонившие тогда всю музыкальную жизнь страны. И вот осенью 1910 года он написал первый и, как оказалось впоследствии, свой самый знаменитый романс — «Хризантемы». Позднее романс стал называться «Отцвели уж давно». Ныне, правда, в сборниках «Русский романс на рубеже веков» (авторы В.Мордерер и М.Петровский, изд. «Оранта-Пресс», Киев, 1997 г.) и «Русский романс» (изд. «Правда», М., 1987 г.) этот романс называется «Отцвели хризантемы».
Первыми услышали романс студенческие друзья автора и под обаянием сентиментального текста, легкой и ненавязчивой музыки и лиричного авторского исполнения обязали Николая немедленно издать романс у самого «Леона Идзиковского». Это было едва ли не самое популярное и авторитетное киевское издательство. Находилось оно на Крещатике. Владельцем издательства в описываемое время был сын Леона — Владислав Леонтьевич Идзиковский. Издатель в общении был прост и приветлив со всеми посетителями, независимо от их ранга, социального и служебного статуса. И этого молодого, волнующегося неизвестного автора он тоже встретил приветливо, а когда тот, обретя уверенность, проиграл и спел свой романс, Владислав Идзиковский искренне похвалил молодого автора и взял романс к изданию. Правда, оговорил необходимость незначительной редакции текста.
Эту редакцию по просьбе Вл. Идзиковского выполнил его приятель, известный и весьма популярный тогда в Киеве исполнитель русских и цыганских романсов Василий Шумский. Он же стал и первым исполнителем романса в помещении Театра Бергонье, ныне — Театр имени Леси Украинки.
Вскоре романс был Вл. Идзиковским издан, но Николая Харито указали лишь как автора музыки, автором же текста по милости Вл. Идзиковского стал «редактор» В.Шумский. Н.Харито получил и свой первый гонорар — 15 рублей, что по тем временам было суммой немалой.
Издательство Идзиковского постоянно посещали известные и малоизвестные певцы в поисках новинок и для пополнения своих репертуаров. Естественно, что «Хризантемы» привлекли их внимание, и через некоторое время романс зазвучал по всей стране.
Первый успех подтолкнул Николая Харито на создание новых романсов, которые Вл. Идзиковский издавал безоговорочно. Почти все произведения Николая Харито (а их у него было 48) были записаны на пластинки еще в дореволюционные годы. Конечно, нельзя утверждать, что все они равноценны по уровню поэтических текстов и музыки. Впрочем, это совершенно естественно для только начавшего свой творческий путь молодого человека. После «Хризантем» очень известными и широко исполняемыми были такие его романсы, как «Тени минувшего» (сл. А. Френкеля, «Уйди и навеки забудь…»), «Астры осенние» (сл. С.Грея, «Астры осенние, грусти цветы…»), «Минуты счастья» (сл. А.Апухтина, «Не там отрадно счастье веет…»), «Слезы» (сл. Ф.Тютчева, «Слезы людские, о слезы людские…») и ряд других.
В композиторской деятельности Н.Харито не ограничил себя созданием романсов. Он работал и в популярном в те годы жанре мелодекламации, сочиняя для чтецов сопроводительную музыку, он был автором и талантливых фортепианных пьес, и даже таперской музыки к «великому немому»— фильмам с участием легендарного комика Макса Линдера.
Николай Харито ушел из жизни, к сожалению, совсем молодым, в расцвете творческих сил. Его трагическая кончина стала ударом для российской культуры, осознать который не было дано тогда никому — ведь это были бурные годы гражданской войны. Осенью 1918 года Николай Харито, достаточно смелый и рисковый молодой человек, отправился по приглашению друзей на свадьбу в Тихорецк. Среди множества гостей он выделялся привлекательностью, мужественностью, что подогревали еще и восторженные рассказы о нем присутствовавших друзей. И так уж случилось, что повышенное внимание к Николаю Харито женской половины гостей вызвало необузданную вспышку ревности у одного из опьяневших гостей, некоего Бонгартена, и он тут же одним выстрелом из пистолета в упор застрелил киевского гостя. Это случилось 9 ноября 1918 года. Николай Харито был похоронен на местном кладбище, и лишь через год мать Надежда Георгиевна Харито перевезла останки сына в Киев и похоронила на Лукьяновском кладбище, рядом с дочерью, сестрой Николая — Еленой.
В 1948 году Надежда Георгиевна Харито и сама обрела вечный покой рядом с детьми…
…В ряду №11 покоится прах Николая Ивановича Харито. Его короткая жизнь вместила и безоблачное обеспеченное детство, и годы унылого бедствования, когда распалась семья; и гимназические и университетские годы учебы, освещенные теплыми солнечными лучами больших надежд и ожиданий в окружении близких и преданных друзей; и политическую ссылку под унизительный надзор полиции в непривычно холодные архангельские края за активное участие в антиправительственных демонстрациях; и неожиданно вспыхнувшую бурную любовь, грустно затем сгоревшую и оставившую после себя усохшие хризантемы…
…На могиле №44 минувшей осенью было оставлено много хризантем…
…Отцвели уж давно
хризантемы в саду…
Но любовь все живет…