К остел стоял у крепости, как ра-
неный аист на одной ноге, - разрушенный, ободранный, загаженный случайными посетителями - мальчишками, сбегавшими с уроков, пьянчужками, забредшими сюда по малой нужде. Они не ведали, что творили в святом месте, эти обычные советские люди с врожденным то ли атеизмом, то ли пофигизмом, то ли тем и другим вместе взятыми.
Вдали на пригорке чернела деревянная казацкая церковь, крест-накрест забитая досками. В церковном дворе крестьяне пасли коров и выгуливали домашнюю птицу, при ударах грома в грозу испуганно крестясь на крохотную церковную колокольню. От другой церкви - большой, пятикупольной - остался только цокольный этаж, над которым скворечником торчала радиорубка- пристанище сельских радистов. Все эти призраки старорежимной религиозности совершенно не интересовали нас, сельских ребятишек, испокон веку сующих всюду свой нос. Даже еврейское кладбище с перевернутыми плитами привлекало нас только тогда, когда кто-то из сельчан искал невесть куда забредшую козу.
Другое дело - крепость. Тоже разрушенная, с полузасыпанными подземными ходами и подслеповатыми бойницами, она являла собой как бы скандальный центр села, пользующийся дурной славой и считавшийся пристанищем местной шпаны и местом свиданий не самых целомудренных парочек. Отсюда было видно полсела, и в поле зрения этой бывшей турецкой твердыни попадали и почти сравнявшийся с землей (только колокольня торчала) католический костел, и две закрытые православные церкви, и одна действующая - единственная на добрый десяток сел - белая, непорочно чистая церквушка.
Мой родной Зиньков - одно из древнейших подольских селений, - игравший в многовековой истории края не последнюю роль, бывший когда-то большим городом с Магдебургским правом, затем уездным местечком, а в советские времена ставший обычным большим селом, упорно называемым в округе «містом», - так вот мой Зиньков издавна был населен украинцами, поляками, евреями, и, видя разницу между ними, любил и растил их всех, как бы этой разницы не замечая. Мы тоже не замечали ее, хоть и знали национальность и веру друг друга.
С ама история нашей многостра-
дальной земли населила ее многими национальностями. По данным переписи 1989 года, около 15% населения Хмельнитчины составляют представители 72 национальностей. Самые крупные этнические группы - россияне и поляки. Хмельнитчина - вторая после Житомирской области по количеству этнических поляков, проживающих на территории края. Их - 40 тысяч.
Не случайно поэтому именно в Хмельницком летом этого года прошли Дни польской культуры, науки и образования. Представительная польская делегация, в составе которой были Янина Сагатовская, председатель Сенатской комиссии эмиграции и поляков за рубежом, Добеслав Жеменевски, директор департамента МЗД Польши, Эльжбета Бобер, работник министерства образования Польши, Винсент Дембицкий - вице-консул Республики Польша во Львове и другие весьма почтенные гости, принимала участие во всех мероприятиях Дней. Главным из них, вне всякого сомнения, была международная научная конференция «Поляки на Хмельнитчине: взгляд сквозь столетия», которая дала начало глубоким научным исследованиям этнической истории Подолья. Первые итоги усилий ведущих ученых-историков, краеведов, этнографов представил весьма внушительный и прекрасно изданный в Хмельницком сборник научных работ по материалам прошедшей конференции.
И Дни польской культуры, науки и образования на Подолье, и международная конференция, и научное издание по ее итогам - далеко не дань моде на все иностранное, увы, не преходящей у нас, украинцев. Скорее всего, мы просто отдаем должное роли поляков в нашей истории. От своей национальности и особенно веры они не отрекались никогда, а с исчезновением мифа о единой общности - советском народе - заговорили об этом в полный голос. И очень часто - на своем родном языке.
Надо сказать и об активизации, к тому же очень и очень деятельной, религиозной жизни католиков на Хмельнитчине. На ее территории действует Каменец-Подольская римо-католическая диецезия, Городоцкая высшая духовная семинария, больше ста римо-католических костелов, четыре монастыря, дома милосердия, воскресные школы при костелах и т.п. В райцентре Летичеве уже несколько лет 6 июля, в день святой Матери Божьей Летичевской, проходит паломничество с участием представителей из Польши и Ватикана. И - об этом тоже необходимо говорить - такая активность начинает вызывать опасения не только у иерархов православных церквей, но и у части их прихожан. Ибо в таких условиях уже нужно бороться за паству (мирными средствами, конечно), а это намного хлопотнее, чем пребывание в качестве монопольной церкви. С сожалением приходится констатировать, что активный поход «в народ» православных священников в начале 90-х - уроки в школах, воскресные «ликбезы» в церквях, повышенное внимание к подрастающему поколению - сегодня практически выдохся. Инерция взрыва интереса к религии продолжается еще лишь в одной сфере - строительстве новых и возрождении старых храмов. Да и то - угас былой пыл, обеднели люди, на деньги и руками которых, как правило и отстраиваются православные святыни.
Есть еще одна причина такого состояния, о которой предпочитают не говорить, надеясь, что молчание как бы затенит ее и нивелирует. Патриотический подъем украинцев конца 80-х - начала 90-х годов под давлением обстоятельств в современной жизни отечества иссякает и сменяется разочарованием и унынием. «Отцы нации», говоря о том, что «национальная идея не сработала», скромно умалчивают о своем основоположном вкладе в этот процесс. Мало того, что «материковая Украина», с Божьей и соседской помощью став наконец-то самостоятельным государством, так и не стала «колыбелью» нации для миллионов своих детей в ближнем и дальнем зарубежье. Но и тут, на родной земле, практически очень мало делается для возрождения национального самосознания украинцев, для воспитания патриотизма - главной сослагающей части в строительстве любого государства. Отсутствие его наличия сознательно не акцентируется в нашей стране, но проявляется постоянно в нашей повседневной жизни.
Праздничные Дни, о которых идет речь, тоже не обошлись без этого. В их насыщенной программе нашлось место торжественному открытию в селе Зеленцах Староконстантиновского района памятного знака в честь победы польских повстанцев под руководством Тадеуша Костюшко над частями русской армии в 1792 году. В усердии гостеприимства хозяева не заметили двусмысленности положения, в которое попали. Ведь Украина вообще, а Подолье в особенности, на протяжении столетий было ареной кровопролитных битв чужеземных армий, в которых зачастую сражались и украинцы - но по разные стороны одной линии фронта и за интересы чужих государств. И вряд ли победы чужих армий друг над другом - повод для памятных знаков им на территории нашей страны. Так памятников можно наставить - пахать негде будет.
Не случайно возникла дискуссия по этому поводу в одной из местных газет, выразившей свою позицию совершенно справедливо: «Люби свое и уважай мое». И вряд ли уместной была реакция одного из ответственных чиновников, поставившего на защиту официальной позиции пример испанского примирения: там, мол, в одной братской могиле похоронены и республиканцы, и франкисты, павшие на полях сражений гражданской войны. Увы, не из той, как говорится, оперы этот пример. У нас гражданская война продолжается до сих пор в умах и делах современников наших: не уравнены в правах ветераны второй мировой войны, сражавшиеся за Украину, но по разные стороны баррикад.
Э та неоднозначная деталь - не по-
вод уменьшить значение украинско-польских мероприятий нынешним летом на Хмельнитчине. Наоборот, такие встречи помогают лучше узнать историю родного края, познать людей, живущих рядом, а еще более - самое себя. Они дают удивительную возможность проследить свою родословную - то, чего мы из-за глупой советской прихоти были лишены, как лишней обузы на пути к коммунизму. И не потому ли мои дети который год немного удивленно наблюдают за тем, как из Польши приезжает наш дальний родственник Эдвард, чтобы пририсовать новые веточки и найти старые корни своего генеалогического дерева, которое глубоко вросло в нашу общую зиньковскую землю. Он переснимает пожелтевшие фотографии, записывает на диктофон рассказы стариков - и явно гордится своим происхождением. А я, иной раз сопровождая его в этих краеведческих вылазках, не перестаю поражаться особенностям характера нашего Зинькова - гордого, самолюбивого, привыкшего к первенству, во всем соперничающего с райцентром - хотя, казалось бы, не те уже возможности и годы ну совершенно не те. Но - тот еще характер, круто замешанный на украинском трудолюбии, еврейском практицизме и польском гоноре - о-о, у нас умеют держать фасон! И как не хватает такого характера, такой шляхетской чести нашей державе, а ее руководителям особенно. Да-да, не денег, не кредиторов, не инвесторов (хотя и это нужно) нам бы побольше, а - гордости за страну, любви к ее народу и деятельного желания возродить родную землю к светлой и богатой жизни. Так, как возродили мои односельчане церкви и костел - в сиянии и блеске крестов и куполов. Они не затмевают, а дополняют друг друга - как люди, веками живущие на этой земле.