Имя бельгийца Мориса Карема мало известно нынешним родителям — детям бывшего СССР. Его книги только теперь — и в украинском, и в русском переводах — начинают появляться на полках в детских. При том, что Карем, безусловно, классик, автор множества поэтических сборников и едва ли не основатель традиции детской франкоязычной поэзии. И, кто бы мог подумать, школьный учитель! Который по каким-то только ему ведомым причинам не считал зазорным — а даже совсем наоборот — воспитывать в детях умение чувствовать. Возможно, как раз потому, что был школьным учителем и, как и его коллега — тоже школьный учитель и детский писатель Клайв Стейплз Льюис, — знал, что, вопреки общему мнению, детям это умение вовсе не присуще «от природы». И так же, как Льюис, был уверен, что именно это умение делает человека человеком.
Поэзия — лучшее поле для подобного воспитания. Читатели-дети, в отличие от читателей-взрослых, предпочитают поэзию прозе. По крайней мере, до тех пор, пока школа не накормит их шедеврами вроде «клюет и бросает» или там «лупайте сю скалу». В отличие от цитируемых классиков (у которых, кстати, кроме любимых нашей школой творческих неудач, предостаточно образцов действительно превосходной поэзии), для Карема вряд ли когда-нибудь найдут место в школьном курсе литературы. Несмотря на «традиционные ценности» и «христианский дух». Потому что морализаторство абсолютно чуждо его стихам. Никакого проповедничества и мути о «плохих и хороших мальчиках» в духе традиционной дидактической литературы. Совсем наоборот. Исключив откровенный стеб, некоторые стихи Карема можно было бы сравнить с «Вредными советами» Остера. Даже сказка, даже молитва для Карема — повод для ироничной улыбки, а не «добрым молодцам урок». То есть урок, конечно, но совсем о другом.
Однако, хотя книга cтихотворений Карема в переводе Владимира Каденко вышла в серии «Детская ироническая поэзия», ее содержание никак не сводится к этим жанровым рамкам. Талант поэта-ирониста присущ автору. Но нас ли, воспитанных на Остере, Сапгире, Хармсе, удивить подобным? Нас ли, воспитанных на сказках Козлова, удивить философичностью, также присущей поэзии Карема? Но много ли вы можете назвать поэтов, писавших приличную детскую лирику? В бывшем СССР лирику вообще не особо приветствовали, а уж в детской литературе ее было днем с огнем не найти. «Недетский жанр». Даже стихи о маме зачастую отдавали любовью к родине.
Карем же самый настоящий лирик — в гораздо большей мере, чем иронист или философ. А что касается сущности любви, прочтите стишок «О чем думает бледная поганка» — некоторым взрослым тоже совсем не повредит.
Вообще, как и все хорошие детские книги, «Блакитне і біле» — не только для детей, но для всех, кто «имеет счастье быть». Взрослым она скажет о детях и о себе больше, чем тома, посвященные возрастной психологии. А детям — о мире и о себе — больше, чем тома энциклопедий.