В сентябре в Харькове проходил второй Международный конкурс дирижеров «Вахтанг Жордания — Новое тысячелетие». Целую неделю уютный зал филармонии на улице Рымарской принимал гостей из девяти стран мира, пожелавших подтвердить свою причастность к великому искусству музыки и соотнестись с фигурой культового для Харькова дирижера Вахтанга Жордании. Многие деятели искусств постсоветского пространства помнят его знаменитый демарш в начале 80-х годов ушедшего века — очень грузинский и очень жорданиевский, когда маэстро, «подхватив на седло» московскую скрипачку Викторию Мулову, на полном скаку пересек несколько границ и оказался в Америке. «Я сбежал не от Харькова, не от Харьковской филармонии, а от людей, которые не давали мне двигаться за границы СССР», — говорит он сегодня, вернувшись в город, в котором оставил часть своей души.
Итак, конкурс завершился, участники разъехались по домам, увозя кто награды, кто огорчения, кто — желание двигаться и достичь. Оглядываясь назад и одновременно забегая вперед, скажу, что подлинным лауреатом всех возможных премий стал симфонический оркестр Харьковской филармонии. Из благодарственных восторженных слов, сказанных в адрес этого замечательного коллектива, можно было бы сплести большой лавровый венок. Сам Жордания назвал его в своей речи визиткой и сокровищем Харькова, а член жюри, американский дирижер и организатор мастер-классов в Европе Джонатан Стернберг, обращаясь к сидящим в зале, сказал: «Самое главное — у вас есть замечательный оркестр. Я имел дело с многими симфоническими коллективами мира, и должен особенно отметить дисциплину и терпение харьковчан. Трудно слушать пятнадцать раз подряд одно и то же; тем более трудно это сыграть, однако оркестр делал все возможное, чтобы облегчить всем нам работу».
То, что симфонический оркестр, как и любой творческий коллектив, явление непростое, — совершенно очевидно. Достаточно вспомнить гениальный фильм Федерико Феллини «Оркестр» или прийти в филармонию на любой концерт и посмотреть на эти лица: с них очень редко сходит выражение иронии в различной степени проявленности. Действительно, когда много талантов собираются вместе, чтобы стать одним целым Талантом и при этом так или иначе подчиниться Другому, стоящему на подиуме с указкой в руках, — тут без борьбы не обойтись. Соответственно, чтобы стать дирижером, мало уметь читать партитуру и правильно держать палочку большим и указательным пальцами правой руки: прежде всего необходимо иметь мужество сознательно подставить себя под возможный конфликт, не забывая о том, что в конце должен зазвучать объединяющий интернациональный язык музыки, понятный всем. В соответствии с одним из главных законов Вселенной, целое всегда несколько больше, чем сумма составляющих его частей, значит, дирижер и есть то последнее координирующее звено, при появлении которого много прекрасных исполнителей могут составить Оркестр.
Из пятнадцати участников, вступивших в соревнование 9 сентября, на финишную прямую вышло семь дирижеров, все они стали дипломантами и лауреатами конкурса. Третью премию и тысячу долларов получила москвичка Ксения Жарко, обратившая на себя внимание еще на втором туре блестящей работой над второй частью шестой симфонии Д.Шостаковича. Страстная, доходящая до трагизма музыка этого культового советского композитора, казалось бы, абсолютно «не женская», поэтому внешняя и внутренняя уверенность, с которой эта молодая красивая женщина держала в руках оркестр, свидетельствовала как о ее беспорном таланте, так и о том, что, по большому счету, искусство не делится на «мужское» и «женское». Говоря о своих впечатлениях о конкурсе, Ксения подчеркивала, что участие в подобных мероприятиях — огромная удача и, одновременно, настоятельная необходимость для молодых дирижеров. Непосредственного общения с профессиональным оркестром не могут заменить ни учебники, ни даже лучшие мастер-классы; конкурс — это не только определение лучших, но и реальная творческая учеба.
Вторую премию жюри решило не присуждать, а вот первую разделили бельгийский дирижер Иван Мейлерман и главный дирижер симфонического оркестра Харьковской филармонии Юрий Янко (как уточнил во время награждения Вахтанг Жордания — разделили премию, но не деньги, получив по две тысячи долларов каждый). Подобная практика — не редкость на международных конкурсах и тем не менее явилась определенной драматической коррективой, которую жизнь часто вносит в любые человеческие деяния. Можно сказать, что жесткой прессинговой борьбы с явным лидерством кого-то одного между будущими лауреатами не происходило. Иван Мейлерман — музыкальный директор «Свитлинг чамбер оркестра» в Амстердаме, первый тромбонист Королевского концертгеба оркестра Амстердама и студент Амстердамской консерватории. Харьковские музыканты выделяли его среди других участников именно за детальное знание оркестра по группам, изнутри, во всех деталях и проблемах, недоступных с точки зрения чистой теории. Слушая его темпераментное исполнение увертюры Р.Вагнера к опере «Нюрнбергские мейстерзингеры», становилось понятно, что этому молодому человеку, с несколько несценичной внешностью, недостаточно быть «творческой составляющей», и его стремление взять на себя ведущую организующую роль абсолютно оправданно.
У Юрия Янко было немало преимуществ, в первую очередь, достаточный опыт работы именно с коллективом Харьковского филармонического оркестра, поддерживавшего его во время всех трех туров. Юрий — ученик Вахтанга Жордании (также, как и ставший дипломантом Юрий Сучков из России), поэтому те профессиональные требования, которые ставил Маэстро во главу угла своего проекта, были усвоены им изначально. На первых двух турах его лидерство казалось очевидным, не исключено, что именно количество всех преимуществ создало некоторые психологические перегрузки, — слишком велика была ответственность перед городом, оркестром, учителем и, конечно, перед публикой, активно «болевшей» за дирижера на каждом туре. Во время решающего выступления на третьем туре, в работе над сложнейшей музыкой И.Стравинского, Юрий, прекрасно владеющий собой, заметно волновался, может быть, это волнение и помешало ему раскрыться перед членами жюри до того предела, где все становится безусловным. Когда я попросила его поделиться самыми первыми ощущениями после третьего тура, он, совершенно обессилев, сказал мне: «Могу сказать только одно — прекрасный оркестр», а это значит, что, являясь руководителем этого оркестра, главный приз выиграл именно он.
В беседе с маэстро Жорданией я спрашиваю его, почему он из всех городов мира выбрал именно Харьков.
— С Харьковом у меня связан самый лучший творческий и человеческий период жизни, поэтому я люблю возвращаться в этот город. Кроме того, здесь проведение конкурса экономически выгоднее, в Москве, например, это обошлось бы гораздо дороже. Первый конкурс я спонсировал фактически сам, заложив для этого дом, а в этом году у нас появились новые спонсоры: благотворительная корпорация «Джони Макнейл и Уилл Монтегю» из штата Тенесси, корпорация «Давид Винклер и Чамбер Плейз Интернешнл» из Нью-Йорка и, конечно, Харьковское филармоническое общество, возглавляемое директором Н.Салтовским. Все это не просто спонсоры, а, прежде всего, мои друзья.
Не нужно думать, что я страдаю манией величия и решил самовозвеличиться, давая этому проекту свое имя. Для меня это дань памяти великому дирижеру Герберту Караяну и его конкурсу, лауреатом которого я стал в 1972 году. К сожалению, сам конкурс умер вместе с его создателем, на сегодняшний день во всем мире очень мало мероприятий такого уровня. Мне хочется участвовать в создании модели дирижера ХХI века: творческого человека, среди профессиональных качеств которого главенствовало бы Мастерство. Дирижер может не быть гением, не всегда иметь сверхспособности, но он обязан владеть своей профессией — в полном смысле этого слова. Я очень благодарен всем своим друзьям, что они поддерживают мою идею, поддерживают молодых дирижеров, которые будут создавать музыкальную культуру нового тысячелетия.