Национальная филармония представила новую программу молодой, но уже достаточно известной скрипачки Мирославы Которович. Удивить киевлян скрипичным концертом достаточно сложно. Колонный зал имени М.Лысенко принимал многих выдающихся скрипачей современности. Но то, что было предложено Мирославой Которович и ее коллегами в музыкальных новеллах под общим названием «Сотворіння», как мне кажется, оказалось явлением для музыкальной культуры не только Киева, но и Украины, явлением действительно уникальным, не имеющим аналогов в музыкальной культуре. Мирослава Которович и режиссер программы Валентин Щеголив представили публике совершенно новое направление исполнительского искусства, рискнул бы его назвать — Театр Скрипки. В произведениях А.Шнитке, А.Бакши, Ф.Куперена, Г.Бибера, В.- А.Моцарта они (идея М.Которович) не только счастливо усмотрели внутреннюю драматургию, обогащающую музыку новыми языковыми возможностями, но и предприняли смелую попытку ее реализации через самих же исполнителей. Музыка у М.Которович и В.Шеголива — это не только язык человеческих чувств, но и язык человеческих судеб и отношений. Ее восприятие предполагает не один лишь слух, но и зрение. Программу надо не только слушать, но и видеть.
Создание зрительного ряда, способного стать вровень с произведениями великих классиков прошлого и современности, — задача более чем рискованная. Уж слишком велика была опасность впасть в поверхностную иллюстративность, обнаружить неадекватность извлеченной драматургии духовному содержанию произведений. Не менее опасным было и другое. Оказавшись со скрипкой в храме Мельпомены, исполнители вполне могли дискредитировать достаточно посредственным уровнем актерского исполнения саму идею сплава двух искусств. Как замечательно, что ничего подобного не произошло. А произошло чудо органического слияния исполнительского искусства с театральным. Более того, для меня, профессионально занятого подготовкой молодых людей к актерской профессии, стала подлинным откровением несомненная актерская одаренность всех участников программы.
Магия скрипки столь несомненна, что было бы странным, если бы театр в своей богатейшей истории не предпринимал попыток использовать ее в своих целях. Причем далеко не всегда вспомогательных. Например, в спектакле известного режиссера Николая Охлопкова «Аристократы» по пьесе Н.Погодина с этой целью специально перемонтировался текст. Вместо полного откровенных признаний монолога одного из героев пьесы звучала просьба к скрипачу играть. Когда же скрипка умолкала, наш герой произносил одну лишь фразу: «Это то, что я хотел сказать». И все же скрипка в храме Мельпомены чаще всего была гостьей. У Мирославы Которович и Валентина Щеголива Ее Величество Скрипка является подлинной хозяйкой. Хозяйкой, у которой Театр не в гостях, не дополнение, но сотворец художественного мира. Именно в таком контексте воспринимается название программы — «Сотворіння». Как по мне, удивительно точное название.
Замечу, что мастера скрипки в последние полтора десятилетия находятся в постоянном поиске новых форм подачи своего искусства. Отдадим должное Владимиру Спивакову и ансамблю «Виртуозы Москвы», чье исполнение всегда подобно свежему ветру вдохновения, исполненного подлинной артистической радости от самого процесса созидания музыки.
Достаточно шумной была презентация Ванессы Мей, попытавшейся явить миру скрипичный концерт в форме, во многом близкой к современным шоу-программам. Попытки, как для нашего слушателя, воспитанного на высочайшей исполнительской школе, достаточно спорной.
И вот теперь принципиально иной подход. Радость творчества? Да. Зрелищность? Несомненно. И все же это шаг в совершенно новом направлении. Направлении к одному из самых древних искусств — искусству театра.
А театр в основе своей опирается на творчество драматурга. Воздадим должное Валентину Ще- голиву, который предстал в этой программе не только как ее режиссер, но и как драматург. Дра- матургия В.Щеголива не мельчит музыки. Им прозорливо угадано, что в этом театре темы должны быть вечными, непреходящими, как и сама музыка. Тема поисков шекспировского Гамлета, тема взаимоотношений Учителя и Ученика, тема влюбленных, вступающих в совместную жизнь, — все это темы неизбывные, они были до нас, им жить и после. Драматургия и режиссура Щеголива точна в деталях, в штрихах, но опять же счастливо избегает необязательных подробностей. Она достаточно выборочна и снайперски точна в мелочах, способных выразить главное. Всякий другой подход к драматургии и режиссуре в этом театре музыки невольно бы снижал общечеловеческую сущность музыки как таковой.
Пожалуй, одно из самых сильных впечатлений программы — «Умирающий Гамлет» А.Бакши с М.Которович в заглавной роли. В моем восприятии это явление высокого духовного порядка. Именно в силу этого не рискну подробно анализировать его после единственного просмотра-прослушивания. Могу говорить лишь о главном — Гамлет у Мирославы Которович убедителен. Он убедителен своей духовной неординарностью, остротой восприятия и глубиной проживаемых событий. История мирового театра знает примеры обращения актрис к первой роли мужского репертуара. Наиболее известный из них — знаменитая Сара Бернар. Но Гамлет в облике современной красивой девушки со скрипкой, Гамлет, выражающий себя через скрипку, Гамлет, существующий в скрипке, — это откровение из замечательных и удивительных. Техника владения инструментом, слияния с ним у М.Которович таковы, что она может о нем не думать, полностью отдаваясь созиданию того, что великий К. Станиславский называл «жизнью человеческого духа», в чем усматривал главное предназначение актерского искусства.
Гамлет М.Которович — личность совсем еще молодая, прозрачно чистая в своем внутреннем содержании, и это также неожиданно воспринимается как откровение. Ведь наиболее известные исполнители этой роли находились в возрасте за 30, что уже само по себе предполагает иной угол восприятия. Открытие же в Гамлете его молодости с присущей ей максимализмом, остротой восприятия предательства и любви, соединением гуманистических устремлений и безжалостности, острым интересом к вопросам жизни и смерти вдруг устраняет целый ряд вопросов, поисками ответов на которые вот уже несколько столетий занято шекспироведение. Гамлет М.Которович — личность высокой культуры, большого духовного потенциала и уже в силу этого обречена на трагичность существования в современном мире. Подчеркну, что сыграть культуру и духовность невозможно, имитации они не поддаются. Это высшая проба человеческой сущности. Вот почему Гамлет М.Которович воспринимается как новая страница в толковании самого известного сценического образа.
В следующей за «Умирающим Гамлетом» новелле звучит клавесин и скрипка, а видеоряд представляет историю взаимоотношений Учителя и Ученицы. История из числа вечных сюжетов жизни. Волнение первого прихода к Учителю, преклонение перед его мастерством, желание попасть ему на глаза, обратить его внимание на себя, первые робкие пробы, постепенное освоение основ, обретение все большей веры в свои творческие силы, конфликты на пути к самоутверждению, ссора с Учителем, духовное взросление, и, наконец, к финалу Ученица становится мастером, способным на равных с Учителем вдохновенно творить. Классик театра абсурда Эжен Ионеско в одной из своих первых пьес — «Урок» — коснулся этой же темы. В течение одного урока длиною в полтора часа Ионеско раскрывал то, что происходит в течение долгих лет во взаимоотношениях Учителя и Ученика. Мне представляется, что мера лаконичности, достигнутая в этой новелле М.Которович и Р. Теппом, дает фору одному из отцов театра абсурда. Актерское исполнение Мирославы Которович отличает здесь та мера искренности и точности, которая буквально очаровывает то детской непосредственностью, то узнаваемым подростковым упрямством, то прорвавшимся артистизмом и вдохновением. Скрипка М.Которович в этой новелле вдруг обретает способность к словотворчеству. В перепалке Учителя с Ученицей вдруг совершенно неожиданно обнаруживаешь, что ты начинаешь слышать произносимые ею фразы, хотя звучит только скрипка. Подлинное искусство без чуда или пусть каких-то его элементов не бывает. Здесь вы оказываетесь его свидетелем.
Непередаваемым очарованием отмечено исполнение серенады №6 ре мажор Моцарта. В предложенном либретто задействованы молодая пара и их друзья. И происходит то, что будет происходить всегда: молодые люди знакомятся, влюбляются, женятся, иногда ругаются, но при всем при этом они шутят и радуются самой жизни, ее солнечному оптимизму. Слияние с Моцартом в жизнеощущении, в воздушности восприятия и легкости юмора достигает в звуковом и видеоряде той гармонии, когда кажется, что моцартовский гений предполагал именно такую форму прочтения его произведения. Многочисленное зрительское «браво» достойно венчало творчество и Мирославы Которович, и режиссера Валентина Щеголива, и художника-сценографа Алексея Гавриша (столь тонко нашедшего образ птицы с проекцией его на экран). Особо хочется отметить коллег М.Которович, рискнувших отправиться с ней в творческий поиск. Это и Сергей Топоренко, талантливо представший сразу в нескольких ролях, Виктория Шкит и Дмитрий Третьяк, Анна Якимаха и Андрей Мельник и вообще весь состав исполнителей, среди которых лауреаты международных и национальных конкурсов, солисты ведущих оркестров.
В завершение хотелось бы высказать несколько пожеланий авторам столь замечательной художественной акции. Дело, за которое они взялись, совершенно ново, и будет небесполезным подумать о возможных путях его совершенствования.
Мне кажется, что было бы вполне логичным, коль скоро речь идет об обращении к театральной культуре, представление программы в двух отделениях. И дело не в механических заимствованиях структуры драматического спектакля, исполняемого с антрактом. В конце концов, и театр нередко играет двух-трехактную пьесу целиком. Дело в том, что предложенная плотность художественной информации требует большего времени для ее восприятия. Чтобы до конца отжить впечатление от «Умирающего Гамлета», мне, к примеру, явно не хватило временной дистанции.
Замечу также, что театральная традиция предполагает на премьерном показе появление на сцене по окончании спектакля режиссера, художника, других авторов спектакля. Эта традиция суть отражение коллективной природы театрального искусства, создаваемого усилиями многих. При том, что кто-то из авторов спектакля может испытывать идиосинкразию к выходу на сцену, но все же это та традиция, рушить которую не стоит. Ее поддержка новым детищем была бы вполне органичной.
Мне представляется, что было бы более чем нераспорядительно со стороны и Национальной филармонии, и Мирославы Которович со всей ее творческой группой ограничиться одним- единственным исполнением этой программы. Осуществив идею создания Театра Скрипки, должно принять театральный принцип повторяемости спектаклей. Тогда сама идея трансформируется в иную форму существования — в реально существующий художественный организм. Это было бы логическим завершением состоявшегося открытия нового направления исполнительского искусства. Открытия, подобного которому в искусстве происходят редко, более чем редко. Будем же внимательны к тому, что явилось миру на нашей сцене.