Международный конкурс… Что значит он в карьере исполнителя? Насколько определяет его будущее? Неужели крохотная приписка в афише, сообщающая о лауреатстве, стоит того, чтобы в свои лучшие, творчески активные годы жизни отдать за неё столько нервов, времени и денег? Не только убийственный рационализм, но и просто здравый рассудок заставляет признать — да, стоит. В данном случае хотелось бы поговорить о вокалистах — представителях наиболее «демократичной» и заметной музыкальной специальности. Но каково же положение дел с участием в крупных международных конкурсах у нас сегодня? Проанализировать его не сложно. Но начать такой анализ следовало бы с утверждения — всё выглядит совсем не так как раньше, не так как это было хотя бы 15 лет назад. Уже давно нет общегосударственной системы отбора и поощрения молодых музыкантов, отправляемых на конкурсы за рубеж. В советское время отбор производился в несколько этапов. Были вузовские, республиканские и всесоюзные прослушивания. Из всех уголков Союза стекались лучшие молодые музыканты, способные представить страну на том или ином престижном международном конкурсе. И хотя определенный приоритет все же оставался за студентами московских музыкальных вузов, таланты отслеживались, аккумулировались, собирались по крупицам. И в итоге несколько достойнейших все-таки отправлялись за государственный счет «на королеву Елизавету», или «на Каллас», или «на Шумана» и т.д. Иное дело теперь. Возможность принять участие в международном конкурсе определяется лишь одним — наличием или отсутствием денег у конкурсанта. В течение долгого времени заботу о молодых отечественных исполнителях, стремящихся на конкурсы, брало на себя украинское отделение фонда «Відродження». Но фонд был не в состоянии обеспечивать грантами абсолютно всех, кто этого достоин. К тому же, он не мог вести квалифицированный отбор и оценку профессиональной состоятельности будущих конкурсантов.
Не стоит думать, что государственная поддержка конкурсантов — это не более чем наивное проявление командно-административной системы бывших Советов. Сейчас на мировой музыкальной арене наблюдается особый феномен — взрыв активности по-настоящему одаренных конкурсантов из Республики Корея. Часто в списках лауреатов какого-нибудь конкурса за предыдущие годы можно найти сразу несколько корейских фамилий. Свежие тому примеры — Марсельский конкурс и ряд более скромных международных конкурсов вокалистов, в частности, многочисленные конкурсы, проводимые в небольших городах Италии. Такие результаты — следствие поддержанного государством «выброса» на рынок большого количества молодых одаренных исполнителей, из которых достаточно большая часть сумела-таки проявить себя достойно, чем оправдала возложенные на неё надежды.
Участие в международном конкурсе — не столько одухотворенный творческий акт, сколько расчет, ставка в карьерной игре. Это своеобразная лотерея, подобная биржевым перипетиям, мало доступным разуму простых смертных. Все участники, как правило, достаточно подготовлены, но права на уверенность в положительном результате у них нет. Исход определит не уровень их подготовки, а комплекс особых обстоятельств, часто слабо предсказуемых. Что важно знать и учитывать для того, чтобы иметь больше шансов на победу? Хитростей существует несколько. Во-первых, потенциальный конкурсант непременно обратит внимание на состав жюри конкурса. Перечень именитых судей обнародуется, как правило, заранее и позволяет каждому оценить свой шанс на успех. Часто в таких списках «для приманки» фигурируют оперные суперзвёзды, которые потом на конкурсе не появляются. Но всё же такая предварительная информация обычно бывает достоверной. И вот, казалось бы, чего бояться молодому и хорошо обученному певцу перед лицом как бы заведомо благосклонной и безупречно справедливой музыкальной Фемиды? Какие «подводные течения» могут помешать старшим коллегам в случае успеха конкурсанта принять судейское решение в его пользу?
Оказывается, все не так-то просто. Некоторые молодые певцы (особенно те, у которых есть опыт участия в международных конкурсах) сразу же отказываются от мысли отправлять документы в оргкомитет какого-либо конкурса, когда узнают, что в составе его жюри предвидится тот или иной певец, снискавший небезупречную славу как вершитель судеб своих молодых коллег. К числу таких, например, относится Пласидо Доминго. Его пристрастие к умелому «подсуживанию» в пользу некоторых своих соотечественников давно известно конкурсантам. Не секрет, что ученики Елены Образцовой избегают участия в конкурсах, где в жюри сидит Ирина Архипова, и наоборот. Джоан Сазерленд — тоже «не сахар», ее поведение на обсуждениях часто бывает непредсказуемым. Но среди мировых звезд есть и светлые личности. Например, Тамара Синявская. Тамара Ильинична давно ведет преподавательскую деятельность и участвует в работе разнообразных жюри, но, по счастью, она никогда не работала ни в Московской консерватории, ни в Гнесинском институте. Это полностью устраняет опасения российских конкурсантов, так как в данном случае нет оснований заподозрить какие-то мотивы для необъективности и закулисных коллегиальных игр вокальной профессуры. Ведь одна из основных сложностей рассматриваемого вопроса — участие в конкурсах учеников самих членов жюри или учеников кого-либо из педагогов, кто имеет определенное влияние на членов жюри. Такая система поддержки неизбежно оттесняет на второй план многих талантливых претендентов, которые лишены столь скрупулезно подготовленного «тыла». Но есть и примеры кристальной честности среди певцов мирового уровня, регулярно заседающих в разнообразных жюри. Без преувеличения к ним можно отнести таких мэтров, как Тереза Берганса, Илиана Котрубас, Нелли Миричою. Проблема объективности жюри — отнюдь не праздный вымысел досужих неудачников. Ведь недаром в свое время над международным конкурсом имени Чайковского нависла угроза исключения из Всемирной федерации международных музыкальных конкурсов. Эта организация, базирующаяся в Женеве, включает в себя наиболее значительные конкурсы и координирует их деятельность.
Дело, конечно, не только в составе жюри. Само выступление на конкурсе — ни в коем случае не полет свободной творческой энергии, не радостное и окрыленное самовыражение. В первую очередь это — колоссальный стресс. И лёгкий оскал вступившего в борьбу хищника. Поэтому есть целый ряд пианистов, скрипачей, вокалистов и т.д., которые в силу особенностей организации своей нервной системы вообще не могут быть сочтены пригодными для подобных состязаний. При вполне достаточном уровне профессиональной подготовки, при любых взлетах и озарениях, которые случаются у них на концертной эстраде, на конкурсах они чувствуют себя как соловей на сковородке.
Среди отечественных певцов пальму международного «конкурсного» первенства удерживают солисты Национальной оперы Украины, басы Тарас Штонда и Сергей Магера. Качественные и количественные показатели их «конкурсной» жизни впечатляют сверх всякого предела: каждый из них является лауреатом более десяти конкурсов. Всем известно, что и в Украине в последнее время возникло немало международных конкурсов вокалистов. Последний из них — имени Соломии Крушельницкой — прошел осенью во Львове. Курьёзным можно признать тот факт, что на нём было установлено беспрецедентно «щедрое» ограничение возраста конкурсантов — до 40 лет для всех голосов. Правда, ни один из украинских конкурсов пока не входит в женевскую Международную федерацию. И за наиболее престижными конкурсными победами нам по-прежнему приходится отправляться в «далекое» зарубежье, отличающееся отчуждённостью и дороговизной. Поэтому «звёздный час» для наших конкурсантов-вокалистов еще не настал. Ведь за последние лет восемь у наших соотечественников была, пожалуй, лишь одна конкурсная победа «вселенского» уровня — «Гран-при», полученное Ольгой Микитенко на конкурсе имени Марии Каллас в Афинах.
Случается, что наши певцы не проявляют себя на международных конкурсах ввиду отличий в вокальной школе и в уровне профессиональной и языковой подготовки, как часто бывало на конкурсе королевы Елизаветы в Брюсселе или на конкурсе камерных певцов «Бельведер» в Вене. Тамошние требования предполагают владение европейским камерным репертуаром, которому не всегда уделяется должное внимание в стенах отечественных музыкальных вузов. В Вене, например, перед финалом конкурсант должен встать перед жюри и выразительно продекламировать немецкий текст всех музыкальных сочинений, предполагаемых для исполнения в последнем туре. Если произношение не удовлетворит жюри, результаты предыдущих туров будут аннулированы, а конкурсант безжалостно «отсеян». Стоит ли говорить, что это испытание — почти пытка для многих наших певцов. Поэтому для некоторых, даже признанных ныне вокалистов провалы на конкурсах (в том числе, на двух названных выше) навсегда остались душевной травмой и неафишируемой страницей творческой биографии.
Многие украинские молодые певцы искренне надеются, что победа или хотя бы диплом на международном конкурсе распахнут перед ними двери зарубежных театров и концертных залов. Но на самом деле для надежд не столь уж много оснований. Рынок певцов за рубежом достаточно заполнен и объективно не нуждается в приливе сил из Восточной Европы. Меньше всего нужны там обладательницы наиболее распространенного женского голоса — сопрано. Разумеется, у каждого складывается по-разному, но в данном случае мы говорим об общей тенденции. Но самоутверждение на конкурсе — это не только вопрос перспективы трудоустройства, но и проявление здорового артистического честолюбия. Поэтому юные певцы ездили и будут ездить на конкурсы. Беда только, что материальные возможности наших соотечественников весьма ограничены. Да и с информацией дело обстоит не лучшим образом. Ведь раньше буклеты основных конкурсов неизбежно попадали в стены консерваторий. Сейчас же условием получения необходимой информации являются смекалка, знание языков и наличие навыков навигации в Интернете. Поэтому трудно и прогнозировать наши успехи на международной конкурсной арене. Кто знает, хватит ли средств у кого-либо из наших соотечественников попасть на ближайший крупный форум вокалистов — конкурс «Вердиевские голоса» в Буссетто, родном городе композитора.
Но даже победа на конкурсе открывает перед нашим исполнителем не так уж много перспектив. О «зарубежье» мы уже сказали, а что касается родных пенатов, то здесь тем более надеяться не на что. Ведь у нас в общегосударственном масштабе нет ни насыщенной концертной жизни, ни стабильных заработков у концертирующих молодых исполнителей. В лучшем случае моральной компенсацией за тернистый путь, проделанный ради вожделенной победы, станет объявление-поздравление, любовно написанное плакатным пером и вывешенное в вестибюле Национальной музыкальной академии...