Гуманитарными ресурсами принято называть средства, выделяемые негосударственными и частными структурами на развитие социальной (гуманитарной в значении «человеческой») сферы, демократизацию и развитие гражданского общества.
Система управления такими ресурсами сходна в большинстве стран мира. Она выросла из развития служб социальной защиты и систем защиты прав граждан Западной Европы и Америки. Именно там в начале века бурно развивались государственные социальные службы, развивается профессионализм социальных работников, оформлялась идея «государства всеобщего благосостояния». Вводились налоговые механизмы перераспределения богатства, вынуждающие часть бизнесменов выделять деньги на социальные программы. Волна социальных изменений привела к активизации общественных движений. Теперь на структуры самоуправления, на местные сообщества возлагается роль контроля за государством и профессиональными социальными службами, роль двигателя гражданского общества.
И вот на этом этапе границы посткоммунистического мира вдруг открывались. И западный мир (в целях собственной безопасности) поставил перед собой задачу развития структур гражданского общества здесь. И делает это по своим моделям. Поэтому и пользуются западные менеджеры своим языком, а мы с трудом переводим такие понятия, как local community (местное сообщество, община — это что-то неопределенное в условиях современного города) или volunteer («волонтер» — непонятно, а «доброволец» напоминает о фильме про комсомольцев). И пользуются эти менеджеры своей, удобной им системой управления и написания проектов (хотя советские принципы управленческой проектной деятельности ничуть не хуже). И исходят эти западные доноры из своих задач и принципов. А мы недоумеваем.
ЧТО ИНОГДА БЫВАЕТ…
Вот мы, сидя на кухне, в застойные времена возмущались и сейчас продолжаем плакаться, что и деньги дерут, и дороги плохие, и нищих куча, и наши дети могут стать наркоманами… И если раньше можно было вспомнить название конторы, которая виновата за неполадки на этом участке работы, то теперь мы просто начинаем сетовать на власть и на богатых. Посидели, поплакались и побежали выживать.
Но те, кого особенно коснулись какие-то обстоятельства, начинают искать правды, пытаются доказать право своих детей на площадку во дворе, право на заработок или чистый воздух, на соответствующее медицинское обслуживание. Пописав заявления и пообщавшись с чиновниками, эти упрямцы вдруг натыкаются на брошюрку о защите прав потребителей, например, изданную тут же, в его городе, на красивой бумаге условным независимым информационным центром. Инициативная группа правдоискателей вдохновенно ищет информационный центр, входит в приятный офис, встречает там молодых девушек и получает неимоверное количество брошюр с советами. Теперь они знают, что они и есть флагманы демократизации и развития гражданского общества, они представляют себе, как нужно регистрировать общественную организацию для защиты своих интересов, как управлять ею, какие вопросы с какими государственными или неправительственными организациями можно решать. И самое главное, что их благородная деятельность может быть поддержана как этим центром (информацию они уже предоставили и внесли вас в список рассылки периодических изданий по этой проблеме и еще вас могут обучить на семинарах), так и, что самое замечательное, добрыми благотворительными фондами, через которые заокеанские сознательные граждане помогают развитию демократии в Украине.
Такая слегка карикатурная картинка не редкость. И благо, что сквозь непомерно запутанную терминологию изданий для неправительственных организаций (НПО, по-украински НУО, по- английски NGO) продираются к заветному финансированию и организации, которые действительно помогают людям, добиваются изменения законодательных актов в пользу населения и многое другое. Сейчас в Украине действует больше 20 тысяч общественных организаций и благотворительных фондов (по регистрации в районных, городских, областных отделах юстиции). И частью из них успешно осуществляются программы профилактики ВИЧ/СПИД, реабилитации детей-инвалидов, работы с беспризорниками, бездомными, развития молодежных инициатив, защиты природы. Еще большей частью проводится информирование населения о социальных проблемах и возможных путях их решения.
И вот у тех, кто хочет что-то сделать, на что-то повлиять, что-то изменить, возникает закономерный вопрос: как на это можно получить деньги? Семинары по фондрейзингу (от англ. поиск финансирования) для «третьего сектора» (не-правительственный и не-коммерческий) можно узнать, что в принципе финансирование доступно почти любой организации, которая ясно представляет цели проекта, может их качественно изложить и найдет фонд с соответствующими направлениями деятельности. Через год активной деятельности по регистрации организации, оформлению проекта и поиску фонда становится ясно все тем же нашим борцам, что за всеми этими конкурсами лежат какие- то скрытые принципы отбора проектов. Ведь не получается так просто — то проект написан неправильно, то бюджет просчитан нереально (занижен или завышен), то вы хотели заниматься не тем, что нравится этому фонду.
И НАС УДИВЛЯЕТ…
Если уж они помогают, платят деньги за чью-то работу, то почему эффекта не видать?
Эффективность социальных проектов всегда достаточно относительна. Но при ее исчислении (а каждый проект содержит в себе отдельный пункт «Как вы сможете измерить успешность проекта? Сроки и критерии») ориентация проводится на заказчика и его представления о результативности проекта. Если заказчиком является западный фонд, средствами его управляют менеджеры (а не спасатели всего человечества), то им важна точная и содержательная финансовая отчетность. При этом позитивным и реально достижимым результатом будет считаться качественно проведенная конференция, семинар, хорошо напечатанные буклеты. А если кто-то ожидает улучшения экологической обстановки, изменения поведения в плане защиты от СПИДа или изменения отношений в семьях «детей улицы», то есть смысл не забывать о простой логической цепочке «знание — отношение — поведение». И оплачивая информационные программы или обучение социальных работников, доноры предполагают сначала дополнить базу знаний, а уже пусть смена отношения и поведения происходит сама собой. Вот и получается, что большинство школьников знают о необходимости использования презервативов при сексуальных контактах для защиты от СПИДа, венерических заболеваний, беременности (эффект информационных компаний по профилактике СПИДа и репродуктивному здоровью, на которые потрачено в Украине в общей сложности не менее 100 тысяч долларов), но до практики использования обычно не доходит.
Коль ставится задача развития демократии, то почему деньги выделяются в основном немногочисленным командам, а не массовым объединениям граждан?
Работать легче с подготовленными и стабильными партнерами. В среде «третьего сектора» организации чаще всего известны по имени лидера, менеджера, работающего в той или иной сфере уже много лет. Идеальная схема такой поддержки напоминает пирамиду: множество общественных объединений, территориальных самоуправленческих комитетов существуют сами по себе, они могут получать информационную и менеджерскую поддержку, вовлекаться в интеграционные процессы более профессиональными центрами. Таких центров в регионе не должно быть много: один ресурсный для НПО, один по защите прав, один по экологии, еще один по СПИДу и можно по наркомании. И если с местными структурами самоуправления есть проблемы, то ресурсных и информационных центров хоть пруд пруди. Во главе пирамиды стоят огромные ассоциации по обмену опытом и информацией. Они собираются один раз в 1—2 года на день и делятся успехами, создают впечатление плюралистичности подходов, широкого территориального охвата в решении проблемы. Координировать такие массовые действия и приглашение журналистов доверяется тем, кто первый нашел на такую объединяющую конференцию деньги.
Кому выгодно проводить большую конференцию или финансировать поездку за рубеж для тех, кто работает в определенной сфере, и не выгодно этим же людям платить зарплату?
Если вы местный менеджер, то вам необходимо отчитываться перед менеджерами вышестоящими о проделанной работе. А громкие резонансные события, с толпами фотографирующегося народу — лучший отчет. Судя по публикациям в прессе и оплате проживания в гостинице любой человек поймет, что это событие действительно состоялось. А вот если выдавать зарплаты, то нужно решать проблемы с налогами, ну и кто может гарантировать, что исполнители действительно работали, а не просто числились, будучи вашими родственниками.
Удивление проходит, когда мы посмотрим на проблему с точки зрения международных менеджеров. Реальной работой с инвалидами, молодежью или престарелыми должно заниматься государство. И проблема может быть в неэффективности методов такой работы, в плохой подготовленности или информированности подобных служб. Сложно англичанину или американцу предположить, что этих служб может не быть вообще или что они могут не финансироваться. Ведь жизнь среднего гражданина Западной Европы с начала и до конца со всеми ее сложностями проходит под присмотром социальных работников и страховщиков.
Если же заплатить сотрудникам по 20—30 долларов в месяц — это уйдет на хлеб и молоко. Никакой пользы в глобальном экономическом плане эти деньги не дадут. А вот если сумма будет потрачена на перелет в Америку, на гостиницы, то почти вся она останется в безналичном обороте. Да и бухгалтерские документы в таком случае внушают больше доверия.
Чаще всего деньги на проект выдаются на год, максимум на два. А работа должна проводиться постоянно, расширяя территорию влияния.
Подобное требование выглядит абсурдным с точки зрения прагматичного спонсора. Его опыт показывает, что за нужное ему обслуживание он готов платить. И если за год вы сможете наладить сервис действительно нужный людям, то они и будут его оплачивать. Если вы проводите профилактику наркомании среди подростков, то в этом непосредственно заинтересованы родители и учителя. Вот и продавайте свои услуги. Если же за них никто платить не намерен, значит это неактуально. Спорное требование? Но прагматичные европейцы никогда не поймут, почему легче написать десять жалоб о неподключенном электричестве или закрытом садике, чем заплатить электрику или частной нянечке на десять-пятнадцать детей. Вот и даются деньги на инновационные проекты. И в каждой форме для заявки спрашивается о жизнеспособности проекта (sustainability), о возможностях дальнейшей реализации проекта после окончания донорской поддержки.
КАКИЕ ПРОЕКТЫ ПОЛУЧАЮТ ПОДДЕРЖКУ?
Почти каждый фонд, осуществляющий отдельную программу, предпочитает работать с постоянными партнерами. Но принцип «равных возможностей для развивающихся структур гражданского общества» соблюдается. Фонд объявляет конкурс проектов. Направления в нем определены достаточно широко и очень расплывчато. Объявления о конкурсах печатаются в прессе или в специализированных изданиях для НПО. Понятно, что любая программа предполагает развитие инициативы со стороны организаций, претендующих на финансирование проектов. В идеале общественные организации, исходя из своих уставных задач (скажем, защита интересов матерей- одиночек), разрабатывают проект, который они считают необходимым реализовывать. Под него они ищут соответствующие фонды. Но эта схема работает при наличии множества частных и местных благотворительных организаций, при развитости так называемого «социально ответственного бизнеса».
В нашем случае происходит все наоборот. Команда узнает о конкурсе проектов, пытается приблизительно понять, какие виды деятельности подразумевали менеджеры за этими замечательными формулировками, потом смотрят на наличие у организации человеческих, временных, идейных, технических ресурсов и пишут проект. В больших организациях, работающих на этом рынке более пяти лет, зарекомендовавших себя как аккуратные в отчетности партнеры в нескольких фондах, перед написанием проекта проходят переговоры с менеджерами фондов о предполагаемых проектах и реальности получения денег. Иногда в организации даже есть люди, которые поднаторели в написании этих документов.
Наибольшее возмущение новичков вызывает то, что их заявки на гранты отклоняют не по содержанию работы, а по неправильности оформления проекта и бюджета. Эту правильность формулировок и реальность бюджетных затрат менеджеры фондов оценивают исходя из своего понимания. И если ваши психологи согласны работать за 20 долларов в месяц, то менеджер не поверит, что они высококвалифицированны, или оценит ваш бюджет как нереальный (вы не сможете найти специалистов за такие деньги, а значит, не выполните означенные работы). Цитата из официального документа одного из самых мощных фондов в Украине: «Соответствие проекта критериям программы гранта зависит не от вида деятельности неправительственной организации, а от проекта, который демонстрирует возможности организации осуществить и закончить проект».
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ ИЛИ МЕНЕДЖМЕНТ?
В русском языке существует замечательное слово «благотворительность», и некоторые из аналитиков пытаются это слово применить к описываемой нами сфере деятельности. Тем более это спровоцировано названием одного из видов общественных организаций «благотворительный фонд» и заявлениями на уровне межгосударственных договоров об осуществлении благотворительной помощи. Рассматривая механизмы такой помощи, мы говорили о менеджменте и рынке социальных услуг, о продаваемости.
Творить благо во имя христианской духовности, помогать неимущим во имя спасения своей вечной души — это задачи христианских фондов и церковных организаций, оказывающих помощь чаще всего в виде одежды или услуг сиделок.
В области же светских социальных проектов, там, где задействована широкая общественность или профессионалы-психологи, социологи, социальные работники, менеджеры по управлению человеческими ресурсами обычно говорят о корректной постановке задач и об эффективности проектов.
Почему в таком случае кому-то нужно выделять эти самые гуманитарные ресурсы? Принцип «Богатый вынужден помогать бедным» закреплен в налоговой системе не только отдельных стран, но и в системе сборов на содержание межгосударственных структур по типу Организации Объединенных Наций, Комиссий Европарламента и т.д. Социальную политику формирует тот, кто платит за осуществление отдельных социальных программ. Если программа борьбы с негативными явлениями или проект развития образования в XXI веке не обеспечен средствами, то номер века можно изменять произвольно. Написанное остается благими намерениями.
От года к году приоритеты в оказании социальных услуг закономерно меняются как в государственных центрах социальных служб для молодежи, так и в негосударственном секторе. Такие изменения и должны были бы называться социальной политикой. Но ведь почти все донорские структуры придерживаются очень удобной позиции — дополнительности. «Мы не решаем за вас, что вам делать, мы только рекомендуем». А рекомендации и приоритеты подкрепляются достаточно ощутимыми средствами.
И можно, конечно, выступать за прекращение социальной грантовой помощи вообще. Мол, мы сами своими силами обустроим наше собственное гражданское общество. Вопрос тогда только во времени, которое будет потрачено на выработку своих собственных, родных, автохтонных велосипедов для движения по этому пути. И невозможно не признать, что именно западная поддержка сейчас дает возможность социальной работе становиться на ноги. А можно реально, без втирания розового масла в очки граждан или политиков, признать роль некоторых немногочисленных организаций в определении направлений движения социального сектора. И подойти к этой задаче со всей серьезностью, с учетом местных традиций и специфики исходя из местных условий, а не представлений кого-то довольно богатого, но находящегося при этом в далекой Женеве.