В украинском пространстве, богатом различными фестивалями, Херсонский международный театральный фестиваль «Мельпомена Таврии» отличается своей определенной направленностью. На солнечную гостеприимную
херсонскую землю привозят музыкальные спектакли. В этом году «Мельпомена» проходила в пятый раз, и этот первый юбилей ярко продемонстрировал огромную любовь херсонцев к собственному театральному празднику, понимание и поддержку местных властей, плодотворность усилий организаторов по дальнейшей популяризации театрального искусства. Хотя учредителей у фестиваля достаточно, основной груз проблем ложится на инициатора и главного исполнителя — Херсонский украинский муздрамтеатр им. М.Кулиша, на директора театра и фестиваля Александра Книгу. Его стараниями создается удивительная атмосфера — приезжие театры имеют возможность пообщаться, отдохнуть, увидеть качественно иное искусство, сопоставить собственные спектакли со спектаклями других коллективов и тем самым получить новый эмоциональный импульс.
Три фестивальных дня спрессованы событиями: тут и театральный карнавал, и уличные спектакли аматорских коллективов, разнообразнейшие конкурсы, дискотеки для молодежи, творческие лаборатории для участников, грандиозный театральный капустник и праздничный фейерверк. Но, конечно же, главные фестивальные события происходят на сцене, отданной конкурсным спектаклям. В нынешней программе удалось проследить некую объединяющую художественную тенденцию, впрочем, присущую общему театральному процессу, но при фестивальной концентрации она особенно ощутима. Активный режиссерский поиск, нарочитое низвержение традиционных канонов, изобретение новых театральных форм — вот лишь малый перечень притоков большой современной театральной реки. Имя режиссера А.Жолдака с веской приставкой Тобилевич IV уже стало эталоном театрального эпатажа и шока. Созданные им спектакли претендуют на констатацию существования самобытного режиссерского направления. Представленный на «Мельпомене Таврии» спектакль «Женитьба» Черкасского украинского муздрамтеатра им. Т.Шевченко в постановке А.Жолдака рассчитан на зрителя, обладающего фантазией, умеющего ассоциативно мыслить, не ленящегося расшифровывать режиссерские навороты. В который раз делается беспроигрышная ставка на тему. Что более всего привлекает зрителя в произведении искусства? Момент некоего обобщения, проецирования происходящего на собственные переживания. Как провозгласил режиссер, «этот спектакль о скрытых импульсах, которые есть у женщины и мужчины. Конечно, от гоголевской «Женитьбы» осталось только название, пьеса послужила толчком для рождения собственного произведения. Всего две-три фразы прозвучали в спектакле, все остальное — выразительная пластика, положенная на ассоциативную музыку. Ошеломительные, многоплановые мизансцены, словно замерший кинокадр или художественное полотно. Мужчина и женщина в многоликости и вариантности моментов существования, любви, влечения, выбора, неизбежности. Спектакль воспринимается на одном дыхании, поражая целостностью замысла, театральной образностью, выдумкой, убедительностью неожиданной интерпретации.
Из разряда формотворчества, но с иным подтекстом — еще один фестивальный спектакль, недавняя премьера Одесского украинского муздрамтеатра им. В.Васылько «Щастя поруч» по пьесе И.Франко «Украдене щастя» в постановке режиссера Д.Богомазова. Крепкая классика всегда служила прочным фундаментом для современных версий известных сюжетов. Основная проблема всех экспериментов заключается в том, чтобы попытаться выстроить на этом фундаменте новое, совершенное в пропорциях, собственное театральное здание, а не «лепить» из подручного материала непонятного и безосновательного монстра. Простой и вечный сюжет о любовном треугольнике из пьесы Франко в одесском спектакле режиссером проецируется на время сегодняшнее. Запрограммированный диссонанс между классическим текстом, современными костюмами, предметами обстановки и манерой поведения героев, очевидно, должен обозначать авангардное решение, но ничего, кроме недоумения, не вызывает присутствие в гуцульской хате Миколы Задорожного телевизора и чугунной ванны, разделение комнат полиэтиленовыми стенами. А сельские «вечорниці», превратившиеся в мигающую разноцветными лампочками дискотеку и черные маски на лицах влюбленных Анны и Михаила — такие использует спецназ — вообще ставят зрителя в тупик. Нет смысла спорить с истиной, что в театре возможно все. Но любое новшество в идеале должно убеждать. Когда же нарочитость и заданость формы существует только ради нее самой, возникает справедливый вопрос, уместно ли присутствие такой формы, под которой оказывается погребенным содержание. И если в спектакле «Женитьба» подобному же современному взгляду режиссера удается явить некую новую образную модель мира, то в осовремененном «Украденому щасті» зрителю предлагается заумный кроссворд невразумительной перекройки тонкой и чувственной пьесы.
В том же ключе осовременивания классики решен спектакль «За двома зайцями» белорусского театра «Поиск». В отличие от Прони, описанной Старицким, современная горе-невеста прощает обман и вместо того, чтобы прогнать проходимца, кричит: «Хочу Голохвастова!»
Островком настоящей искренности и изобретательной театрализации музыкального материала стал на фестивале спектакль «В барабанном переулке» Киевской мастерской театрального искусства «Сузір’я». Песни Б.Окуджавы, искусно сложенные в сюжет, проживаются актерами И.Калашниковой, С.Мельником, К.Тыжновой предельно искренне, с драматическим накалом. И.Калашникова получила приз за лучшую женскую роль. Спектакль без сценографических ребусов, он традиционно обращен к душе и сердцу зрителя, поражает искренностью и талантом, которые не прячутся ни за какие режиссерские приспособления.
Соблюдены традиции оперного искусства и в спектакле «Катерина» Н.Аркаса Николаевского театра драмы и музкомедии. В труппе театра замечательные вокалисты, именно они обеспечивают успех спектаклю, стилистика которого вполне удовлетворит почитателя классической оперы. Статика мизансцен и условность сценографии компенсируются высокой музыкальной культурой исполнителей, и в целом спектакль воспринимается как визуальная серия гравюр работы самого Тараса Шевченко, который присутствует среди персонажей. В исполнении Московского ансамбля Д.Покровского прозвучала еще одна опера «О попе и его работнике Балде» — коллаж сказок Пушкина. Лаконичная сценография дает ощущение колорита и фольклора: ширма из разнообразнейших платков народной работы, стыки платков как миниатюрные театральные занавесы. Они и раскрываются, являя то тут, то там персонажей сказок, которые лихо распевают остроумные строчки. Манера русского народного пения изобретательно сочетается с современной обработкой мелодий и на стыке временных эпох рождается свежее, эмоциональное, проникновенное звучание настоящего искусства.
Хозяева — Херсонский театр им. М.Кулиша — к фестивалю обязательно готовят премьеру. На этот раз это была собственная версия гоголевского «Ревизора». Ее своеобразие заключалось в творческом эксперименте. В спектакле, поставленном профессором Херсонского университета О.Мишуковым, кроме профессионалов заняты преподаватели и студенты спецфакультетов университета. Найти новые краски в известнейшем сценическом произведении непросто, но херсонским экспериментаторам удается создать свежее, веселое, фонтанирующее действо. Крутится поворотный круг сцены, мелькают картинки жизни уездного города. Характеры персонажей строятся по известным схемам, но индивидуальные находки, привнесенные каждым артистом в свой образ, заставляют общий хор «звучать» с неожиданными интонациями. Удачный синтез психологического, реалистического театра с эстетикой масскультуры, поиски в области авангарда, музыкального и пластического решения сделали спектакль ярким действом с элементами пародии, гротеска, сочного кича. Народный артист Украины В.Черношкур, играющий Городничего, получил награду за лучшую мужскую роль.
Все показанные спектакли имели бешеный зрительский успех. Но то, что жюри во главе с членом-корреспондентом Академии искусств Р.Коломийцем не определило лучшего спектакля и режиссера, в который раз заставило задуматься о проблеме зрительского восприятия и настоящей художественной ценности сценических произведений. Слишком проста постановка вопроса: «публика—дура». Перед театром опять маячит призрак дилеммы — идти за зрителем или вести его за собой. Любое фестивальное пространство концентрируется на определенной проблеме. Так и «Мельпомена Таврии», решая глобальные задачи повышения планок художественного вкуса зрителей, предлагает им разное искусство — от фольклора до авангарда, от реализма до абсурда, от классики до современности. Принимается все, нужно стремиться лишь к тому, чтобы, глядя на это, и зритель, и профессионал смогли произнести известную фразу: «И было это хорошо!»