Маршрутами бравого Швейка

В нынешнем году исполняется 125 лет со дня рождения Ярослава Гашека, для которого Киев был совсем не чужим городом, — здесь он прожил с 1916 по 1918 годы и именно здесь увидела свет его книга «Швейк в плену». Выставка иллюстраций народного художника Украины Анатолия Базилевича к «Похождениям бравого солдата Швейка» в столичной галерее «Образ» приурочена и к этой дате, и 50-летию со дня издания романа в оформлении выдающегося украинского графика издательством «Радянський письменник» (теперь — «Український письменник»). К великому сожалению, Анатолий Дмитриевич не дожил до этой даты (умер в 2005 году), и его работы предоставил сын — художник-график Алексей Базилевич.

Анатолий Базилевич. Иллюстрации к роману Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Тушь, перо

— Отец всегда затягивал работу над книгами — был очень придирчив к себе, — рассказывает Алексей. — Так случилось и со «Швейком». Остались варианты иллюстраций, и мне непонятно, почему он не завершил эти, казалось бы, совершенные рисунки, а взялся за новые. Но уж когда поджимали сроки сдачи макета в производство, папу… просто закрыли на сутки в издательстве, и он, наконец, закончил свой труд.

«Похождения бравого солдата Швейка» стали знаковыми как для «Радянського письменника» — это было его первое подарочное издание, так и для художника — он стал известным. Кстати, к этой книге вполне применимо определение «уникальная». Для советской книжной графики 50-х годов прошлого столетия были характерны иллюстрации на вклейках, а со «Швейка» начался иной подход: был решен весь книжный ансамбль — суперобложка, переплет, форзацы, иллюстрации, заставки… Ко всему — и одним художником, а ведь обычно задействованы два человека: иллюстратор и оформитель. В издании использованы чуть менее 200 рисунков тушью и пером!

Анатолий Базилевич. Иллюстрации к роману Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Тушь, перо

Хотя отец считался одним из лучших рисовальщиков, без натуры мог достоверно передать человеческое тело в различных ракурсах, создать образ, но любил рисовать с натуры. И часто работа над книгой начиналась с поиска человека, чьи внешние данные соответствовали папиному восприятию того или иного литературного персонажа. Что касается образа Швейка, он решил не отходить от найденного чешским коллегой — уважаемым им Йозефом Ладой. Правда, подошел к его решению не в форме лубка, как у Лады, а с реалистических позиций. В общем, когда увидел рядом с нашим домом (а жили мы тогда на улице Гоголевской) мужчину, что называется, в стилистике Швейка, задался вопросом: как же заполучить его в натурщики? К счастью, этот человек оказался жильцом соседнего дома, и однажды, преодолев смущение, отец подошел к нему и предложил попозировать. Тот согласился! Станислав Леонтьевич Лупинский был поваром одного из киевских ресторанов. Он позировал для каждого сюжета. Но это вовсе не значит, что папа наделил своего Швейка портретным сходством с ним. Внешность Лупинского стала лишь отправной точкой для осмысления колоритного образа бравого чешского солдата.

Книга быстро исчезла с магазинных прилавков, и с того времени несколько раз с незначительными изменениями переиздавалась разными украинскими издательствами — харьковскими «Прапор», «Фолио».

С Харьковом в судьбе отца связано очень многое. В этом городе в 1953 году он закончил художественный институт. Еще в студенческие годы там же проиллюстрировал свою первую книгу — «Басни» Геннадия Брежнёва (Харьковское книжно-газетное издательство, 1951 г.), где и проявился его талант художника-сатирика. Тогда же он приехал в Киев, где жили мать и сестра, и отправился в издательство «Молодь». Посмотрев его наработки в книжной графике, предложили проиллюстрировать «Венгерские сказки». И, пожалуй, не было и нет другого такого художника, по крайней мере, в Украине, который бы с одинаковым успехом работал и над детской, и над взрослой книгой.

С особым удовольствием папа иллюстрировал драматические произведения — такие как «Поднятая целина» и «Тихий Дон» Михаила Шолохова. Хотя эта, серьезная, линия в его творчестве практически не продолжилась. Скажем, он очень хотел сделать рисунки к роману Юрия Бондарева «Горячий снег» для издательства «Молодь», однако книга в итоге вышла не в подарочном издании, так что было использовано только оформление обложки (1973 г.).

Отец был уникальным художником еще и в том плане, что не замыкался на какой-то одной технике исполнения. Например, после «Швейка» он проиллюстрировал еще две книги — и все они были стилистически разные.

Итак, папа иллюстрировал украинскую (Николай Гоголь, Иван Франко, Иван Котляревский, Иван Нечуй-Левицкий и др.) и мировую классику (Ярослав Гашек, Ганс Христиан Андерсен, Шарль Перро, братья Гримм и др.), русскую литературу (между прочим, пушкинская «Сказка о попе и работнике его Балде» существует в трех вариантах оформления!), произведения современных украинских писателей-сатириков (сотрудничал с популярным в свое время журналом «Перець»), связанные с историей казачества («Гомін, гомін по діброві» Владимира Голобуцкого) и др.

И все же литературных источников юмористическо-сатирического плана в его творчестве было гораздо больше. Собственно, папу так и воспринимали: мастером веселого жанра в графике. Поэтому именно ему предложили делать иллюстрации к «Энеиде» Ивана Котляревского в издательстве «Дніпро», над которыми он работал… десять лет! Согласитесь, мало кто из главных и художественных редакторов терпел бы такие сроки, однако издатели понимали, что лучше Базилевича этого не сделает никто. Действительно, за «Энеидой» в магазинах выстраивались огромные очереди. Да и переиздавалась она порядка 18 раз (только в подарочном варианте в «Дніпрі» — три раза). В ней, как и в «Швейке», отец полностью решил весь ансамбль книги. А когда члены художественного совета принимали его макет и 131 (!) иллюстрацию, в резолюции отметили: художник совершил творческий подвиг.

Как оказалось, в 2008 году еще один своеобразный юбилей, связанный с именем Анатолия Базилевича: 50 лет со дня начала работы над «Энеидой». Впрочем, это уже другая история…