Украинские специалисты по евроинтеграции были бы весьма удивлены, попав на фестиваль документального кино Rozstaje Europy, проходивший на днях в Люблине. Там не было ни одного лозунга о «польском пути в Европу», ведь свою европейскость современные поляки доказывают не риторическими, а художественными средствами.
«Проблемы Европы. Точки притяжения — отторжения» (Rozstaje Europy. European Point of Divergence (Convergence) в нынешнем году в пятый раз собрал документальные фильмы из всех регионов Центральной и Восточной Европы. Концепцию фестиваля можно назвать геопоэтической: на его конкурс попадают киноленты, вскрывающие художественными средствами болевые точки современной европейской жизни. Эмблемой Rozstaje Europy является компас: фестиваль показывает, куда идет восточноевропейская культура и каково ее будущее.
Из всего громадья представленных на фестивале фильмов ясно, что главное место в рейтинге польских интересов занимает проблема еврейства. Три из шести отмеченных жюри картин — это трагические истории на еврейскую тематику. Польское государство избавилось от всего своего еврейского населения почти 40 лет назад. И сегодня очень озабочено проблемами потерянной местной еврейской культуры. Кто-то усматривает в этом кощунство (ведь польские туристические центры успешно делают бизнес на еврейских сувенирах), кто-то рад возможности сохранить хотя бы память о еврейском прошлом, как, например, Анджей Мос, режиссер фильма «Моя Атлантида» (кстати, единственного в конкурсе, снятого на кинопленку). К неутешительным выводам приходят герои ленты «Время посла» (режиссер Малгожата Имельска): еврейская культура в Польше уничтожена полностью, органично развиваться она больше не будет, а отношения между поляками и евреями необходимо строить заново, что и делает герой фильма, суперпопулярный в Польше посол государства Израиль профессор Шевах Вайс.
Совершенно иной масштаб размышлений над судьбой еврейства в русской ленте «Давид» (режиссер Алексей Федорченко, Свердловская студия документальных фильмов, 2002). Работая над проектом Стивена Спилберга «Свидетели Холокоста», Федорченко натолкнулся на уникальную судьбу Давида Левина. Он ребенком пережил нацистскую оккупацию Беларуси, заключение в Освенциме, нечеловеческие пытки в немецких медицинских лабораториях, был чудом спасен от мученической смерти, со временем воевал за независимость Израиля, пока его по требованию советского правительства не «репатриировали» в СССР. Следующие 23 года Давид провел в концлагерях, но уже советских — о его деле попросту забыли. «Давид» совершенно не вписывается в привычную схему — век на фоне судьбы одного человека. Он просто показывает абсолютную беззащитность индивида перед всеуничтожающим маховиком Истории, которая слагается из огромного множества бессмысленных случайностей и роковых ошибок. В отличие от большинства документалистов, Алексей Федорченко не создает метаистории, не пытается найти объяснения этому безумию, превратившему человека в песчинку в океане таких же песчинок. В фильме отсутствует авторский комментарий, эмоции, выразительные средства сведены к минимуму: крупным планом —лицо Давида, который с удивительным спокойствием и чисто еврейской мудростью рассказывает свою историю. Его слова иллюстрируются кадрами кинохроники, снятыми «там и тогда». Такой художественный минимализм оказался наиболее точным способом повествования о трагедии миллионов. «Давид» Алексея Федорченко получил Гран-при фестиваля.
Люблинский геопоэтический компас в последнее время заметно склоняется в сторону Востока, к тем краям, где вскоре пройдет граница Евросоюза. Заметно, что больше всего восточноевропейских проблем сегодня создает наш северный (нет, не северо-восточный, а именно северный) сосед, то есть Беларусь. Польские документалисты из Бялистока (города, где проживает особенно много белорусов) показали на фестивале телефильм Ежи Калины «Последний диктатор Европы?». Из самого названия ясно, о ком идет речь в этой остроумной, но угрожающей карикатуре на недалекого (во всех значениях этого слова) белорусского тирана. Для украинцев наиболее интересен здесь намек, содержащийся в вопросительном знаке в конце названия. Кадры закрытия последней белорусскоязычной школы в Минске навевают мысль: видимо, именно такие ночные кошмары снятся донецким украинцам...
Однако на фестивале был показан другой фильм, способный затмить все приговоры европейских комиссий и трибуналов. Это «Декамерон по-белорусски» мэтра современной документалистики Виктара Дашука. Материал Дашука — судьбы обычных белорусских женщин, искалеченные не меньше, чем судьба самой страны. Непосредственно о преступлениях Лукашенко говорится лишь в одной из трех новелл фильма («Дочь, мать, отец» — о семье убитого кагэбистами бизнесмена Красовского), остальные эпизоды задевают эту тему лишь поверхностно. И все же приговор, вынесенный этим кинопроизведением лукашенковскому режиму, переживет всех тамошних власть имущих преступников. Дашук владеет феноменальной техникой работы со своими героинями: в его фильме обычные женщины, загнанные в угол нищетой или запуганные карательными органами, говорят в камеру то, о чем в иной ситуации вообще побоялись бы сказать вслух (новелла «Лена и двое шведов» — впечатляющий образец психологического стриптиза в кино). Завершается картина кинематографической панихидой по погибшим в давке в минском метро молодым девушкам (новелла «44 жениха и дождь»). После просмотра Дашук рассказал, что на самом деле новелл в фильме намного больше. «Декамерон по-белорусски» существует в нескольких вариантах, которые распространяются по стране в форме старого доброго самиздата. Белорусскому сопротивлению очень повезло, что в его рядах до сих пор есть такие фигуры, как Дашук. Известный в Европе документалист, профессор белорусской Академии искусств, он, несмотря на постоянную слежку, может себе позволить делать бескомпромиссное кино. После встречи с Дашуком верится, что для Беларуси еще не все потеряно.
На таком хмуром фоне образ Украины, представленный на Rozstaje Europy, был удивительно светлым и оптимистичным. О дружбе и писательском сотрудничестве Юрия Андруховича и Анджея Стасюка рассказывает фильм Александры Чарнецкой «В середине». Украинский и польский писатели вместе вынашивают собственный концепт Центрально-Восточной Европы, который не вкладывается ни в какие политико-экономические выкладки. Именно такое интуитивное геопоэтическое чувство «большой европейской дыры» в наибольшей степени соответствовало атмосфере фестиваля, настроенного на открытие новых культурных территорий. Украину как этнографическую terra incognita осваивают даже американские словаки: в конкурсе был очень необычный фильм Мишо Зухи «Пиктограф», который полностью состоит из фотографий, снятых в карпатском селе Криворивня. До Украины он, естественно, еще не доехал.
Современные украинско-польские отношения, судя по конкурсу, не осложнены никакими неразрешимыми проблемами. В названии фильма Миколая Вавженюка «За бочку меда» — размер взятки, данной когда-то польскими крестьянами пограничникам, чтобы те провели заветную линию границы с СССР по восточной, а не западной окраине их села. Лента «По ту сторону зеркала» Алисии Восик вообще изображает идиллическую картину жизни польской и украинской национальных меньшинств соответственно в Украине и Польше. А вот общее украинско-польское прошлое не столь безоблачно. Чтобы разобраться в исторических взаимных обидах и травмах, организаторы устроили просмотр двух фильмов об одной трагедии — украинско-польский конфликт на Волыни 1943 года. Польшу в этом тандеме представляла Агнешка Арнольд с фильмом «Очищение», Украину — четырехсерийная «Волынь. Знак беды» режиссеров Александра Радинского и Александра Балабана. («ЗН» подробно писало о нем в 31-м номере за 2003 год). Посыл обеих лент одинаков: призыв к взаимному прощению и примирению. Отличие между двумя взглядами в том, что польский режиссер опиралась исключительно на показания непосредственных свидетелей той катастрофы, поэтому ее творение оказалось более субъективным и личностным. В конечном итоге удивительно спокойная, как для такой «горячей» темы, дискуссия из цикла «Преодолеть стены», последовавшая за просмотром украинского фильма, доказала, что эта горькая страница нашей истории наконец-то перевернута.
Итак, поляки интересуются Украиной независимо от юбилейных дат и официально провозглашенных годов. Пока же главной польской заботой остается близкое вступление в Евросоюз. Ориентация люблинского компаса вскоре, безусловно, изменится. Надеюсь, не в противоположную от Украины сторону.