В жюри состоявшегося недавно VII Международного фестиваля телепрограмм «Бархатный сезон» входил известный деятель русскоязычного ТВ в Канаде Валерий Токмаков. Знаком он и с тамошними украинскими коллегами. Кому как не ему, создавшему в чужой стране собственную успешную телекомпанию, рассуждать об особенностях диаспорного «иновещания» и вообще — судить о роли национальных начал на телевидении. Г-н Токмаков согласился дать «ЗН» эксклюзивное интервью.
— Для начала представьтесь, пожалуйста, нашим читателям.
— Я москвич, но волею судеб оказался в Канаде. Живу там, работаю. У меня бизнес, своя телекомпания. Карьера начиналась в 1969 г. ещё на Шаболовке, куда попал совсем молодым человеком. Работал осветителем и ассистентом оператора. Кем хочу стать, было не вполне ясно, но мир ТВ меня необъяснимо притягивал. Несколько лет проработал в хронике. Был среди «паркетчиков» — снимал в Кремле. Потом — курсы художников-карикатуристов. Рисовал для журнала «Крокодил». Потом кинуло в мультипликацию: поступил на курсы художников-мультипликаторов и почти двадцать лет проработал на студии «Мульттелефильм» ТО «Экран», которое впоследствии и возглавил. Закончил Высшие курсы режиссёров и сценаристов (мастерская Ф.Хитрука и Ю.Норштейна). Был режиссёром нескольких спецвыпусков «Взгляда». А потом так получилось, что очутился в Канаде…
— Это как же, «очнулся — гипс»?
— Именно. Не собирался там оставаться. Просто приехал в гости по приглашению и попал в историю, о которой надо рассказывать особо. Меня арестовала полиция, надели наручники и предъявили обвинение в нападении первой категории — с нанесением телесных повреждений. Покинуть страну не мог, пока не состоится суд, а тянулось разбирательство около года. Не нанимая юристов и не зная языка, выиграл процесс. Помогла моя профессия и точный психологический расчёт. Обратил внимание на то, что национальной особенностью североамериканцев является склонность к изобразительной информации — они предпочитают повествования в картинках, комиксы. Вот и нарисовал всю историю инцидента в картинках, предъявив свою версию судьям. Это их убедило. Меня полностью оправдали. Когда вышел из зала суда, сказал себе: «В такой стране я хочу жить». И остался в Канаде.
— А как складывалась ваша телевизионная судьба в совершенно незнакомой среде?
— Следующим решением было открыть здесь своё телевидение. Все сказали поначалу, что я сумасшедший. Но вот уже десять лет существует компания, которая называется «Tokmakov TV Production». И не просто существует, а успешно развивается. С каждым годом получаю всё больше эфирного времени. Причём задачу расширения вещания вижу не в привлечении чужого материала извне, а в увеличении собственного производства. Могу похвастаться: в 1999 году моя программа «Русские волны» была признана лучшей этнической программой года. Мы получили престижную премию и денежное вознаграждение.
А началось все так. Существует такая телекомпания — CFMT International, которая предоставляет эфирное время всем этническим группам, проживающим в Канаде. Вице-президент компании — Мадлен Зиняк. Здесь уже были тогда программы польские, украинские, китайские, итальянские и другие. Только программа на русском языке в сетке вещания отсутствовала. Вот я и подал заявку вместе с женой, Натальей Никитиной. (Она тоже телевизионщица, работала в молодёжной редакции ЦТ — на КВН, «А ну-ка, девушки!», «Что? Где? Когда?» и др.) Комиссия решила, что проект отражает интересы русской общины, и нам дали эфирное время. Естественно, нас никто не субсидировал. Приобрели в кредит аппаратуру и стали работать.
В творческом плане то была непаханая целина. Наших соотечественников ТВ Канады упоминало исключительно в негативных контекстах, а по-человечески, без политической предвзятости поговорить о русских и с русскими никто не удосуживался. Начал я с феноменального открытия: в Торонто жила родная сестра Николая II — Ольга Александровна Куликовская-Романова. О её драматичной судьбе мы сделали целую программу. Потом познакомили зрителей с прапраправнуком Беринга. То есть начали с рассказов о личностях, за которыми стоит история. Мгновенного успеха не было. Первое, что сказали: Токмаков приехал из Москвы по заданию КГБ — ходит везде с телекамерой и все передаёт в «центр». Поначалу нас даже бойкотировали.
Постепенно погружаясь в эмиграционную среду, стал различать её «волны»: самую раннюю — духоборов, потом — белоэмигрантскую, послевоенную «власовскую», диссидентскую, еврейскую, беженцев 90-х и, наконец, «новых русских». Свою программу мы так и назвали — «Русские волны». Не собираемся угождать каждой «волне», но хотим непредвзято рассказать о них, подаём не оценки, а факты. Причём не замыкаемся на этнических русских — отражаем интересы всех, кто приехал из бывшего Советского Союза и говорит по-русски. Все мы, миллионы людей разных национальностей, прежде всего — продукт СССР, у нас много общего. В своей программе даю место всем этносам, которых «воспитал» Союз. У нас выступают православные священники, католики и раввины. И зрители соответствующие: поляки, евреи, украинцы, болгары… Это отражается на бизнесе, потому что и рекламу дают все, рекламируются даже итальянцы и канадцы, которых привлекает передача. Интересы демократии и коммерции тут идеально совпадают.
— Но если вы так ломаете этнические водоразделы, то не составляете ли конкуренцию украинским каналам в Канаде?
— Возможно, до некоторой степени. Однако у меня нормальные деловые отношения с продюсерами и режиссёрами трёх украинских программ: «Свiтогляд» (режиссёр Степан Березовский), «Контакт» (режиссёр и продюсер Юрий Клюфас) и «Рrо Ukraine». Последней, совсем новой программе я оказываю техническую помощь и готовлю совместный русско-украинский проект. И проблема тут не в конкуренции, а в происхождении наших эмиграций и в различии концепций национального.
Украинская диаспора одна из самых старых и мощных в Канаде. В ней строго придерживаются требования вещать только на родном языке. Но сейчас из Украины приезжают украинцы, которые на украинском языке говорят через пень колоду. И они, не находя места в «своём» эфире, приходят ко мне. Здесь по-русски эти люди могут сказать обо всём, что их волнует. Я убеждал коллег с украинских каналов: «Ребята, что же вы делаете? Вы отталкиваете земляков. Да и себя бьёте по карману — теряете рекламодателей. Пора уже вылезать из тех окопов, которые вы заняли в старые времена. Иначе проиграете». И только в последние два-три года они, кажется, стали это понимать. Между тем у меня возникла идея создать специальную русско-украинскую программу, где в кадре будут говорить на обоих языках и при необходимости переводить друг друга. Это будет и полезно, и познавательно. Мы как-то уж слишком размежевались, а что, собственно, нас разделяет? Украинцы и русские всю жизнь были вместе.
— А в творческом плане как бы вы оценили работу украинских коллег? Как строятся ваши отношения с ними?
— В баллах я бы дал им «пятёрку» и даже с плюсом. Это очень добротное и профессиональное вещание, превосходные ведущие и журналисты. Программы тематически разнообразны. У них хорошие рейтинговые показатели. Конечно, все мы независимы, но у нас есть совместные «летучки» и определённая координация действий в рамках СFMT. Наши потенциальные конкуренты — вовне. Это коммерческие этнические каналы. Однако они вещают совсем на другом профессиональном уровне. Ведь любая этническая группа может запросто купить эфирное время, и никто не будет контролировать качество их вещания. И оно низкое. У нас же слабые программы просто не удерживаются.
— Как строятся ваши отношения с ТВ и коллегами в метрополии?
— Я уже сказал, что не собирался оставаться в Канаде и потому не рвал своих связей в России. Просто стал выстраивать здесь вокруг себя привычную среду, в которой жил в Москве…
— Что-то вроде островка всего родного на чужой планете, как в «Солярисе» Тарковского?
— Вот-вот. И нас это спасло и спасает. К сожалению, идея создания на базе нашей компании российского корпункта в Канаде пока не реализована, но мы активно сотрудничаем с российскими дипломатическими представительствами, предоставляем свои архивы и техническую помощь как российским, так и канадским партнерам, т.е. фактически являемся информационным посредником между двумя странами.
Такое ощущение, будто я здесь в долгосрочной командировке. Занимаюсь привычным делом. Многим нравится — и здесь, и на родине, что я не прикидываюсь канадцем. Какой я канадец? Живу в Канаде, а остаюсь по биографии русским и советским человеком. Те из наших, кто здесь строит из себя канадцев — не читают русских газет, не смотрят русское ТВ, ушли в другой язык и т.п., — выглядят комично. Между тем некоторые начинают выскакивать из чужой среды как ошпаренные. Острый дефицит родной культуры невыносимо давит. Замечают, всё здесь превосходно, но всё неродное и не по душе. Сейчас пошла волна отката к национальному: устраиваются русские балы, детей определяют в русские школы…
Время отстоялось. Многие былые противоречия утратили смысл. За последние два года я семь раз был в России, с удовольствием. В этом году могли поехать отдыхать на Багамы или на Кубу. Но решили — поедем в Россию. И не лежать на солнышке кверху пузом, а заниматься своим делом — встречаться с коллегами, обсуждать профессиональные вопросы, войти в курс событий на родине. Это мне очень помогает. Кстати, «Бархатный сезон» и его организаторы делают очень серьёзную работу в плане сближения бывших соотечественников. Я в жюри от Канады, другие коллеги — от Болгарии, России, Украины, Латвии.
Сейчас существует тенденция во всём мире — к открытию этнических телепрограмм. Формируется мировое «эмигрантское телевидение». Уверен, через некоторое время с ним придётся считаться. Ведь мы одновременно и со стороны, и изнутри отражаем то, что по-настоящему происходит в каждой стране. Мы не заезжие корреспонденты, снимающие только верхний слой событий. Здесь живем, знаем глубинные подоплеки процессов, способны быть идеальными информационными посредниками между различными странами.
Считаю, что люди должны ездить по всему миру, заключать контракты, работать, возвращаться и опять уезжать — чувствовать себя свободными. Это нормально. Домом должен быть весь мир, в котором мы будем интересны своей национальностью.