Незнание литературной классики хотя бы величины Шекспира, Сервантеса или Гоголя считается чем-то граничащим с катастрофой. Неумение же отличить Баха от Моцарта воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Музыка остается самым «темным» искусством и, возможно, поэтому в ней так четко, так жестко и почти непримиримо отделены друг от друга специалист-музыкант и дилетант-слушатель, причем по крайней мере одна сторона старается держать границу на замке. Да и вторая не слишком торопится «посвящаться». В результате именно музыка – экзамен для тех, кто привык считать себя культурным, интеллигентным и проч.
Книгу Л.Гамбурга «о музыке в жизни одного немузыканта», как гласит подзаголовок, при всем принципиальном «непрофессионализме» автора, смело можно рекомендовать музыкантам. Они, возможно, не почерпнут в ней ничего нового собственно о музыке. Но узнают нечто не менее для себя важное — что и как слышит и любит в музыке слушатель, ради которого (хочется верить) они по вечерам выходят на сцену. Автор – слушатель. И свое право на восторженность, непосредственность, некоторую наивность дилетанта защищает время от времени даже несколько агрессивно.
А.Гамбург несколько лукавит, когда пишет, что «книга о музыке». Это, скорее, что-то вроде автобиографических заметок. Они делятся на три жизненных этапа самого автора — Киев, где прошло его детство, Лондон, который связан с его зрелыми годами, и Аугсбург, где живет теперь.
Киев Гамбурга — это утерянный Киев интеллигента, преданного Булгакову. Утерянный не только потому, что больше нет того Киева. Но потому, что больше нет того ребенка, который впервые посетил киевскую оперу, не пошел в музыкальную школу на углу Воровского и Тургеневской, бегал на Владимирскую горку к «старой эстраде-ракушке». Эта часть книги наряду с детскими музыкальными впечатлениями обильно и ожидаемо пересыпана историей семьи, сплетенной с бурной историей «жестокого времени» и цитатами из Булгакова и Паустовского.
Вторая часть книги сродни туристическим заметкам. Они отрывочны, несколько поверхностны, и оттого не лишены прелести свежего взгляда. Автор трех книг об английской литературе и одной об английской музыке считает свои путешествия в Англию подарком судьбы и беззаветно любит Лондон. Здесь он восторженный экскурсант — по концертным залам, традициям, афишам, отдельным произведениям. Здесь меньше лирики воспоминаний, вместо нее — масса впечатлений.
Аугсбург, в который автор переселился уже пожилым человеком, как бы знаменует собой «третий возраст». Здесь превалируют осторожные «музыкальные вылазки» по хорошо известным адресам. К насквозь музыкальной Германии и даже соседней Австрии Гамбург прислушивается слегка недоверчиво, выискивая сначала что-то монументальное, на что не страшно опереться — Моцарт, альпийские вершины, Лукино Висконти, Томас Манн... Сама земля, давшая миру Герберта фон Караяна — величайшего музыканта, в течение одиннадцати лет бывшего членом национал-социалистической партии, — кажется, заставляет еврея Леонида Гамбурга прислушиваться напряженнее.
Книга написана в легком эссеистическом стиле и представляет собой образчик (возможно, в будущем — памятник) специфически советского литературного явления «лирики физиков», влюбленности представителя «технической интеллигенции» в Искусство, смешивающей в себе восторженность и недоверие. А как непосредственно переходит автор от драматических перипетий в творчестве Шостаковича к «Моцарту киномузыки» Эннио Морриконе! Музыковеду такое просто в голову не придет. Ну, так ведь он пишет «о тексте». А Леонид Гамбург — о любви.