Время существует только в нашей душе.
Прошлое - в памяти, будущее - в ожидании.
Блаженный Августин
Вместо пролога
Вслед за грандиозной «датской» выставкой, посвященной 50-летию советской власти, в Киеве, в Выставочном павильоне Министерства культуры, - на то время самом престижном, - открылась выставка к юбилею «Ленинского плана монументальной пропаганды». На вернисаже (тогда вместо этого красивого иностранного слова употребляли простое - открытие) яблоку негде было упасть. Зритель валом валил. Монументалисты нового «оттепельного» поколения принимали поздравления, полные надежд и веры в величие своего искусства, в свою непреходящую значимость. Всюду вспыхивали яростные споры. Что же тогда, уже на закате колченогой хрущевской демократизации, могло всколыхнуть успевший почти угаснуть энтузиазм?
В «фараоновском» зале были развешаны громадные планшеты черно-белых сверхувеличений фотографий работ «бойчукистов». К слову, «фараонским» между собой мы так называли самый главный зал павильона. В нем всегда выставлялись работы только высшего художественного начальства да самых обласканных и щедро отмеченных властью художников.
Что же здесь особенного? - вправе удивиться неискушенный современник. Чем, собственно, был вызван такой ажиотаж? Ведь нынче только и слышишь: Бойчук, «бойчукисты». Им посвящают фильмы, теле- и радиопередачи. Проводят конференции. Изучают наследие. И бесспорно ли то, что они проповедовали? Да и нужно ли вообще сегодня монументальное искусство, когда страна погружена в пучину экономического кризиса, нет денег на самое насущное, а Выставочный павильон, где раньше проходили самые престижные выставки, после десятилетия реконструкции так и остался недостроенным. И конца этой «стройке века» не видно... А ведь, помним, брались с энтузиазмом, как заведено, бахвалясь, грозились сделать самым-самым, «лучшим в Европе». Ну и что? Да ничего! Нынче ведь и других хлопот немало. Надо было срочно перекрасить здание Кабинета министров. Соорудить шикарные офисы для налоговой и таможенной служб, для других чиновничьих присутствий. Мало ли забот?А ведь на окончание работ по Выставочному павильону требовался всего миллион долларов. Не 80 миллионов, как на один Дворец «Украина».
Тогда же, в шестьдесят восьмом, на той самой выставке была нарушена коммунистическая «омерта». Перед изумленным, даже несколько растерянным зрителем впервые после тридцатилетнего забвения предстало «расстрелянное поколение» украинских монументалистов. Первопроходцев, родоначальников монументального искусства ХХ века. И это уже без всяких преувеличений!
Увы, «нет пророка в своем отечестве». Истина старая. Но каждый раз находящая свое горькое подтверждение в нашей жизни. Ведь когда в СССР славили мексиканскую школу монументальной живописи и ее основоположников А.Сикейроса и Д.Риверу, забывали даже упомянуть, что именно Диего Ривера говорил о Миколе Бойчуке, как о величайшем монументалисте ХХ века. Как о пионере, зачинателе монументального искусства. Называл его своим учителем.
У нас же это имя было под строжайшим запретом. Ибо Микола Бойчук был расстрелян...
Увы, но «вечное» монументальное искусство подвержено не только разрушительному воздействию безжалостного времени. И неумолимой политической конъюнктуре тоже. Так, от монументального наследия М.Бойчука и его школы практически не осталось ничего. Все было уничтожено. Даже когда в семидесятые годы в здании Художественного института (ныне Академия искусств), где он создавал свою школу, случайно обнаружили фрески «бойчукистов», незамедлительно последовала команда: «Убрать!» И ретиво замазали...
А в том, шестьдесят восьмом, на стенах «фараонского» зала появились планшеты, сделанные со старых, чудом уцелевших фотографий. С трудом разысканных исследователями. Ведь даже сохранение их в те времена было равносильно подвигу.
Казалось, что историческая правда наконец-то все же восторжествовала. Не только в монументальном искусстве. Шел 1968 год...
В августе под гусеницами советских танков погибнет «Пражская весна». По стране прокатится волна арестов инакомыслящих. Пройдут постыдные процессы над писателями. Что по сравнению с этим и «бульдозерная» выставка, и постановления ЦК КПСС и ЦК КПУ 1969 года, вновь ужесточающие идеологический пресс? Снова замаячило «светлое будущее»...
«Мы наш, мы новый мир построим»
Взрывом интереса к монументальному искусству после долгого его забвения ознаменовались конец XIX-начало XX века. Какие же блестящие его образцы оставил нам родившийся тогда стиль модерн! Он был ориентирован на конкретную личность. Главная идея того стиля зиждилась на общечеловеческих ценностях, на индивидуализме. Тогда же возник интерес к национальной традиции. В Украине это вылилось в поиски «украинского стиля», в котором видели будущее его апологеты Микола Филянский, Василь и Федор Кричевские и ряд других блестящих мастеров. Достаточно вспомнить хотя бы один из шедевров тех времен - здание Полтавского губернского земства (1903-1908 гг., арх. В.Кричевский). А сколько их было тогда построено по всей Украине!
Но грянул семнадцатый... Это не могло понравиться большевикам с их коллективистским интернационалистским мировоззрением. Они перечеркнули человечность монументальных концепций модерна и заменили их эрзац-идеей, воплотившейся в постулаты «Ленинского плана монументальной пропаганды».
Непосвященным, - ведь выросло целое поколение, которому не затуманивали мозги большевистскими постулатами, - напоминаю: 12 апреля 1918 года Российский Совнарком издал декрет «О снятии памятников в честь царей и их слуг, и выработки проектов памятников Российской социалистической революции». Такой же декрет, разумеется, незамедлительно был принят и Советской Украиной. Всему этому, если верить набившей оскомину бесконечными повторами пропаганде, якобы предшествовала беседа В.Ленина с А.Луначарским. В ней «кремлевский мечтатель» вроде бы приводил слова Кампанеллы о фресках на стенах домов его Города Солнца. Этого было достаточно, чтобы назвать тот декрет «Ленинским планом». Придать ему силу закона. И приложить к нему наскоро подготовленный перечень героев всех времен и народов, достойных увековечивания. А заодно и «сатрапов», чьи изваяния подлежали всенепременному сносу. Все это, конечно же, с точки зрения большевиков.
Ломать - не строить. Сносили быстро и споро. Сохранились изумительные воспоминания о тех «сносах». Одно из них, о праздновании 1 мая 1918 года в Кремле, не могу не привести.
«В Кремле перед началом первомайской демонстрации под лозунгом «Да здравствует красное знамя свободного труда!» собралась кремлевская верхушка во главе с Лениным. Комендант Кремля Мальков доложил, что по его приказу на месте тусклой иконы на Троицкой башне уже нарисовали красноармейца.
- А что же вы, батенька, вот это безобразие не убрали? - спросил Ленин, указывая на памятный крест, созданный Васнецовым на месте убийства великого князя Сергея Владимировича.
- Рабочих рук не хватило, - повинился комендант.
- А это что, не руки? - кивнул Ильич на Свердлова, Бонч-Бруевича, Аванесова и Смидовича. - А ну-ка тащите веревки!
Тут же приволокли веревки. Ленин ловко сделал петлю и накинул ее на верхушку креста. Его примеру последовали и другие.
- Эх, ухнем! - скомандовал вождь. Крест покачнулся и рухнул. - На свалку! - распорядился Ленин. И, высекая искры из брусчатки, большевики поволокли крест, на котором было вычеканено: «Отче, отпусти им - не ведают бо, что творят».
Не ведали? Еще как ведали. И сносили. И взрывали. Взамен же возводили монументы новым кумирам. Только, на наше счастье, из-за отсутствия средств, - временные. Материалы-то были недолговечные. Откликнуться же нужно было немедля.
Первой откликнулась Украина, опередив Москву. Так, первый памятник «великому вождю мирового пролетариата» поставили в Киеве, на Софиевской площади, в 1919 году. И очень гордились этим. Правда, был он временным и не сохранился. Потом, в 1920-21 годах, ставили еще и еще. И в Киеве, и в других местах. Одним словом, от Киева и до Лубен... Но их постигла та же судьба. Временные...
«Весь мир насилья мы разрушим»?..
Большевикам было простительно не помнить заповедь «Не поминай имя Господа всуе». Нам бы, сегодняшним, не позабыть этого в «созидательном» раже. Вновь, в перелицованном виде, повторяющем «этапы большого пути». Ведь методы все те же. Да и идеи не далеко ушли.
Хоть со средствами пуще прежнего не густо, но ставим на века. Не иначе как из каррарского мрамора и бронзы. Чего уж тут мелочиться. Все с той же большевистской нетерпеливостью. Конечно, как встарь, «датские». К очередному празднику. Благо, их ныне переизбыток. Лучше всего ко Дню города. Во славу очередного градоначальника, всенепременно отливающего свое славное имя на памятной доске. Забывая при том, что сбить его так же легко. Наловчились уже. Ведь ничто не вечно под луной.
Помнится, как-то в конце шестидесятых годов на центральной киевской площади, - тогда Октябрьской революции, - власти вознамерились к очередной дате воздвигнуть обелиск. Многометровый. Но у тогдашнего начальства хватило ума сначала установить макет в натуральную величину. Осмотреться.
Киевляне веселились от души. Сразу же нарекли его «мечтой импотента». Стоять бы обелиску вечно. Да как-то мимо проезжал сам В.Щербицкий и выразил явное недовольство. Не понравилось. Все. Утром «мечты» не было.
Но как же центральная площадь да без величественного монумента. Непорядок. Задумали памятник Октябрьской революции. Конечно же, с Ильичом... Опять примерялись. Макеты ставили. Ждали. Пока Москва даст добро. А та все привередничала. Согласовали. Даже сделали водопады, прозванные острословами «слезами революции». И никого не смущало, что невдалеке уже стоял памятник вождю...
Новые времена - новые песни. Памятник под улюлюканье толпы снесли. Бог с ним. Никогда он киевлянам люб не был. Но ведь свято место пусто не бывает. Тут же объявили конкурс на новый монумент. Теперь уже Независимости. Следует тур за туром. Недавно состоялся очередной. И все с тем же успехом...
Глядя на то, что нынче творится хотя бы с «восстановлением» и «реконструкциями» древнейших киевских соборов, понимаешь, никакого отношения это макетирование к возрождению духовности не имеет. Все это не более чем примитивное удовлетворение честолюбия да непомерных амбиций чиновников, любыми средствами стремящихся наследить в истории.
Как это было и встарь. Ведь Ильичей-то, - памятников и памятных знаков, - было по Крещатику целых пять... И ничего, никого не смущало. К нелепицам нашего бытия мы приучены с младых ногтей. Со дня рождения. И все же не пора ли остановиться, оглянуться, осмыслить хоть то, что уже поставлено.
Скажем, памятник княгине Ольге. Вроде бы стоял он когда-то на Михайловской площади. Но ведь архитектурная ситуация тогда была иной. И что самое главное - не было никакого памятника. Не было вовсе. Стоял же его «прикидочный макет» из бетона. И знали все, что особо не печалился И.Кавалеридзе о нем после сноса. Ибо уж очень статичным, академичным получался. Совершенно не соответствовал духу творчества этого знаменитого мастера.
Но под прикрытием славного имени поторопились увековечить себя, о чем и соответствующая бронзовая табличка гласит.
Ну а сейчас, вновь к очередной дате, в пожарном порядке, опять под сенью имени И.Кавалеридзе поставили памятник Ярославу Мудрому. Якобы по нереализованному мастером проекту. Тем более что в Киеве давно хотели увековечить память великого князя-созидателя, гордости нашей истории.
Но позволительно спросить: за что же великого князя загнали на задворки, вынесли за град Ярослава и притулили у очередного макета, у «Золотых ворот» да еще под железобетонной имитацией валов? Непостижимо!
И еще. Неужто неведомо «специалистам», - а это принципиально важно, - что авторский эскиз маленького размера нельзя механически переводить в монументальный масштаб, имеющий свою специфику. Что же касается самого исполнения, ставшего притчей во языцех, то уж и речь вести не пристало.
Но даже тогда, когда появляются несомненные творческие удачи, как, например, памятник С.Параджанову, умудряются найти им самое скверное место на той самой студии, которую он прославил.
Что, опять комом? В очередной раз? Но ведь не блины печем.
А ведь тогда, до революции, когда строили Купеческое собрание, дабы не рушить уникальное киевское ландшафтное своеобразие, аккуратно расчистили сбоку от входа в парк небольшую площадку, на которой очень точно вписали весьма презентабельное здание. При этом от площади доминировала парадная лестница парка, а от спуска на Подол - ажурное литье над входом в Купеческое собрание. Все это создавало средовой акцент. Выгодно оттеняло, подчеркивало красоту самого здания.
В послевоенные годы безжалостно срыли часть парковой зоны и пристроили службы разместившейся в то время здесь филармонии. Дальше - больше. В 1982 году, обезобразив киевскую святыню, Владимирскую горку, задушив всю окружающую среду, водрузили над площадью Музей Ленина. Очень симптоматичное решение!
Но и этого оказалось мало. Успешно соперничая в разрушительном раже с власть предержащими предшественниками, сегодня окончательно «убили» парадную лестницу в парк, где еще недавно каскад фонтанов живописно и торжественно ниспадал по ярусам. Просто понадобилось место для очередного памятника. На сей раз М.Грушевскому. Вот и вся недолга. Лестницу ужали и загнали в угол.
Но почему памятник должен стоять именно здесь, в закутке, где ему совсем не место? Так решили, и делу конец! А ведь общественность и специалисты спорят с этим, предлагают другие не менее престижные места. Ну и что? Да ничего. Все это глас вопиющего в пустыне. Работа над памятником идет, как сообщает пресса, полным ходом. Хоть, естественно, никакого конкурса не проводили. Мало того, на очереди еще одна новация: Аллея Героев, которая, глядишь, и превратит Центральный киевский парк в «Необычную выставку» по аналогии с известным грузинским фильмом о «кладбищенском скульпторе».
И эстетическая, и идеологическая ценность этого градостроительного бесчинства весьма сомнительна. Но нынешние сильные мира сего прошли надлежащую школу. После кратковременного замешательства в их мозгах вновь воцарились бессмертные идеи «великого плана». Ленинского плана.
Помните, «я планов наших люблю громадье, размаха шаги саженьи» - провозглашал пролетарский поэт. Его словам созвучны и замыслы Украинской республиканской партии, объявившей конкурс на лучший проект «Пантеона национальных героев Украины». Оказывается, нам крайне необходим «грандиозный мемориальный комплекс», который должен стать «единым для нации объектом, в котором грандиозность размеров должна органически сочетаться с грандиозностью форм».
Какие до боли знакомые слова. «Великая героическая эпоха, которую мы переживаем, требует от искусства больших синтетических образов, образов подлинно монументальных, то есть способных воплотить великие идеи и воздействовать на широчайшие массы». Это уже из материалов творческого совещания 1934 года, проведенного в Москве, для обсуждения «насущных» проблем, связанных с постройкой века - Дворцом Советов. Его грандиозность долженствовала быть знаком величия социализма. Шутка ли, дворец, увенчанный стометровой статуей Ленина, должен был иметь высоту 420 метров. Хоть на несколько метров, да перещеголять «Эмпайр стейт билдинг». Что же касается статуи, то она должна была поражать восприятие современников. И если уж ее не смогут увидать пролетарии всех стран, то, по крайней мере, в 70 километрах от Москвы вождь будет виден указывающим трудящимся верную дорогу. При хорошей погоде, разумеется. Хоть милостей от природы большевики ждать не желали, но куда же от нее денешься. И все же разве можно было себе отказать в удовольствии отгрохать этакое чудище, где только голова по объему была бы немногим меньше Колонного зала Дома Союзов в той же Москве.
Не сбылось. Но ведь не менее грандиозные планы послевоенной реконструкции будоражили мозги комархитекторов. Один, к несчастью, все-таки реализовали. Но уже в 80-е годы. Любуемся им и по сей день. Матерью Родиной... Знатоки говорят, что с одной точки на черниговском направлении она смотрится весьма недурственно.
Так следует ли заимствовать художественные идеи «эпохи тоталитарного потимизма», заведомо зная, к чему это ведет?
Не заболтать бы, не затаскать бы в чиновничьем ретивом раже, в неизменном большевистском неуемном восторге истинные ценности. Ведь методы неизменны. А исполнители? «Это не преступление, это гораздо хуже - ошибка», - сказал в свое время Талейран о действиях своего короля. Так что, по-прежнему будем множить ошибки? Неужели история нас так ничему и не научила?
«Лед тронулся, господа...»?
Не только мы на наших снговских просторах грешим гигантоманией и поспешностью решений в угоду политической сиюминутности. В той же Москве, скажем, после всех тщетных конкурсных потуг, волевым решением все-таки возвели (к дате!) мемориал на Поклонной горе. И, как результат, святое место на Руси, Поклонную гору, почти срыли. Что до самого мемориала, тут уж разговор нужен особый. Ну а памятник славному маршалу Г.Жукову? Только ленивый его не хулит. А ведь идеи-то были самые добрые, светлые... Не говоря уж о «творениях» Зураба Церетели. Особенно о монстрозном Петре. Но все это, как ныне любят приговаривать, «их проблемы». Но почему нам вообще следует брать пример с Первопрестольной? Не оттого ли, что и наше, и их руководство - все птенцы одного гнезда? Уж если и стараться не отстать, то не лучше ли позаимствовать опыт, когда мэр Москвы отныне не может больше отменять решений жюри.
А может, стоит вообще приглядеться к их северной столице - к интеллигентному Петербургу? Ведь тамошний крошечный - в натуральную величину! - озорной «Чижик-Пыжик» на Фонтанке - памятник национальной самобытности русского народа - куда как больше и значительней, чем все новые грандиозные монументы вместе взятые. А вслед поставленный «Нос»? Увековечивший, пожалуй, самого оригинального литературного героя.
Что это? Эпатаж современного постмодернизма? Да нет же. Хотя и в таком прочтении нет ничего крамольного и зазорного. Ну, право же, сколько можно оставаться в плену какой-то патологической серьезности. Пропаганды только великих идей. Только адекватными средствами гигантомании. Хватит. Уже проходили.
И никакой это не постмодернизм. Успокойтесь, господа-товарищи, ревнители высокого. Все проще. Это возвращение к доброте, которой нам так не хватает. Ведь и у нас не так давно, всего-то в 1992 году, поставили памятник-стелу - объяснение в любви Киеву и киевлянам. Правда, осталось это событие почти незамеченным. А зря. Не оттого ли, что нельзя было собрать политические дивиденды? Подумаешь, событие - 100-летие со дня пуска первого киевского трамвая. Кстати заметить, первого в Российской империи...
А вдруг ненароком коренные киевляне - сколько их нынче осталось, всего ничего - вспомнят, как их, эти трамваи, совсем недавно беспощадно изгоняли с киевских улиц, чтобы не сушить голову над их бесшумностью да обеспечением безопасности пассажиров... Да-а...
Жаль, но не получила эта добрая инициатива развития. Накрепко вбито в головы, что памятники с грандиозными фигурами, которые так обожествляли недавнее время, - единственное средство «монументальной пропаганды». Да и как было не любить их былым властителям, коль скоро любой человек чувствовал себя даже не песчинкой перед теми воплощениями звериного лика тоталитаризма. Да, они отражали свое время. Но ведь ныне вроде бы другие времена...
Почему же символом Дании может быть маленькая, трогательная Русалочка из андерсеновской сказки? И не страдает отнюдь национальное достоинство датчан, что это не стометровая бабища. И приезжают посмотреть на это чудо доброты со всего мира. Вспомним, что поднялось в мире, когда какие-то вандалы отпилили всеобщей любимице голову. Сообщения о розыске головки шли в выпусках новостей как главные. Как сообщения с театра военных действий вооруженных конфликтов.
А у нас - сними любой из наших грандиозных «монументов» - «достояний» последнего времени, никто и не заметит. Памятники больше расскажут о своем времени, нежели самые толстые книги. Историю переписывать нельзя. И все же новое время должно рождать новые песни.
И не надо бояться, что народ что-то неправильно поймет. Ведь любим неустанно причитать с высоких трибун, что народ у нас мудрый. Так чего же боимся? Поймет все народ. Правильно поймет.
Вон как радуются одесситы, что традицией стало открытие к очередной «Юморине», к 1 апреля, нового памятника. И рядом с «памятником» герою одесских анекдотов Рабиновичу - с отполированным левым ухом, - все хотят потрогать его «на счастье», - рыбачкой Соней и будущим одесским гением появился новый - «Одесситу Мишке» («Михалычу») - с лицом, как шутят одесситы, Гурвица и Боделана сразу и знаменитым портфелем Михаила Жванецкого у ног.
И понимают правильно... Так же, как и киевляне, когда по Прорезной «зашагал» после многолетних блужданий по чиновничьим кабинетам незабвенный Паниковский. «Зашагал» с мудрой гердтовской улыбкой.
А вот что касается эпохальных монументов, то все же отринем ленинские заветы. Подождем, пока сама эпоха заставит нас радостно и от всего сердца вознести хвалу тем национальным героям, что сделали нашу жизнь свободней, лучше, краше. Пусть героя выберет время. А то как бы не пришлось издавать очередной декрет.