Львовянин Андрей Павлишин стал вторым после Максима Рыльского украинцем, отмеченным наградой польского ПЕН-клуба за переводческую деятельность. Переводчик, историк ввел в украинский культурный контекст, в частности, работы Бруно Шульца, Збигнева Герберта, Станислава Ежи Леца, Зигмунта Гавпта, Чеслава Милоша, Адама Михника.
- Это старейшая награда польского ПЕН-клуба за творческие достижения в сфере перевода их литературы на иностранные языки, - рассказывает ZN.UA Андрей ПАВЛИШИН. - Наградой отмечают еще с 1929 г. А нынешнюю, юбилейную премию по случаю 90-летия польского ПЕН-клуба решили вручить коллегам по ПЕН-движению из стран, в которых сейчас больше всего переводят польскую литературу.
Лауреатами, кроме Украины, стали Ренате Шмидгалл из Германии и Андрей Хаданович из Беларуси. Вручение премии состоится 7 декабря в Варшаве в память о писателе Стефане Жеромском, инициаторе и первом председателе польского ПЕН-клуба.
Эта награда для меня - выражение солидарности польских коллег, уважения к переводчикам в стране, которая равнодушна к нашей деятельности.
Я считаю, что премию дали символично как представителю мощной группы прекрасных украинских переводчиков с польского, которая сейчас сформировалась в Украине. Следует упомянуть замечательные переводы Юрия Андруховича, Остапа Сливинского, Ларисы Андриевской, Виктора Дмитрука, Божены Антоняк, Галины Крук, Александра Бойченко, Олеся Герасима, Андрея Бондаря, Андрея Любки - пусть простят те, кого я забыл.
Вместе мы создаем образ польской культуры. Нам нужно не только представлять современному украинскому читателю текущий литературный процесс, но и восполнять пробелы, возникшие в прошлом.
В значительной мере факт, что до этого украинцу (Максиму Рыльскому) премию польский ПЕН-клуб вручил еще в 1949 г., обусловлен невозможностью развития украинской переводческой сферы в связи с историческими событиями. Только сейчас у нас создаются школы.
- Андрей, что бы вы сказали о нынешней ситуации в переводческой сфере в Украине?
- Основная проблема, существующая в украинском литературном процессе, - почти полное отсутствие инфраструктуры. Всего несколько издательств занимаются переводом. Довольно часто их деятельность - общественная, просветительская, а не бизнес. Это отсутствие структурированного, развитого бизнеса в издательской отрасли тормозит деятельность переводчиков, не позволяет процессу быть всесторонним и всеобъемлющим.
Чтение в Украине сейчас не очень популярно. В университетских библиотеках я иногда вижу пустые залы. Если переводами мало интересуются студенты, то что уж говорить об обычном читателе.
Считаю, что Украина разорвана, разобщена в культурном плане. Каждая область - это замкнутое культурное гетто. То, что выходит из печати в одном регионе, не доходит до соседнего.
Есть проблема чрезмерной попсовизации культуры. В ее рамках мы как читатели обращаем внимание прежде всего на англо- и русскоязычный мир, который для нас культурно, в принципе, очень далек и чужд. Большинство украинцев игнорируют мир значительно более близкий и более понятный - поляков, румын, чехов, словаков, венгров. Я могу об этом утверждать на основе мизерных тиражей изданных нами книг, очень интересных, нужных украинскому читателю, которые годами лежат на складах издательств, полках книжных магазинов. Лично мне было очень больно, что мы не можем реализовать несколько тысяч экземпляров в украинском переводе "Приключений Томека Вильмовского" Альфреда Шклярского. В Польше до сих пор продается по 20–30 тыс. экземпляров в год. Хотя серия начала публиковаться еще в 50-х гг. В конце концов, как и очень трудно нам пришлось пробиваться и с Шульцом, а теперь - с Гавптом.
Причина, в частности, и в отсутствии хорошей рекламной сферы. Нет специальных программ о книгах на ТВ, радио. О них иногда пишут в газетах, но книжных приложений нет. В Польше крупное издательство считает своим долгом иметь приложение о книгах.
- А как вы лично выбираете то или иное произведение для дальнейшего перевода?
- Моя сфера интереса как и историка, и переводчика - это польско-украинские отношения в
XX в. Сначала причиной интереса стала депортация отца с семьей с Лемковщины в Украину. Позже у меня был значительно более глубокий стимул, потому что я открыл для себя огромное культурное наследие многих народов (украинцев, поляков, армян, евреев, немцев), которое у нас есть во Львове. Оно создано в значительной мере на польском языке, поскольку это была своеобразная лингва франка в городе. Так что открытые знания я хотел передать всем украинцам. Собственно, поэтому и начал переводить.
Польско-украинским переводческим дебютом стал сборник документов и материалов "Украина и Польша между прошлым и будущим". Его напечатали в Харькове, к сожалению, как раз в дни августовского путча. Почти весь тираж уничтожили представители КГБ.
Если говорить, как еще я выбираю работу для перевода, то бывает, что тексты, мысли авторов мне просто очень близки. К примеру, перевод Станислава Ежи Леца ждал 20 лет публикации, Збигнева Герберта - 10.
Часто просто чувствую, что этот текст очень нужен украинцам. Рад, что несколько месяцев назад вышла сатира "Кар'єра Никодима Дизми", которую написал Тадеуш Доленга-Мостович. Это история политической карьеры обманщика, популиста и лжеца, который притворялся, что он кто-то другой, а людям вокруг хотелось в это верить. Убивая конкурентов, совершая насилие над слабыми и не прекращая своей жестокости, он из уличного бандита вырос в высокого государственного сановника.
В общем, специализируюсь на переводах эссеистики, философских, исторических, культурологических произведений, биографий.
- Очевидно, Бруно Шульц особенно близок вам автор?
- Он был одним из первых писателей, к творчеству которого я апеллировал. Участвую в нескольких проектах, связанных с ним. Раньше я организовал в рамках форума издателей фестиваль "Бруно Шульц во Львове".
Что касается переводов, то я наработал его "Книгу писем". Также перевел шульцоведческую эссеистику Ежи Фицовского "Регіони великої єресі та околиці". Сейчас читателю доступно на украинском языке все наследие Шульца. Ведь Андрухович сделал перевод прозы писателя, а Вера Менёк - эссеистики.
Это литератор большого значения, который очень хорошо изобразил и образ мышления, и краски, и специфику Галичины.
- Для работы над переводами Шульца вы получили стипендии от Польши…
- Действительно, соседнее государство заботится о промоушене своей культуры. Также руководствуется идеями Ежи Гедройца, который завещал полякам развивать отношения с восточными соседями, прежде всего украинцами, белорусами, литовцами, с которыми у них общее прошлое.
Польша предоставляет множество грантов для иностранцев.
Я дважды был участником полугодичных стипендиальных программ министра культуры и национального наследия Польши "Gaude Polonia" в области перевода. Жил в Варшаве. Смог глубже узнать культурный контекст того, что переводил. Там работал над переводами прозаических произведений Збигнева Герберта и шульцоведческой эссеистики Ежи Фицовского.
Перевод "Книги писем" Шульца я готовил, будучи на стипендии Института книги. Это государственное учреждение, которое заботится, в частности, о популяризации польской литературы в мире. Эти стипендии предоставляют не только для восточных соседей Польши.
Мне очень приятно, что Украина получила премию польского ПЕН-клуба. Ведь общими усилиями мы с коллегами выиграли конкуренцию у переводчиков из государств с более развитой инфраструктурой, переводческими школами, многолетним традиционным интересом к польской культуре. Несмотря ни на что, Украина вошла в тройку стран, в которых больше всего переводят с польского языка.