Понадобилось восемь «ужасных» дней в тюрьме, чтобы превратить Квентина Тарантино из лентяя, который целыми днями только и делал, что смотрел видеокассеты, в художника нашего времени.
Во всяком случае, это теория, которую Венсли Кларксон добавляет к гигантскому и все растущему собранию мифов о Клерке из Видеотеки, Который Стал Кинорежиссером, в своей книге «Квентин Тарантино: снимая от бедра» (Quentin Tarantino: Shooting from the Hip).
Кларксон утверждает, что срок в тюрьме - за страшное преступление неуплаты автодорожных штрафов - стал поворотным пунктом в карьере режиссера.
«Теперь он располагал возможностью писать с некоторым знанием дела о чем-то, что испытал сам, а не увидел по телевизору или в кино», - пишет биограф.
Кларксон может быть прав или не прав насчет причин метаморфозы Тарантино из любителя в классика, но тот факт, что его книга - лишь одна из трех о режиссере, намеченных к выпуску еще до Рождества, дает некоторое представление о суматохе, которую вызвал этот тридцатилетний кинематографист всего за три года.
И в отличие от многих других молодых режиссеров - например, покойного немецкого вундеркинда Райнера Вернера Фассбиндера, который был известен своей плодовитостью - больше всего в феномене Тарантино потрясает (если не удручает) то, что его слава зиждется на очень маленьком собрании сочинений.
Пока он поставил всего два фильма - «Резервуарные псы» (Reservoir Dogs) и «Бульварное чтиво» (Pulp Fiction). Помимо этого он написал два сценария (поставленных не им) - «Настоящий роман» (True Romance) и «Прирожденные убийцы» (Natural Born Killers).
Но вокруг него возник культ как вокруг аятоллы Хомейни. Его появления на телевидении и кинофестивалях вызывают ассоциации с битломанией: вплоть до того, что поклонницы разбивают лагерь рядом с его номером в гостинице.
Ситуация довольно сюрреалистическая, и самого Тарантино она очень веселит.
«Все эти кинофестивали приглашают меня приехать, но они не могут показать ретроспективу моих работ, потому что я ничего не сделал», - говорит он.
Биографов это не останавливает.
Пока Тарантино расширяет свой список работ как один из четырех режиссеров фильма «Четыре комнаты» (Four Rooms), сценарист картины «От сумерек до рассвета» (From Dusk Till Dawn) и актер - эпизод в фильме «Бандит» (Desperado), где он появляется, чтобы рассказать длинный дурацкий анекдот, вскоре после чего его мозги и кровь эффектно заливают экран, и главная роль в «От сумерек до рассвета» - еще два писателя скоро присоединятся к Кларксону в попытках объяснить, интерпретировать и рационализировать его невероятную траекторию.
В ноябре издательство «Апплоз Букс» выпустит книгу Джеффа Доусона «Квентин Тарантино: клёвое кино» (Quentin Tarantino: The Cinema of Cool); примерно в это же время «Харпер Коллинз» издает книгу кинокритика газеты «Дейли ньюс» Джеми Бернард «Квентин Тарантино». После этого Тарантино станет, возможно, единственным режиссером за всю историю кино и вообще человечества, у которого за плечами больше биографий, чем фильмов.
Такое признание должно быть предопределено для Тарантино звездами и планетами, считает Доусон. В то время как пребывание Тарантино в тюрьме помогает Кларксону объяснить свой предмет, книга Доусона показывает, что он не согласен на меньшее, чем Судьба, причем с большой буквы.
«Люди ничего не понимают, - объясняет он. - Люди считают, что Судьба - это то, что должно случиться. На самом деле, Судьба - это то, что не должно случиться. Элвис не должен был менять лицо современной музыки. Элвис должен был водить грузовик. Это Судьба привела его в фирму «Сан Рекорд».
Но вернемся к «Снимая от бедра», первой из трех биографий, которая уже вовсю продается в Британии, где культ Тарантино еще безумнее, чем у нас в США.
И что интересно, это не просто восторженный и необъективный дифирамб из тех, что обычно поются новым звездам-легендам. Кларксон предоставляет слово, и не одно, критикам Тарантино, которые обвиняют его в обдирании коллег.
Продюсер Дон Мерфи в этой книге обзывает Тарантино видеохлюпиком, «который решил, что умеет играть, пересмотрел множество видеокассет, набрал сцен и сюжетов, придуманных другими людьми, вписал их в свои сценарии и объявил их своими собственными».
Кларксон цитирует также Роджера Авари, друга Тарантино, который работал в той же самой видеотеке, но поссорился с ним из-за того, чьему перу принадлежат определенные сцены в «Бульварном чтиве», хотя «Оскара» за лучший сценарий года они поделили как равноправные соавторы сценария. «Квентин знает все о поп-культуре, - говорит Авари. - Но его главное преимущество одновременно и его главный недостаток. Его интересует только поп-культура».