Надежда Батурина |
Куда уходит детство? На пенсию… Хотя места подлинных телекумиров вакантны всегда, несмотря на то что их суетно пытаются занять новые, пришлые. В новогодние праздники наше ТВ по традиции выдаст традиционную обойму «актуальных кумиров» — из отрасли шоу-бизнеса, из мира кино (во всех программах сразу и на всех каналах одновременно). Их имена у всех на устах. Их лица почти на каждой глянцевой странице. От них не успеваешь уставать, потому что эта усталость уже стала каждодневной пыткой. Мы же в Новый год вспомним тех, кого давно нет на отечественном телеэкране… Зато они есть на волнах нашей памяти. Поскольку эти женщины «родом из детства» — из старых телепрограмм, которые стали для многих и первым классом, и второй четвертью, и зимними каникулами… Спустя годы эти телеведущие воспринимаются в полном отрыве от нашей телереальности. Словно бы по-прежнему живут в кукольном доме (совсем не ибсеновском) иллюзий. Говорят о возвышенном. Все еще надеются на то, что наше ТВ когда-нибудь повернется экраном к душе человека. Ведь на смену добрым куклам, с которыми они когда-то ворковали в своих вечерних сказках, пришли агрессивные покемоны или зомби-телепузики. Сегодня, проштудировав вдоль и поперек новогоднюю программу, вы даже с помощью Каменской не найдете праздничных программ для детей… (кроме сомнительных импортных мультиков)… Подрастающее поколение на ТВ нынче чаще развлекают непристойностями наподобие «Кумиров и кумирчиков», превращая юные существа в механических кукол (затянутых в латекс, кожу, с бижутерией и вызывающим макияжем)… И в такие вот минуты телезрительской растерянности вспоминаешь их… Тех, у кого после ухода с ТВ по-разному сложились судьбы. Одна, пережив невосполнимую личную утрату, нашла в себе силы снова выйти на сцену и приступила к репетициям нового спектакля… Другая скромно живет в районе Святошино, сидит на монтаже культурно-познавательных программ в одной из студий УТ-1… Третья даже сегодня нарасхват: преподает, ведет концерты, путешествует из города в город — не поймать…
Тетя Катя (Екатерина Лозовенко) и Катруся |
Сара Бернар на поле чудес
Народная артистка Украины Надежда Батурина на днях получила приглашение в новый спектакль Русской драмы «Дон Кихот», она продолжает также играть на сцене театра-студии «Сузір’я»… Но по-прежнему для многих своих поклонников она остается интеллигентной, чуткой телевизионной «тетей Надей», которая в 70—80-е вместе с Буратино рассказывала нам «Вечернюю сказку»…
— Как драматическая актриса с аристократической внешностью, которой под стать амплуа великосветских дам, стала вдруг «тетей Надей» в передаче «Вечерняя сказка»?
— Меня пригласили на телевидение, услышав голос по радио. И ТВ началось для меня с учебных передач. По первому образованию я филолог, поэтому мне предложили подготовить серию авторских передач о классиках русской литературы. Начала с Льва Николаевича. Когда дошла до Лермонтова, на студии начался переполох. Не советуясь со мной, зачем-то позвали гитариста. Я же на роль поэта пригласила Быструшкина, тогда еще начинающего актера театра Франко. За несколько минут до эфира позвонил редактор и сообщил, что нужно нашу часовую передачу урезать наполовину, а меня ждет заместитель министра. То, что я услышала, оказалось полной неожиданностью: «Стихи, которые вы собираетесь вещать — «Тучки небесные», «А вы, надменные потомки…», — не пойдут!». Я поразилась. В чем криминал? Все это есть даже в школьной программе. «В классе — пожалуйста… Телевидение — другое дело. Все увидят, мне позвонят из ЦК, проблем не оберешься». Поэтому, когда мне предложили стать постоянной телеведущей литературных передач, не уходя из театра, задумалась: какие еще подводные камни меня ожидают?
— Выходит, вы решили, что передача для маленьких безопаснее?
— Новое предложение вызвало еще больше сомнений. Записывали передачу «Поэты пушкинской поры». В этот момент зашла редактор детского отдела Жукова и тихонько обратилась ко мне: «Вам покажется это странным, но я хочу, чтобы вы стали ведущей нашей детской передачи». Я оторопела, но успела сообразить, что шокирована предложением не потому, что стою в вечернем платье и читаю серьезные стихи.
Дома рассказала мужу. Он меня поддержал: «С крошечными вряд ли у тебя получится. Какая есть, ты им не понравишься, а подделываться…» Я готова была ответить «нет». Но снова предложили попробовать, почитав сказки Пушкина. Прочла. После чего редакция получила небывалое количество писем, поскольку к детским отзывам подключились родители, бабушки и дедушки. Все они в один голос просили продолжать благое дело.
— А дети были довольны? Ведь их лишили мультика, который они привыкли смотреть в это время.
— Я себя ставила в трудное положение, работая без привычного детям зрительного ряда. С другой стороны, если показать льва и попросить нарисовать, они, подражая картинке, скопируют. Только прочитать — другое дело. Каждый нарисует то, что себе представил. Зрительный ряд ограничивает фантазию. Судя по количеству рисунков, детям нравилось додумывать своих героев. Я была одновременно и автором передачи, и ведущей. Могла выбирать, что читать. Работала исключительно на хорошей литературе: Маршак, Успенский, Чуковский, Драгунский, Толстой, Носов. Ту же «Мишкину кашу» сколько ни читала, просили еще. Мало того, оказалось, что без заигрывания и сюсюканья у моей «тети Нади» сложились доверительные отношения с детьми. Иногда приходили письма, от которых сердце сжималось. Например, ответ на вопрос «Что бы вы пожелали в Новом году?»: «Щоб мій тато не бив маму і не пив багато». Такие неблагополучные исповеди можно было предугадать, лишь увидев в конверте огрызок бумаги. Дети делились своими бедами. Пересказывали в лицах обиды. Я поражалась жуткому детскому одиночеству, желанию откровенничать с незнакомой тетей. Редакция не в силах была не реагировать на откровенный беспредел со стороны учителей. Наш сотрудник выезжал выяснять ситуацию на месте.
— Жаль, что сейчас у детей нет таких теть на телевидении…
— Как-то по линии общества «Дружба» я побывала на Филиппинах. Нас пригласили в гости к одному миллиардеру. Для меня это было потрясение. К особняку мы прошли сквозь строй автоматчиков с огромными волкодавами. Сама территория была огорожена колючей проволокой. На зеленом газоне нас встретил хозяин с уже собравшимися гостями. Я очень переживала, поскольку мои спутники, рассказывая о своем творчестве, пели или играли, мне же предстояло сухо сообщить, что у нас существует детская передача. На удивление, мне аплодировали, приветствовали стоя. Понятно, не меня, а саму идею, то, что мы делаем подобное для своих детей. Позже на адрес общества «Дружба» пришло огромное письмо с вопросами и просьбой поделиться опытом. У них даже близко такого не было. Теперь и мы благополучно от этого избавились, и нам делиться нечем. Боюсь, чтобы не настало время, когда мы вообще об этом забудем, и Филиппинам придется делиться с нами опытом.
— Как появился «этот несносный» Буратино?
— Буратино предугадывал вопросы маленьких зрителей. А работала «за него» Валечка Волошина. Когда мы только начали передачу с Буратино, Валя была еще студенткой КПИ. Жаль, зритель не видел, до чего же она была хороша. Входила в студию — и операторы замирали. А она, словно не замечая их, снимала верхнюю одежду, надевала на руку куклу и — юрк под стол. Валечка еще с пионерского возраста участвовала в детских передачах. А поскольку она человек одаренный и естественный, то стала своей в детской редакции. У нас сразу сложилось неуловимое партнерство. Случалось, мы не укладывались в эфирное время, а ведь за нами шла программа «Время»... Иногда приходилось быстро прощаться, что-то на ходу импровизировать. В таких случаях обстановка в студии накалялась: читаешь сказку, вдруг чувствуешь — тебя под столом толкают. Поднимаешь глаза, а редактор нервно в воздухе руками очерчивает круг: мол, закругляйтесь.
— Вам известно, как сложилась дальнейшая судьба куклы и Вали?
— Валечка актрисой не стала. Инженер, мать двоих детей. До сих пор иногда звонит, представляясь Буратино. Первая наша кукла износилась. Я просила, чтобы ее подарили мне. Обещали, но так и не отдали. Зато дети подарили мне много разных буратино, сделанных собственными руками: рисунки, аппликации, игрушки. Целая коллекция собралась, но когда обокрали нашу дачу, и ее унесли. Забавно: даже сейчас, стоит мне где-нибудь увидеть Буратино, кажется, что он частично мой.
— Вас, наверное, часто, узнавая на улице, называли «тетей Надей»…
— Почему называли? На днях около метро меня именно так и окликнули, желая угостить чебуреком. А однажды я обиделась на водителя такси, впоследствии оказалось, что зря. Мы часто с актрисой Анной Николаевой после спектакля заказывали вместе машину. Садимся, и я вижу, водитель с интересом поглядывает на меня в зеркало. Вдруг говорит: «Тетя Надя! Спасибо вам! Я вырос на ваших передачах, а теперь мои дети на них растут». От последней фразы меня передернуло, передачи-то уже давно не было. Заметив это, он продолжил: «Вы не подумайте, что я вас обманываю. У нас дома раньше, чем у других, появился видеомагнитофон. Мой папа записал для меня всю вечернюю обойму, мультики, детские передачи. Как теперь оказалось, и внукам пригодилось…»
— Вы пользовались своей известностью как престижным удостоверением?
— При моей загрузке было не до этого. Раньше как-то умудрялись играть по двадцать спектаклей в месяц, а на гастролях и все тридцать. У меня был единственный выходной в театре, в среду. Это же и день эфира на телевидении. На гастролях я редко выходила из гостиницы, пока мои коллеги не узнали, насколько полезно меня вытаскивать. Однажды, в Донецке, поделилась с соседкой по люксу, Мальвиной Швидлер: дескать, сразу по приезде у мужа день рождения и я не успею купить подарок. С сомнениями мы отправились в местный универмаг. Продавцы бросились к нам: «Ой, тетя Надя! Что бы вы хотели?». И в каждом отделе, не сговариваясь, выносили дефициты. Моя спутница не выдержала и со свойственным ей одесским юмором прокомментировала: «Глупо, имея такие связи, отсиживаться в номере!» Как-то в Ивано-Франковске в мой номер забежал взволнованный Николай Рушковский: «Что ты сидишь? Иди договаривайся насчет бальзама!». Они нашли какой-то местный напиток, упакованный как сувенир в деревянную куклу, отчего цена увеличивалась в два раза. В этом смысле меня удавалось эксплуатировать.
— Отчего востребованная актриса академического театра стала режиссером, в том числе и театра-студии «Сузір’я»?
— В этом есть что-то мистическое. Хотя если вдуматься, случай не поможет, если ты не готов. Недалеко от театра-студии я встретила сотрудницу из «Сузір’я». «Почему вы к нам не заходите? У нас играют артисты вашего театра». Я зашла и поразилась ауре этого помещения. Задержалась у камина. На нем стояла фигурка всадника на лошади, и мне вспомнился Вудсток. Будучи в Англии, мы с мужем только мельком видели дом Черчилля. Водитель нас предупредил, что останавливаться нельзя. Он уменьшил скорость, и все, что успел охватить глаз, — лужайка и гарцующие на лошадях господа. В этот же вечер дома по радио я услышала, что в Англии на протяжении сорока лет с подмостков театра не сходит пьеса «Мышеловка» по Агате Кристи. Профессор Кембриджского университета обосновывал это тем, что детективы дают людям возможность отвлекаться от решения своих проблем на более легкие. Вмиг сошлось все: Англия, Вудсток, «Сузір’я», «Мышеловка». Я подумала: «А почему бы нет? «Мышеловке» там было бы очень уютно». Все пошли навстречу. Муж, профессор консерватории, поддержал идею и помог музыкально оформить спектакль. Организатор студии, Кужельный, дал возможность попробовать свои силы. Мои коллеги согласились работать со мной как с режиссером.
— Знаю, что после болезни вы смогли восстановить некоторые свои спектакли с прежними и новыми актерами. А снова сыграть Сару Бернар не мечтаете?
— После инфаркта мне врачи в один голос запретили выходить на сцену. Если не умеешь или не любишь переключаться на одну технику, то это действительно опасно. Однажды, когда я перепробовала все известные мне методы и так и не смогла снять головную боль, вызвала «скорую». Приехал очень занятный доктор, подшофе. Он быстро расправился с моей болью. Пока расшифровывал кардиограмму, я задала мучивший меня вопрос: «Мне можно будет когда-нибудь играть?». Веселый доктор уточнил: «Вы как хотите умереть? В одиночестве, в ночной сорочке, в постели или в красоте и бархате?». После встречи с таким оптимистом во мне произошел перелом. Первый спектакль, который сыграла после болезни, — «Бешеные деньги». Роль волевая, с перепадами, всплесками, с постоянным передвижением по сцене. Когда заведующая кардиологическим отделением пришла на спектакль, возмутилась: мол, если бы знала, что я себе позволяю, обязательно бы мне запретила. Я же почувствовала, что ожила. Потянула ли бы сейчас роль Сары Бернар? Эта роль — источник, из которого может испить и актер, и зритель. Трагическая судьба актрисы, которая будто делится с нами, как нужно уметь преодолевать катастрофы, следующие за взлетами. Мне эта роль стала еще ближе после двух тяжелейших лет, когда я потеряла мать, мужа, от которого никогда не слышала грубого слова. Понимая, что уходит, он не жаловался: «Мне одно только горько, что я тебя оставляю с очень часто враждебным тебе миром». Когда-то пьесу перевели специально для Раневской. И переводчик получил записку: «Сволочь, где ты был двадцать пять лет назад?». Раневская понимала, какую нужно иметь силу, чтобы воссоздать образ уже немолодой актрисы. А для меня этот спектакль закончился в связи со смертью партнера Леонида Бакштаева.
Спят усталые игрушки
Украинское ТВ в годы предперестроечных метаморфоз было славно не только «Актуальной камерой» с ее проблемами надоев и угроз империализма, но и невероятно популярной детской программой «Катрусин кінозал». В то время в обиходе не было понятия «формат», никто не определял рейтинг. И очень зря, между прочим... Потому что, если бы считали, то заметили: детвору ветром сдувало с улиц, когда тетя Катя (актриса Екатерина Лозовенко) и ее подопечная кукла Катруся представляли мультфильмы и вели «светские беседы» о школьных проблемах, межличностных отношениях, о детях и взрослых…
Программа была гиперпопулярной. Особенно ее помнят те, кому сегодня 30—40, — они фактически выросли на передаче. «Кинозал» просуществовал в эфире 15 лет. Срок и долгий, и короткий. Потому что достойной замены не оказалось. А детское вещание со временем и вовсе подкосили под корень...
Екатерина Лозовенко уже давно не «тетя Катя», а сотрудник редакции культуры на УТ-1, допоздна засиживается за монтажным столом, работу свою ценит, дорожит ею. По-прежнему одержима проблемой детского вещания на ТВ. «Ну как же так, — говорит, — пришел на канал Андрей Шевченко и сразу закрыл «Вечернюю сказку»! Неужели это самая вредная в нашей стране передача?» А о своей кукле Катрусе вспоминает со светлой печалью: «Да, было, но прошло… Чего уж тут… Сама порой удивляюсь — как же врезалась в память эта программа!»
— Работа в «Катрусиному кінозалі» была моим хобби, а не основной работой, — рассказывает «ЗН» Екатерина Лозовенко. — Я ведь закончила актерский факультет Театрального института им.Карпенко-Карого. Училась старательно. А когда пришла на ТВ, начала с должности помрежа. Вскоре «дослужилась» до ассистента. Как возник «Катрусин кінозал»? Очень просто… Наш заместитель главрежа Владимир Григорьевич Заманский обратил внимание на то, что я отлично знаю украинский язык. Первая детская программа появилась в марте 1972 года. Кукла тогда была рыженькой. Конечно, мне помогали редакторы (их было несколько человек, они писали диалоги с простой тематикой, так как программа была рассчитана на детей-семилеток, —дом, мама, режим, садик, школа, друзья). Знали бы вы, как у меня в прямом эфире сердце готово было выпрыгнуть из груди… Думаю, что и зрители это ощущали.
Долго привыкала к прямому вечернему эфиру. Тем более что «На добраніч…» выпускали перед основной программой СССР — «Время». Вскоре, и это было полной неожиданностью, пошли письма из всех уголков страны. Катрусю полюбили. Она воплощала живой образ. Вспоминаю, как однажды несла ее по коридору и встретила детей. Видели бы вы, как они тут же ее окружили… Впоследствии дети присылали ей одежду, бантики разные. Мы ведь все родом из детства. И если до семи лет человек не сформирован и его никто не погладил по головке, то потом это ох как плохо сказывается!
Недавно вот услышала, что у нас по официальной статистике 97 тыс. детдомовцев. И это те дети, которым «Вечерняя сказка» нужна невероятно! Хоть чуть-чуть добра они должны получить перед сном. На протяжении многих лет я звонила в детские дома и просила, чтобы они присылали рисунки, а потом мы показывали эти рисунки в эфире «Кінозалу», таким образом дети получали хоть капельку добра. Еще я просила их прислать мне фотографии, чтобы они также видели и себя в эфире. А кто, скажите, сегодня этим детям читает на ночь сказку? Из-за подобного отношения к малышам мы потеряли целое поколение. Очень резко время изменилось… А детская сказка — вечное.
Разумеется, на телеэкране видели только тетю Катю с Катрусей. А вот человек, «оживлявший» куклу, озвучивавший ее, всегда оставался за кадром, в тени…
— Голосом Катруси говорила Елена Клименко, заслуженная артистка, она работала тогда в Театре кукол. Сидела Елена рядом со мной, а не, как многие думают, под столом. Позже она эмигрировала в Штаты. Диалог был хоть и простой, но все равно требовал подготовки, и мы репетировали перед эфиром.
«Тетя Катя» до сих пор изумляется той невероятной детской любви, которая сопровождала появление и ее, и Катруси на телеэкране. Письма шли мешками. Екатерина Семеновна говорит, что особо узнавали ее почему-то чаще в провинции. Старожилы УТ рассказывают, что некий «маньяк» месяцами добивался встречи с телезвездами, пока ему не сказали: «Катруся спит». И он успокоился.
— В программе «На добраніч, діти» менялись персонажи. Во вторник выходила я (причем все время в прямом эфире), были дед Панас, Надежда Батурина с Буратино. Прошли годы, а люди вспоминают и тетю Надю, и деда Панаса. И «Катрусин кінозал». Я ведь не делала из своего тандема с Катрусей «бизнеса». Прибегала в студию со съемок, обычно одетая, все было естественно… Правда, могла забежать лишь в гримерную, так как у меня «непослушные» волосы и мне их быстренько укладывали. Телекамера — жесточайшая штука, она прочитывает все, что не видит человеческий глаз. И детей не обманешь.
Потом наступил 1987-й. Начало перестройки. И без лишних слов «Кінозал» закрыли. Как, впрочем, и другие передачи. На ТВ тогда командовал Охмакевич. Не знаю, давал ли он какие-либо распоряжения… Но знаю точно, что программу он не защитил. Главным редактором программ для детей и юношества была Инна Жукова, охотно увольнявшая людей. Ее никто не останавливал. «Кінозал» мало-помалу стали выталкивать, заменять другими программами. Мне как бы намекали: ты — лишняя… Но программа-то была не лишняя, если родители обрывали телефоны на ТВ и спрашивали: «Почему исчез «Катрусин кінозал»? У 30—35-летних этот «Кінозал» остался в памяти, а вот нынешние 20-летние программу не помнят, они тогда были совсем маленькими. Я очень болезненно все воспринимала. Думала: ну за что меня так наказали, просто выбросив из редакции? Может, завидовали? Но я тогда не понимала этого и спрашивала саму себя: «Ну где же я вам дорогу перешла?» Меня просто не за что было увольнять. Не прогульщица, к тому же работала еще и как режиссер в детской редакции, создавала «На добраніч…» с дедом Панасом, программы о детском спорте, о юных техниках. Но со мной… просто перестали общаться.
Поверите, я даже не знаю, куда они дели мою куклу Катрусю! Она просто исчезла! В Доме кино на встрече с детьми я сказала им: «Катруся не слушала маму — ходила раздетая, поэтому простудилась и заболела… Сейчас она спит». Полгода у меня вообще не было работы. Потом перешла в редакцию телепрограмм для Киева и области. Много ездила, работала уже одна, микрофон в руки — и вперед! Это был хороший период, продолжавшийся 10 лет. Но потом… на государственном телевидении просто перестали платить. А у меня ребенок, его кормить надо. Сейчас моей дочери Наде 28 лет, занимается рекламой. Она помнит «Катрусин кінозал», и когда меня уволили, сказала только: «Да, наше государство не любит людей!»
Лет десять назад к «тете Кате» стали обращаться зрители с просьбами возобновить «Катрусин кінозал». И Екатерина Семеновна решила вспомнить былое, загоревшись этой идеей. Но…
— В середине 90-х ТВ окончательно пало под игом коммерции. Обращалась на разные каналы, чтобы возродить передачу. Но каждый раз отвечали, что нужно принести мешочек долларов. А многие вообще не стали разговаривать. Тогда я поняла: дело не во мне, а в том, что детское телевидение для них неприбыльное, а значит, ненужное! И литературная сказка как жанр тогда почти умерла. Сегодня, конечно, у всех на слуху «Гарри Поттер», но это коммерческие технологии… Там мало души. А наши дети кроме Поттера должны бы знать и Колобка, и Красную Шапочку, и Лисичку-Сестричку, и Снежную королеву. Знаю, что некоторые родители вообще выключают телевизор, когда демонстрируют зарубежные мультфильмы, а воспитывают детей только на отечественных, потому что они добрее и светлее.
«Тетя Катя» во время разговора в кафе очень оживляется, когда речь заходит о детях и катастрофической нехватке передач для юных зрителей. Тут она профи. Тонко чувствует детскую психологию. И глаза ее загораются, как тогда… много лет назад.
— Такого понятия, как «телепродукт», раньше ведь не существовало! Да, у меня есть авторские права как у ведущей «Катрусиного кінозалу», но кому это сегодня нужно… Если говорить о детском вещании вообще, уверена, что на первом месте должна стоять «Вечерняя сказка». Эта передача должна быть ясной, простой и светлой в своем добром посыле. Вспомните, как дети ждали этих сказок раньше, не ложились спать без них. Сейчас же, в нынешних так называемых «развлекательных программах», дети становятся заложниками маркетологов и жертвами рейтинга. А ведь сделать талантливо детскую передачу сложно. Надо чтобы сказка прямиком попадала в детское сердце. Ценности того «Катрусиного кінозалу» вечные... Ведь ребенок всегда нуждается в маме, папе, друге, дворе, собаке, чутком собеседнике, любимой кукле… Он болезненно воспринимает неприятие в классе или в детском саду. И все в его маленьком мире должно быть ясным и доступным. А скажите, что вырастает из тех, кому с детства внушили, что миром правят только деньги?
Деда Панаса обвиняли в национализме
Пожалуй, один из самых колоритных наших вечерне-сказочных героев — легендарный дед Панас, актер Петр Ефимович Векскляров. Он стал и героем анекдотов, и притчей во языцех у теленачальников, которых раздражала его вышиванка. В 70-е деда Панаса вообще пытались уволить, чтоб не быть заподозренными в национализме на украинском ТВ... Возникали даже альтернативные сказочники. Но народ засыпал телестудию письмами и бил в набат: «Куда пропал дед Панас? Верните немедленно!» И его возвращали — прямо в прямой эфир. Судьба Вексклярова драматична… В годы войны попал в фильтрационный лагерь, из которого бежал, затем попал в оккупированный Киев, устроившись работать на железной дороге. Вскоре организовал там драмкружок. Три года ставил и играл в столице — ждал прихода Красной армии. Затем, когда пришли «наши», его почему-то решили «сослать» в Луцк. В местном театре он играл романтические и героические роли: фактура была презентабельная, киногеничная. Один из первых его фильмов — «Иванна», трагическая лента, отозвавшаяся роком почти для всех, кто над ней работал (исполнительница главной роли, молодая актриса Инна Бурдученко сгорела заживо на съемочной площадке). После «Иванны» киносудьба у Вексклярова, в общем, не задалась… Хотя снимался в экранизациях «Макара Дибровы» Корнейчука, «Лесной песне» Леси Украинки, «Гадюки» Алексея Толстого. Его приглашали время от времени в Киевский театр имени Ивана Франко… Но вот в конце
60-х в его жизни возникло ТВ. Он с легкостью победил в конкурсе на лучшего телесказочника и с тех пор навсегда остался дедом Панасом. Так его называли даже самые близкие люди.
Почти четверть века он был на экране. Его сказок ждали и дети, и взрослые. Кстати, редактором программ Панаса была именно Екатерина Лозовенко, та самая «тетя Катя» (воистину «сказочная» жизнь была когда-то на украинском ТВ…). Ни слава, ни колоссальная популярность особо не повлияли на его статус и материальное положение. Скромно жил в однокомнатной квартире с супругой и приемной дочерью (лишь в конце
80-х переселился на более просторные квадратные метры в районе улицы Саксаганского). На улицах дети и взрослые его узнавали всегда. Ситуации возникали в духе Фаины Раневской, которую преследовало подрастающее поколение, передразнивая фразой «Муля, не нервируй!» Деда Панаса, разумеется, окликали его же крылатым приветствием: «Добрый вечір вам малятка, любі хлопчики й дівчатка!» Невероятно, но факт… дед Панас, отдавший более 60 лет отечественному театру, кино и телевидению, не получил от «партии и правительства» даже самого скромного звания… Может быть, ему и не надо было ничего? И так воистину народный. Умер он в новогодние праздники — 5 января 1994 года. Неотложка не помогла. Скончался в больнице на 82-м году жизни… Сотрудники Дома кино рассказали «ЗН», что в те дни студия Довженко, по какому-то роковому стечению обстоятельств хоронила еще восьмерых своих творцов… Так что ни для студии, ни для страны уход добрейшего сказочника деда Панаса не стал… информповодом.