Благодаря джазу продлился осенний курортный сезон в Коктебеле, где состоялись два фестиваля. В сентябре впервые прошел Live in Blue Bay. Киевский пианист Владимир Соляник, несколько лет назад отошедший от арт-директорства фестиваля «Джаз Коктебель», давно затевал новый проект. И свою идею воплотил на территории пансионата «Голубой залив», где выступили в основном джазовые старейшины: россияне Алексей Козлов, Сергей Манукян, Алексей Архиповский, крымчанин Энвер Измайлов, поляк Марек Балата, грузинка Нино Катамадзе.
Рядом с ними работала молодежь: проверенные несколькими фестивалями пианист Леша Боголюбов (Киев) и украинско-немецкий трубач Гриша Немировский. Мне не удалось побывать на этом форуме, однако его слушатели все еще помнят радостный эмоциональный настрой и атмосферу праздника, которые создали участники. К тому же вход был бесплатный. Здесь же, прямо на фестивальной сцене, политик Евгений Червоненко вручил Солянику президентский указ о присвоении звания заслуженного артиста Украины. Он поздравил и голиафа украинской импровизационной сцены гитариста Измайлова, ставшего первым народным артистом Украины в джазе. Рада за наших артистов.
Спустя неделю — седьмой «Джаз Коктебель». Год назад возникла платная сцена фестиваля. Она стала основной и переместилась с места на набережной у дома Волошина к восточной границе городка, в район нудистского пляжа.
Нынешний «Джаз Коктебель» в несколько раз масштабнее камерного фестиваля Соляника и длился четверо суток. Работали две площадки — уже названная огромная Nu-сцена, где большая часть музыки имела к джазу лишь косвенное отношение; и маленькая, более джазовая, — в садике дома Волошина.
В программу-2009 вошли и другие весьма благородные начинания. Например, трудились волонтеры, в обмен на право прохода на платную сцену очищавшие побережье от неимоверного количества мусора, скопившегося за время курортного сезона. В волошинском саду работала выставка крымских художников, на большой сцене оживляла песочные картины талантливая Ксения Симонова, на набережной танцевали свинг-дансеры, для журналистов и артистов провели несколько экскурсий в подвалы знаменитого винзавода. В общем, событий состоялось много.
Впрочем, джаза в Коктебеле с каждым годом становится все меньше. И поскольку в одну телегу впрячь нельзя коня и трепетную лань, иными словами, соединить массовость и элитарность, то, возможно, пора удалить из фестивального бренда красивое слово «джаз»?..
Из того, что удалось послушать, отмечу отлично прозвучавший отточенный, крепкий, сыгранный этно-fusion венгерской группы Djabe. Каждый участник коллектива — большой музыкант с великолепной выучкой и вкусом, а сам состав — безусловное позитивное открытие фестиваля. Правда, сверхоригинальностью квинтет не поразил, хотя опора на венгерский и балканский мелос помогала музыкантам поддерживать национальный имидж.
Весьма своеобразно выглядел британец Кортни Пайн, хедлайнер Коктебеля, игравший на бас-кларнете, альтовой флейте и сопрано-саксофоне (этот мульти-духовик не хуже владеет тенор- и баритон-саксами). Он начал с двадцатиминутного музыкального приветствия, продемонстрировав мощный звук бас-кларнета, огромное дыхание и мелодическую фантазию. Потом в ход пошли абсолютно простые внешне и на слух, а на самом деле технически сложные и насыщенные стилистикой от бопа до модальности и полиметрии композиции. Играл легко, «шутя». Коллеги не отставали — каждый показал широкий спектр возможностей. Особенно отличился виртуозный разносторонний молодой скрипач-кубинец и замечательный пианист, имевший возможность хорошо разыграться за время безумно длинного подключения группы к аппаратуре... Да и незадолго до конца выступления главных гостей вновь возникла техническая неувязка у басиста, звук которого до конца сета наши режиссеры так и не отладили. Правда, гости совершенно не были настроены на серьезный лад и много дурачились в игре и общении с публикой. Возможно, тон им задали прикалывавшиеся накануне здесь же львовские антиджазовые «Гайдамаки»?
Впрочем, большинство украинских музыкантов выглядели профессионально. Отмечу безусловно талантливую, мощную одесскую певицу Татьяну Боеву; нескольких наших восходящих гитаристов, саксофонистов, певиц, хороший стейдж-бенд во главе с киевлянкой-клавишницей Натальей Лебедевой. Он не единожды выручал оргкомитет, пригласивший на фестиваль ряд солистов без аккомпанирующих составов... И хотя особых открытий не призошло, за наш джаз краснеть не пришлось. Хотя среди неджазовых участников было несколько явно провальных проектов. Например, непонятно как попавшая на главную сцену российская группа «Чикис»... Не стали находкой фестиваля и молодые ведущие, которые резко пикировались между собой и даже с публикой, натужно шутили и проигрывали параллельно работавшему на фестивале опытному и интеллигентному Алексею Когану.
Несколько вопросов Наталье Лебедевой — в разгар фестиваля.
— Наташа, ваш состав много работал, только сегодня вы трижды выходили на сцену. Очень устали?
— Нет, я приехала загорать и купаться (смеется).
— Кто из молодых запомнился?
— Барабанщик Игнат Кравцов из Екатеринбурга, одесситка-певица Тамара Лукашева.
— Фестиваль показал несколько национальных направлений.
— Да, национальный язык раздвигает рамки джаза. Будущее и за мейнстримом, и за слиянием джаза с другими формами и стилями. Его современная интонационная природа развивается с опорой на этнику. Для многих за последние годы стала открытием Фатима Шпар, а теперь — Oi Va Voi, белорусы.
— Выходили группы, где собралось несколько людей, причем каждый едва что-то умеет, но вместе они умудряются создать проект. Мне иногда не хватало «доведенности», да и простых технологий.
— Музыканты научились понимать друг друга, и на фестивале было немало «хулиганских» моментов, когда артисты открыто развлекались на сцене, создавая живую творческую, подлинно джазовую атмосферу. Такова особенность формата open-air. Бывает, что идеально отрепетированная программа «не цепляет», а свежий, сиюминутный состав играет интересно и привлекательно. В этом особенность живого джаза. Когда я слушала Кортни Пайна, мне показалось, что он выглядел как наши «гайдамаки». Информативности, яркости было мало. И венгры, каждый из которых многое умеет, вместе не вдохновили, их музыка была неинтересной. Качество не является залогом интересности. Технологии — это часть успеха. Бывает, что простые технологии вызывают глубокие эмоции. Музыка — обтекаемая субстанция, определяемая космической энергетикой. Кстати, нередко мнения критики, музыкантов и публики не совпадают.
— Если ты Майлз Дэвис, то все совпадают в позитивной оценке. А если «гайдамака», то возникают разночтения...
— Позитив, демократия, творческое начало если есть, то это залог того, чтобы люди, слушая музыку, радовались.