22 октября 2001 года в зале Национальной филармонии играли Восьмую симфонию Малера. Для непосвященных: это семь солистов, четверной состав оркестра плюс отдельная духовая группа и три хора, включая детский. Всю эту массу исполнителей необходимо не только нацелить на выполнение единой творческой задачи, но и просто организовать на физическом уровне. В достопамятные времена существования Советского Союза, когда была тенденция заорганизовать жизнь на всех возможных уровнях, «симфонию тысячи участников», как называют произведение Малера, решился исполнить только Геннадий Рождественский, и то единожды. Это естественно, поскольку сам факт обращения к подобной музыке служит доказательством духовной и творческой зрелости.
В Киеве человеком, рискнувшим на подобный поступок, оказался главный дирижер Национального академического симфонического оркестра Украины Владимир Сиренко. Восьмая симфония прозвучала в цикле «Густав Малер. Симфонии», рассчитанном дирижером на два концертных сезона, но по объективным организационным причинам перешедшем на третий. Среди таких причин и трудность корректировки творческих планов всех коллективов, участвовавших в проекте, и, конечно же, отсутствие у первого оркестра страны собственного концертного зала. Последнее огорчительно не только для этого коллектива, но и для всей музыкальной общественности Украины, поскольку достойный концертный зал — вопрос как творческий, так и затрагивающий международный престиж украинской культуры. Об этом уже не раз писалось в столичной прессе, и все-таки ситуация пока что не изменилась. Компактный зал Национальной филармонии был несоразмерно мал для звуковых масс, составляющих субстанциональную суть «симфонии тысячи участников». Это до некоторой степени затрудняло ее восприятие.
Руки — выразитель эмоциональной жизни человека; руки дирижера — магнетический аккумулятор, с одной стороны, собирающий на себе внимание, с другой — посылающий творческие импульсы. Глядя на то, как дирижирует Владимир Сиренко, вспоминался сам Густав Малер, бывший для своих современников прежде всего выдающимся дирижером, а уж потом композитором. Подобное положение вещей было, безусловно, оскорбительно для творческого самолюбия художника, но потребность писать музыку пересиливала все остальное. В известном смысле это была маниакальная одержимость творчеством, духовная космогония, объединившая в себе жертвенную избранность еврейской нации и тоталитарно-космические претензии немецкого духа. Восьмая симфония продолжает не только близкие по времени традиции «Парсифаля» Р.Вагнера, но и, прежде всего, напряженное вознесение «Оды к радости» в Девятой симфонииии Л.Бетховена, — произведения, которым Малер не раз дирижировал. Соединяя в драматургическом замысле симфонии два таких литературных источника, как церковный гимн Святому Духу «Veni, creator spiritus» и заключительную сцену второй части «Фауста» Гете, композитор приоткрывает перед слушателями свои внутренние, возможно, и бессознательные, устремления к созданию нового универсума, нового уровня духовной гармонии. Обращение к Святому Духу как к мужскому началу космического творческого принципа, перетекающее в катарсичный мистический гимн вечной женственности, — такова архитектоника этого грандиозного симфонического произведения, «внутренняя программа» всего творчества Густава Малера. Именно поэтому оно так созвучно нашему времени, которое даже без свода предсказаний все больше и больше воспринимается как конечное.
Вполне естественно, что одно только объявление об исполнении Восьмой симфонии Малера взволновало столичную творческую элиту, поэтому на самом концерте зал филармонии был полон. Сводный состав музыкальных коллективов под управлением В.Сиренко не обманул ожиданий взыскательной публики, подарив практически безупречное исполнение. Собственно творческий потенциал национальной хоровой капеллы «Думка» (главный дирижер Е.Савчук), хора им. П.Майбороды Национальной радиокомпании Украины (главный дирижер В.Скоромный), Детского хора радиокомпании Украины (главный дирижер Т.Копылова), прекрасных солистов, работающих в Национальной опере и капелле «Думка», и симфонического оркестра изначально не мог вызывать никаких сомнений. Необходимость объединения разных по творческим направлениям коллективов в целостный творческий организм — вот та сложнейшая задача, которая стояла перед дирижером, рискнувшим исполненить «симфонию тысячи участников». Риск заключался в том, что «замах» на подобные произведения является стопроцентной проверкой на творческую и духовную зрелость, это определенный Рубикон, за которым лежат новые творческие пространства. Тем более приятно осознавать, что украинская музыкальная исполнительская культура этот Рубикон прошла.
После завершения исполнения было большое количество цветов и несмолкаемые аплодисменты. На лице Владимира Сиренко, рассеянно отвечавшего на поздравления многочисленных почитателей, не было счастья, а только огромная усталость. Счастье наверняка придет позже — не от осознания грандиозности сделанного, подъема на одну из творческих вершин, а благодаря открывающейся перспективе. Потому что творчество никогда не бывает окончательно завершенным, оно всегда в процессе становления.
К сожалению, редакция вынуждена опубликовать материал об этом концерте без снимка, т. к. администрация Национальной филармонии не пропустила в зал нашего фотокорреспондента.