Что такое орган для нас, украинцев? Атрибут западного мира и западной же культуры, неотъемлемая принадлежность костелов или инструмент, не нуждающийся в оправданиях, даже таких, как строчки из украинской народной песни, где умирающий казак просит, чтобы над ним сыграли на органе? Эти строки процитировал народный артист Украины Михаил Степаненко, открывая концерт- презентацию записанного в Чикаго компакт-диска заслуженного артиста Украины, органиста Владимира Кошубы, состоявшийся 5 февраля в Доме органной и камерной музыки.
Концертная программа почти полностью повторяла содержание компакта: первая половина западная (Альбинони, Бах, Регер и др.), вторая — украинско-русская (Бортнянский, Чайковский, Мусоргский). Но, к приятному удивлению счастливых обладателей компакта, в Чикаго Владимиру Кошубе предоставили великолепнейший инструмент — Rieger-Kloss, Opus 3967. Он был изготовлен в 1996 году компанией Rieger-Kloss по заказу Лютеранской церкви св. Троицы, расположенной в северо- западном пригороде. Инструмент проделал долгий путь от Крнова в Чехии, где был окончательно собран и опробован, до пригорода Чикаго, после чего драгоценный орган оценил по достоинству украинский виртуоз. Прослушав компакт, закономерно приходишь к выводу, что орган Rieger-Kloss, Opus 3967 и органист Владимир Кошуба нашли друг друга, поскольку виртуозное и вдохновенное исполнение сочетается здесь с неоспоримыми достоинствами инструмента.
Концерт в Доме органной и камерной музыки в который раз порадовал меломанов парижской находкой Михаила Степаненко — Концертом ре мажор Бортнянского. Профессор Степаненко обнаружил ноты этого шедевра корифея украинской музыки в парижской библиотеке, Владимир Кошуба — сделал аранжировку и вот уже который год благополучно исполняет. Кроме того, в собственной аранжировке Владимира Кошубы были представлены Анданте кантабиле из Струнного квартета ре мажор Чайковского, Адажио Альбинони, «Богатырские ворота в Киеве» Мусоргского и Ноктюрн из Струнного квартета № 2 Александра Бородина.
Адажио Альбинони, которым был открыт концерт, приобрело особую монументальность благодаря органным раскатам, не потеряв при этом той пронзительной и лирической ноты страдания, которая составляет его человеческий и музыкальный смысл. Вообще, открыв концерт страстной мольбой Альбинони и завершив его умиротворенной Молитвой (опус 16, №1) Александра Гельмана, органист заставил слушателей прочувствовать, насколько всеобъемлющ его инструмент и какие тончайшие оттенки чувств — от погруженности в земное до устремленности к небесному — он способен передавать. Орган перестает быть инструментом церковным, поскольку при соответствующей аранжировке на нем можно исполнять и светскую музыку, но не теряет при этом ни в возвышенности, не в молитвенности. И географические рамки ему уже не помеха — Кошуба, например, объездил с концертами множество стран. Так что мы можем любить орган и без апелляции к украинским казакам. Хотя и она не помешает.