Гарет Армстронг — великолепный комментатор. Этому английскому, или, точнее, валлийскому, актеру удалось создать интереснейший сценический комментарий к шекспировскому «Венецианскому купцу». Правда, армстронговские ремарки при всей своей точности и профессионализме выглядят несколько однобоко. Актера занимает лишь еврейская тема, поданная через образы ростовщика Шейлока и его друга Тубала.
Последний — эпизодический персонаж «Венецианского купца» с крошечной, в восемь строчек, ролью. Но именно от лица Тубала ведется повествование в моноспектакле Гарета Армстронга «Шейлок» (режиссер — Френк Барри), который киевская публика смогла увидеть 22 февраля в актовом зале Университета международных отношений. Спектакль был показан в рамках художественной программы Британского совета в Украине.
Перед нами история одного из малых сих, скромного человечка, не претендующего на исторический пьедестал. Тубал-Армстронг появляется на сцене в габардиновом полупальто и надвинутой на брови шляпе. Никаких декораций, мизерный реквизит, немного музыки… Понятно, что внимание зрителей привлечено только к актеру, который одновременно — автор пьесы. И он начинает рассказывать — просто, безыскусно, незатейливо. Но постепенно, шаг за шагом, жест за жестом, увлекает за собой публику.
В чем же секрет актерского обаяния Армстронга? Наверное, в том, что он повествует о мрачнейших событиях — от изгнания евреев из Англии в средние века до гитлеровских газовых камер — без тени надрыва или истерики. Гарет Армстронг прост и одновременно загадочен. Он играет «маленького» человечка, не гения, не героя, иногда — труса, всегда — хитреца и, по сути, «своего парня», но за его персонажем — многовековая история еврейского народа. И история эта бесконечно трагична.
Оказывается, когда Шекспир писал «Венецианского купца», в Англии евреев не было — официально, уточняет Армстронг. Их изгнали из Английского королевства еще в 1290 году по приказу короля Эдуарда I. В результате Шекспир создал своего Шейлока, опираясь на бытовавший в Европе того времени миф о евреях. А этот миф гласил, что они — христопродавцы и вампиры одновременно. На сцене времен Шекспира евреев принято было изображать мерзкими (лучше — горбатыми) карликами в противных рыжих париках (напоминание о рыжеволосом Иуде) и обязательно — с крючковатым носом. В «Шейлоке» Армстронг комментирует и анализирует историю возникновения этого мифа, а попутно — и других мифов о евреях.
В результате актер как бы сражается с мифологизированной историей еврейства. С помощью скептической иронии он отражает удары бестактных преувеличений и голословных обвинений. Правда, сражение это похоже на поединок Дон Кихота с ветряными мельницами. Мифы, даже самые бессмысленные, невозможно победить, можно лишь дождаться, пока они умрут своей смертью. Но на это ни у Шейлока, ни у Тубала нет времени.
Один из наиболее эффектных моментов моноспектакля — рассказ о том, как образ Шейлока интерпретировался выдающимися английскими актерами — от Ричарда Барбиджа и Чарльза Маклина до Генри Ирвинга. Оказывается, и Маклин, и Ирвинг, и Эдмунд Кин тоже боролись с мифами. Медленно, по капле, они вливали живую кровь в мифологизированный образ «кровожадного» ростовщика. И вот итог этой многовековой борьбы — «Шейлок» Гарета Армстронга.
Если первая часть спектакля — предыстория «Венецианского купца», развернутый комментарий к нему, то во второй Армстронг наконец-то добирается до самого шекспировского текста. Но и здесь сквозь мраморную плоть белого стиха просвечивает каркас армстронговских ремарок. Актеру нравится даже не играть Шекспира, а комментировать его. И в комментариях этих он находит особое, я бы сказала литературоведческое, удовольствие.
Гарет Армстронг сыграл главные роли во многих шекспировских пьесах — «Ричарде III», «Буре» и т.д. Будучи художественным руководителем Театра Шермана в Кардиффе, он поставил «Много шума из ничего». Нынешний моноспектакль — итог многолетних шекспировских штудий этого британского актера и драматурга.
И пару слов о голосе, звучащем в наушниках. Александр Шпилюк, создавая вместе с актером образы «Шейлока» на русском языке, был его полноправным, тактичным и вдохновенным партнером.