Полюбила Веста Маух, берлинская галеристка, современное украинское искусство и начала пропагандировать его в немецкой столице наравне с французским. Она иранка, сначала изучала в Страсбурге французскую литературу и юриспруденцию, а затем в Лондоне и Париже — современное искусство и основы менеджмента. Теперь является куратором многих проектов, желает представлять в галерее графику, живопись, фото, видео- и звукоарт, перфомансы и инсталляции. Любит провокативные акции. Из Киева на этот раз привезла произведения знакомых нам авторов. Мы увидели работы Влады Ралко. Красные лица кричащих людей, часто на желтом или зеленом фоне. Ее почерк всегда узнаешь. Галеристка также выставила целую серию Владиных как бы небрежных розовых акварелей, показывающих оттенки сексуального состояния человека, медленно продвигающегося к желанному слиянию с другой особью. Марину Скугореву Веста считает самой яркой авангардной художницей. В размытых силуэтах ее композиций угадываются фигуры, но есть одна такая «фенечка», которая теперь как личный фирменный знак Марины — на холсте обязательно есть вышитые гладью реалистические символы — птичка на ветке или цветочек, или мужская голова, например. Мы видели на Арт-фестивале немецкие композиции гладью, но вот таких примет нет.
Илья Чичкан представил крупноформатные фотокомпозиции — девочек-гимнасток школы Дерюгиной. Восхитительные юность, красота и грация. Тему старлеток Илья решил вполне реалистично и согласно общепринятым нормам поведения — девочки все в трико. В отличие от обнаженных и полуголых нимфеток на мастерских фотопортретах живущего во Франции англичанина Дэвида Гамильтона, известного автора около 30 книг, бесчисленного количества открыток, календарей, пять фильмов. Веста называет его эстетом и визуальным поэтом и выставила для более масштабного и «интернационального» раскрытия темы выставки «Девушки. Нимфетки». Наш И.Чичкан помоложе, и еще столько, сколько Гамильтон, не успел сделать, но посетителям очень нравится — почти все его работы тут же купили. На презентации присутствовал известный украинский фотограф Михайлов. Он посетовал, что его «малогабаритные» фото воруют на выставках. «Вот почему, — сказал Илья. — Я такие крупные композиции делаю». Шутка.
На такой выставке не обошлось без присутствия Саши Ройтбурда. Он представил фотокомпозицию двух своих приятельниц из Одессы, которые не виделись лет двадцать, уехав одна в Москву, другая в Лос-Анджелес. По его просьбе (галеристка любит провокации) девушки изобразили: одна, как ее выташнивает над унитазом, другая — как бреет, пардон, сокровенные места.
В другой галерее, желая поразить чем-нибудь искушенную немецкую публику, устроили выставку советской военизированной одежды. Здесь были бушлаты, буденновки , одежда охраны Троцкого... Художественная элита веселилась.
Вовсе не хотят поразить воображение людей обыкновенные немецкие граждане, которых волнует судьба гномиков. Это гипсовые или глиняные фигурки, которые ставят в саду, на балконе, на даче. 150 разновидностей от фирмы «Хайсснер» заполонили Германию — 25 млн. По сути, гигантская выставка по всей стране. Игрушечные гномики живут, как люди. Могут показывать средний палец соседу или вызывать слезы сочувствия, лежа на животе с воткнутым ножом в спине. 22 года назад их любитель создал «Международное объединение по защите садовых гномов». (Нет, не детей от голода, насилия, больных диабетом...) Цель — защита от краж, плохого обращения, взятия в заложники, пульверизации гномиков... Думала — тихо помешанные люди. Нет, хобби такое. И патриоты. Стали в соседней Польше делать гномов из пластмассы, выше и дешевле. Однако на границе строго проверяют по каталогу Хайсснера, нет ли плагиата. А то не пропустят.
Но не это, разумеется, определяет культурную жизнь Германии. В солидном музее Martin-Gropius-Bau проходит выставка «Авангард Центральной Европы 10—30-х гг.». Представлены не только мастера и страны, но — школы, течения. В галерее Гугенхайм —75 работ Малевича из музеев России, Америки, Нидерландов, из приватных собраний. «Черный квадрат» (1929), менее обласканный искусствоведами «Черный круг» (1915). Было интересно посмотреть карандашные наброски, заметки, эскизы — лабораторию рождения направлений. И увидеть Малевича театрального, когда он сотрудничал с футуристами Хлебниковым, Крученых и нарисовал декорации и костюмы к опере, которая была представлена в Луна-парке в Петербурге в 1913 г. Любопытно увидеть оригинал супрематического чайного сервиза и гипсовые макеты супрематических сооружений. Выставку сопровождают лекции и дискуссии.
Побывав на этих выставках, вновь прониклась чувством значимости искусства и творческой мысли стран Центральной и Восточной Европы, обогативших Запад.
А вот у руководства Берлинале этот мир нынче не в чести. Масса американских фильмов. Ими начинается и заканчивается немецкий фестиваль. Много, естественно, немецких, больше, чем в прежние годы. Меньше из Франции, Италии, Скандинавии. Одна словенская лента в конкурсе, одна короткометражная украинская, две сербские, один русский фильм, один венгерский в «Панораме».
Правда, как бы вышли из положения с русскими — ведь год России в Германии — придумали программу «Новое русское кино». В нее вошли и криминальные телесериалы. Пояснили в пресс-релизе, что российское кино — ворота в мир кино Центральной и Восточной Европы. Следует понимать, оно отражает состояние собратьев всего «постсоветского пространства». Видимо, дело в кадрах: работают новые люди, слависты, но не киноведы, владеют русским и больше знают российский кинематограф... Понятно, что новое руководство взошло на фестиваль на волне немецкого патриотизма.
Г-н Косслик ввел новую секцию «Немецкое кино», но зачем секция «Перспективы немецкого кино»? Что, все остальное не перспективно? В этом году новый конкурс фильмов короткого метра, тоже с «медвежьей» наградой. Бедный скромный Оберхаузен, для которого это был хлеб насущный.