Киев: взгляд с орбиты
Doo-bi-da yа-yа-ye-yeah, I've got to crucify somebody today...
Подумав еще раз, я решил, что все-таки не хочу лететь в космос.
Когда я смотрю в ночное небо, на звезды, внутри меня всегда что-то надрывается: бесконечные миры, солнечные системы, планеты, пусть даже необитаемые в своем большинстве, но полные тайн и ценных минералов, - обо всем этом я могу только мечтать. Скорость прогресса в космических перелетах слишком мала, чтобы мое поколение смогло в ближайшие тридцать лет покинуть пределы нашей системы. И даже если это удастся (ведь чудеса иногда случаются), то проделать это - удел избранных, отобранных по высоким и загадочным меркам космической программы. Впрочем, скорее всего, и не по мне это. Когда однажды меня спросили о том, что находится в глубине Труханова острова, я понял, что нигде, кроме пляжа, не был и вряд ли соберусь сходить.
А с другой стороны, здорово представить, как вскоре после возвращения тебе звонит друг:
- Ну что, вернулся?
Ты говоришь:
- Да, я вернулся из космоса.
- Круто. Слушай, мы сегодня идем в клуб, там играют транс. Будем танцевать всю ночь, говорить о психоделии, а потом пойдем в ботанический сад смотреть на растения. Подходи.
А ты отвечаешь:
- Нет. Гарри, ты понимаешь, я был в космосе. Я видел лунные пейзажи, круглую голубую планету и солнце, выплывающее из-за нее; я был близок к звездам и сумел познать Вселенную. Мне теперь неинтересны многоэтажные кислотные переливы, приукрашивающие прямолинейный ритмический рисунок музыки, оглушительно громко играющей в затемненном душном помещении, набитом потными людьми. Я был в космосе. Спасибо, но я не пойду сегодня в клуб.
В Англии все началось десять лет назад, в 88-ом. Асид-хауз, хардкор... Нелегальные вечеринки вспыхивали одна за другой в Лондоне и его окрестностях. Позже появились рейвы: тысячи людей на открытом воздухе танцевали до рассвета. Это было движение. Спонтанное, независимое, нелегальное, построенное лишь на естественном желании получить кайф. Движение, которое постепенно и далеко не сразу нашло, как теперь кажется, естественный приют в ночных клубах. Когда стало ясно, что есть костяк людей, готовых заплатить деньги за вход и провести всю ночь, отдавшись этой музыке, данс стал бизнесом. Хорошо это или плохо - не имеет значения. Андеграунд становится мейнстримом или мейнстрим приближается к андеграунду, - какая разница? Так или иначе в Великобритании теперь есть многомиллионные суперклубы, вроде Ministry Of Sound и Cream, куда можно пойти в любой день и гарантированно хорошо провести время.
С другой стороны, танцевальная музыка в той форме, которую мы знаем, появилась в Америке намного раньше 88-го. Хип-хоп, хауз, техно - все это начиналось с глубочайшего подполья, и, за исключением определенных разновидностей хип-хопа, эта музыка в Штатах до сих пор относится к категории некоммерческой. Имена Джеффа Миллса, Джуана Аткинса, Джуниора Васкеса несут звездный оттенок только по эту сторону Атлантики.
В общем Великобритания - не показатель. Большая часть Европы, как и Америка, ко всему движению относится исключительно индифферентно. Оставив в стороне успех групп Prodigy и Chemical Brothers, все клубное движение в США ограничено несколькими крупными городами вроде Нью-Йорка, Детройта или Чикаго. Остальная часть Америки воспринимает вышеупомянутые группы просто как новую разновидность рока.
Из этих исторических соображений можно предположить, что естественный путь развития включает в себя изначальное наличие движения.
«...Ну, и я ей сказал тогда: «Никто не говорит, что это естественно. Но это же совсем не означает, что будет неприятно».
(Из случайно услышанного разговора.)
В Киеве естественным путем не получается ничего. Более того, пример Киева можно использовать как контраргумент утверждениям типа «если бы не было наркотиков, то и движения никакого не было бы». Конечно, психоделия и появление экстази сыграли определенную роль в формировании культуры данса, но, как видно по тому, что происходит в Украине, а точнее по тому, чего не происходит, наркотики если и нужны, то только для ускорения натурального процесса.
Мультфильм #1 (в стиле «Девочка и Дельфин»)
Президент наклонился к соседу за столом и прошептал ему на ухо:
- Юра, - он был президентом и мог позволить себе фамильярность, - этот банкет устроен не только в твою честь. Помимо журналистов и фотографов здесь присутствуют представители стран капитализма. Покажи им, что ты гордишься нашими успехами на пути к коммунизму, что ты веришь в идею мировой революции и торжество социалистической системы.
- Никита Сергеевич, - Юрий Гагарин был готов расплакаться. - Понимаете, я был в космосе. Я стал первым человеком, побывавшим на орбите Земли. Через иллюминатор я видел, что в Москве солнечно, а Нью-Йорк затянут тучами, и там, скорее всего, идет дождь. Я видел страны, и не видел границ. Я видел, что облака над Сибирью такие же, как и над Висконсином. Что солнце - одно на всех и светит одинаково. Идея коммунизма в отдельно взятой стране кажется мне теперь инфантильной фантазией, родившейся в воспаленном от недосыпания мозгу, а полное собрание сочинений В.Ульянова-Ленина - лишь несколькими полками запылившихся книг в библиотеке. Извините меня, товарищ Хрущев, но не могу я сейчас улыбаться, изображая карикатуру на счастливого человека. Я - первый человек, облетевший вокруг Земли. Мне стало противно лицемерие.
(Юрий Гагарин позже погиб в авиакатастрофе)
Молодежь в Украине - коммерчески бесполезная группа людей. Молодых бизнесменов в Украине еще почему-то очень мало и практически не видно. Лучше заметны молодые бандиты. С точки зрения бизнеса, делать ставку на молодежь бессмысленно. Логика простая. Допустим, вы хотите организовать клуб и при этом не оказаться в минусах. Ваши действия:
а) организовать что-то с попсово-дорогим декором, стриптизом, несколькими игровыми столами и престижно высокими ценами. Иными словами, заманивать к себе людей, потративших большую часть дня на зарабатывание своих денег и формирование сильного желания их потратить;
б) достать хорошую аудиосистему, пригласить хороших ди-джеев и дизайнеров, организовать освещение, может быть, добавить какой-нибудь показ мод и пару телекоманд для молодежных передач, собрать у себя всю «передовую» часть молодежи столицы.
Если вы выбрали б), вспомните о Disco-2000, закрытие которого можно назвать концом эры, никогда не начинавшейся. Больше половины желающих попасть внутрь не смогут заплатить за вход (но, скорее всего, все равно попадут). Попавшие внутрь вряд ли поспешат купить у вас что-нибудь в баре, разве что останутся деньги после покупки колеса, марки или пакета у барыги. В конце концов все закончится тем, что в зале у вас будет человек двадцать (половина - «зайцев»), ровно столько же у входа (половина - продавцы, они не зайдут), а вы будете сидеть и считать кому и сколько должны. «Передовая» часть молодежи - это не так много, как может показаться. Организовывать клуб для тех, кто не хочет или не может платить, для тех, кто уже привык жить от акции до акции (которые проходят раз в три месяца)? Для коммерческого самоубийства в Киеве есть множество значительно менее мучительных способов.
До того, чтобы стать бизнесом в Киеве, дансу надо преодолеть расстояние в несколько световых лет. Андеграунда, как такового, тоже не видно. Эта двойственность смущает: движения не видно, небольшие группы верующих энтузиастов выбиваются из сил, пытаясь хоть что-нибудь начать. Есть хорошие радиопередачи на Радио активность. Есть ночные клубы. Пусть не такие, как хотелось бы, но они есть. Ди-джеи и аппаратура тоже в наличии. Акции - редко, но происходят. Однако, самого движения, как такового, нет. Есть разрозненные группы людей, выражающих смутный и нечастый интерес к тому, что происходит, которые иногда собираются в полном составе на какой-нибудь модной (и не обязательно хорошей) акции. Есть «химическое движение» - люди, которые интересуются клубами с позиции возможности приобретения в их окрестностях химических веществ. Но единственное, что всех объединяет, это восхищение Москвой...
Иными словами, не стоит ждать, что в ближайшее время в Киеве кто-нибудь скажет: «Вчера ди-джей спас мне жизнь...»
Я привез с собой маленькую синюю пластинку. Еще я привез красную пластинку. И зеленую, почти салатную, и немножко прозрачную. А в Глазго осталась пластинка, похожая на тающую льдинку: через нее можно смотреть на луну и звезды. Еще там осталась пластинка белая, индустриально-вульгарной формы. Вы скажете, что таких пластинок не бывает. Ну что ж, давайте начнем спорить о том, что называется вульгарным. Но нигде у меня нет пластинки, по которой игла идет в обратном направлении, от центра к краю. Даже обычной черной, такой пластинки у меня нет. А так хочется. Я никогда не стану хорошим ди-джеем…
Мультфильм #2 (пластилиновый)
Муж включил свет и повернулся к Валентине Терешковой.
- Ну неужели тебе совсем не хочется?
Она растерянно на него посмотрела.
- Милый, я люблю тебя, как никогда раньше, - начала она. - Но понимаешь, я была близка к звездам. Я - первая женщина в космосе. За короткое время я несколько раз облетела Землю. Таинственный полумрак, нарушаемый только романтичным мерцанием свечей, и нежная музыка для меня не несут в себе прежней магии. Теперь я не просто женщина, а - первая женщина в космосе. Пойми, мой интерес к плотским радостям теперь не тот, что был раньше. Я предпочла бы прочитать всего Кафку, ознакомиться с основами экзистенциальной философии и серьезно изучить теорию архетипов Карла Густава Юнга...
Ясна необходимость объединить те немногие силы, которые так разрозненно, но регулярно появляются на вечеринках. Само по себе это не произойдет, хотя бы потому, что этого не случилось до сих пор. Английский вариант развития этого движения в Киеве нереален. Остается американский путь: несколько хороших клубов (хотя бы один), вокруг которых начнет что-нибудь происходить.
На ум приходит английское выражение «Catch 22»: хороших клубов не будет, пока нет движения; движение не появится, пока не будет хороших клубов. Круг замыкается, все ждут чуда, а несколько человек пытаются его создать.
Приходится ждать, пока не появится добрый дядя с деньгами, готовый инвестировать их именно в эту ветвь культуры.
Мультфильм #3 (компьютерная графика)
В ответ на заманчивое предложение использовать свои имя и имидж в рекламно-коммерческих целях Нил Армстронг лишь усмехнулся:
- Понимаете, я был первым человеком, чья нога ступила на поверхность Луны. Я видел ее высохшие моря и океаны; видел, как облако грунта, поднятое упавшей камерой, оседает мистически медленно под воздействием меньшей силы гравитации. Я помню свой первый шаг по поверхности, помню все неудобства скафандра; я помню, что звезды мне тогда казались совсем другими. Я был первым человеком на Луне. Так что все радости, которые могут принести предложенные вами деньги и власть, мне теперь кажутся не более, чем горсткой лунной пыли, которую я сдул тогда со своей ладони.
Другой вариант - организовывать отдельные вечеринки. Решается проблема посещаемости: истосковавшийся по музыке/вечеринкам народ валит толпами. Но это уже есть, это уже давно происходит, и, как показывает опыт, мало что меняет.
Третий вариант - брать дело в свои руки и очень надеяться, что из этого что-нибудь получится. Выжать максимум из того, что есть. Дело же не только в музыке и освещении, необходима культура. Взять, скажем, граффити: неужели людям нечего сказать помимо «Lucky Strikes» (с хорошо и точно нарисованной эмблемой), «Витя - 3-й батальон» и какого-нибудь ругательства - то ли просто так, то ли от плохой жизни. А ведь, казалось бы, чего проще: возьми краску и пиши, если тебе есть, что сказать. Пока же стены и заборы остаются грязными и нетронутыми. (Верно/коряво написанное слово «эклектика» очень забавно смотрелось бы на стене какой-нибудь разваливающейся хрущевки, «труизм» был бы вполне уместен на заборе у свалки.) Как-то мы с друзьями сидели в кафе, подошли какие-то люди, и кто-то, наклонившись, сказал мне на ухо: «Кстати, это самый продвинутый граффити-художник в Киеве». Следовательно, есть люди, которые это умеют и этим занимаются. С ними можно встретиться, можно поговорить, можно обращаться к ним по имени, можно слушать, как о них говорят - с восхищением и завистью. Остается неясным одно: где можно посмотреть на то, что они делают. Или, может быть, сама идея граффити была здесь потеряна в погоне за модой и стилем? Дело не в художниках. Хотя, конечно, мастерство должно играть большое значение: человек, владеющий этим языком, может сказать больше и ярче. Граффити появилось как форма самовыражения, и должно ею оставаться. Естественно, возникли определенные стили, какие-то штампы, но все это служит формой, которой жизненно необходимо содержание. Превратите рисунок на стене в искусство! Искусство, которое неизбежно, бесцеремонно падет на голову тех, кто не хочет или не может идти в музей. Искусство, которое никогда не будет вечным (стену или забор перекрасят), но будет прекрасно в своей смертности и может быть заставит хоть кого-нибудь задуматься.
- А ты когда-нибудь симулировала?
- Да, конечно. Если ходили на премьеру, и места в театре были хорошими...
Диалог (об оргазме) из комедийного телесериала «Seinfield»
Не то, чтобы ничего не происходило. Какие-то вечеринки, несколько клубов, пересчитать которые можно на пальцах одной руки инвалида труда, - все это держится на энтузиазме одержимых людей, которые то ли по ленности своей, то ли по принципиальным соображениям еще никуда из Киева не уехали. Деньги? Никто уже давно не надеется. Инвестировать в культуру? Кажется смешным. Все мне рассказывали о последней Торбе, прошедшей не так уж давно. Причем, впечатления напрямую зависели от степени наркотического опьянения. В клубе Барбюс, стратегически очень правильно расположенном - вдали от жилых кварталов, - была Бомба 2. К сожалению, энтузиазма организаторов не хватило, чтобы как-нибудь замаскировать блеклую атмосферу совкового Дома культуры. Не говоря уже о сомнительной идее совместить танцевальную вечеринку с выступлениями рок-групп на втором этаже. Стоять в очереди в баре было пыткой: дисторшн, гитары, невнятный вокал - с одной стороны, гладкий ритм хип-хопа и биг-бита с компакт-дисков - с другой. Все это не в ритм и очень громко. Конечно, по сравнению с песнями о последних электричках и девичьей любви (это были самые жуткие пятнадцать минут, проведенные когда-либо в такси), это было глотком чистой воды. Вот только если бы места в театре были получше, можно было бы даже показать немного больше энтузиазма со своей стороны.
Но, вопреки всему, потанцевать немного удалось.
Поиски танцпола в Киеве закончились тем, что, найдя знакомых в небольшом клубе-кафе (в идеальном мире это был бы хороший предклубный бар, куда люди приходят, чтобы войти в настроение и затем отправиться в магическое танцевальное путешествие; в этом мире, однако, люди в «Гулливер» приходят и остаются, пока не настанет время ехать домой), мы пришли туда со своей музыкой, и там танцевали. Комната была немногим больше спальни в квартире, без вертушек, зато компакты можно было слушать очень громко. Выбора не было, а танцевать дома уже как-то надоело. Когда на шум зашло несколько человек, зал уже казался полным.
Предварительно выпив в баре (если когда-нибудь спросят: «Ты что ди-джеил на компакт-дисках», то я смогу объяснить - «по пьяни»), я ждал пока один диск закончит играть, затем ставил другой. Впрочем, было приятно, что несколько целенаправленных попыток разогнать людей с танцпола окончились неудачей. Slam, Garnier и David Holmes не произвели ожидаемого впечатления тихого ужаса и онемения в ногах, все продолжали танцевать. А у меня в голове один за другим возникали планы перевозки всех своих пластинок в Киев, с последующим посвящением всех желающих в тайны абстрактного техно- и Underground Resistance, в частности.
Вот такая, своего рода, премьера. И у ди-джея место действительно хорошее. Под конец я поставил Orbital, и на этот раз все действительно разбежались (кто-то, скривившись, в дверях сказал: «Экстрим какой-то играет...»). Я довольно потирал руки, но совесть была нечиста: The Box EP действительно в клубе звучит несколько неуместно...
Мультфильм #4 (кукольный, напоминающий действительность)
На выходе мы встретили друзей. Они были удивлены:
- Вы что уже уходите? Почему?
- Ага, уходим, - кивнули мы. - Понимаете, скучно как-то. Неинтересно...
Где-то в глубине души я верю в то, что очень скоро, может быть, даже к лету, в Киеве все образуется. Где-то, так же глубоко, я верю, что в Тибете есть небольшой отель, где у камина сидят Джим Моррисон, Курт Кобейн и Элвис Пресли. Уставшие от бесконечных разговоров на тему жизни после смерти, в ходе которых Джим Моррисон кричал: «Вы козлы! После смерти ничего нет, одна пустота!», они молча смотрят в огонь.
А пока... Шторм продолжается. Местами. Не революция, а скорее подобие эволюции. И со стороны это больше похоже на методичное постукивание головой об утыканную наполовину вбитыми гвоздями стену.
Георгий ОСЕТИНСКИЙ
(Глазго)