С недельным опозданием в украинском прокате - «Древо жизни». Это уже титулованный фильм от голливудского «живого классика» Теренса Малика. Картина снискала «Золотую пальмовую ветвь» на недавнем Каннском фестивале. Но эта же лента и разделила зрителей… Как бензопила, которая расчленяет «древо жизни» на два равноценных бруска. Часть элитной кинопублики приняла этот фильм благожелательно, с учетом возраста мастера и общей околобиблейской проповеднической миссии создателя… Но многим рецензентам фильм не понравился категорически. Как раз за - «околобиблейскую проповедническую миссию».
…Хотите откровенно? Лучше вообще не ходите на фильм… На этом бы и остановиться. Но «законы жанра» требуют объяснений. И привычным «оружием» - иронией или стебом - в адрес Малика маститого не отделаешься. Даже любимый потребителями интеллектуального глума обозреватель московской «Афиши» Р.Волобуев на сей раз не стал распинать лауреата, а остановился на таком с виду равнодушном послании: мол, хотите - и смотрите, а не хотите - не смотрите…
И правда, какой тут сарказм, если режиссер, вставший в позу демиурга, предлагает свет и любовь, страдание и очищение… Вопросы? Нет. Вопросы не предлагает. Только ответы. Простые, банальные, известные человеку на уровне его микроскопического (для Вселенной) разума. Проще говоря - глупые. А общий знаменатель у глупости и непостижимой Вселенной, по мнению Эйнштейна, только бесконечность!
Уравнение всех трех известных плюс изнуряющий хронометраж (два с половиной часа) - такие нынче каннские лауреаты.
Ну а если ослушаетесь и пойдете на это кино, то и не удивляйтесь, что с вами будут разговаривать как с недалеким человеком, предлагая вместо работы мысли красивые картинки, благоговейное гламурное созерцание, эстетическую усладу… В которых и без того «давно живем», без всякой перспективы вырваться.
«Древо жизни» - баобаб, растущий корнями вверх. Это фреска мироздания, где пафосу и амбициям художника не зазорно лезть из всех щелей. Где авангард и 150 млн.бюджета - откровенно цинично рифмуются.
Ну, в мироздании, конечно, еще и не такие парадоксы встречаются… Малик пытается преломить кинематограф через поэзию. И для этого ему необходимы высококачественные компьютерные динозавры, голливудская звезда Брэд Питт - киномодель, подходящая Малику намного больше, чем психологические обертоны игры Шона Пенна. Последний - самый неуместный в этом фильме. Потому как Малика интересует только собственная «игра». Причем краплеными картами - цитатами из писания… Начиная с эпиграфа Книги Иова, они бесцеремонно «приклеиваются» зрителю на лоб (помните забаву в «Бесславных ублюдках»?) - «да, ты - человек!», «да - тебе нужен Бог», «нет - ты не перестанешь мучиться»…
Впрочем, поэзия (и симфония заодно, благодаря джентльменскому набору музыкальных классиков в миксе от Александра Деспла) у него действительно получается - это ладно подогнанный коллаж из жанров и стилей.
От символизма бегающих молекул до оды о сотворении мира (опять же динозавры: поверьте, «это» откровенное Discovery еще долго не выйдет у вас из головы).
От экзистенциальной патетики пойманной, как рыба в аквариуме, человеческой души (линия Пенна в стеклянных небоскребах) до пасторального романа… в стихах, разумеется.
Последнее - это условное подобие сюжета. Какая-то сверхрекламная красота семейной обыденности в одноэтажной Америке образца 50-х. Очевидно, для «шестидесятника» Малика - это время «до грехопадения»?
Но и в семейном раю есть свой суровый пастырь - отец (Питт) и божья благодать - мать («все зыбко, кроме материнской любви») с иконным ликом Джессики Честейн.
Естественно, фигуры матери и отца претендуют на метафорическое обобщение «инь и янь», а конфликт поколений и смерть - претендуют на законный ход жизни. Внеземная, казалось бы, картинка оператора Эммануэля Любецки - его сумасшедшие широкоугольники (глаз божий?) и бесконечный свет (освЯщение сущего - сама по себе призвана явить мудрость. Что бы там ни вещал закадровый лирический или патетический герой Малика.
Теренс Малик, профессор философии и одиозный затворник, для Америки - своего рода Тарковский. Предельно серьезный в творчестве, идущий (хотя бы на уровне мифа) вопреки местной киноидеологии, на самом деле только поддерживает ее своим исключительным статусом. Одного Малика - признанного гения, кинофилософа, чьи экранные медитации тянут на миллионные бюджеты, заокеанская системная «пилорама» готова щадить, терпеть, спонсировать… И держать за пазухой на случай очередного «ребрендинга» своей мощи. К слову, знаете, как называется национальный американский павильон этого года на арт-биеннале? Коротко и по существу - «Слава». Так что «Золотая Пальмовая ветвь» за двух с половиной часовую кинопроповедь о сущем - вполне в тренде. «Славу» сопровождают обожание и ненависть, а «Древо жизни» - свист и аплодисменты не самой глупой каннской публики, пережившей на своем веку не один «многомерный» фильм. Что ж, для Бога у человека тоже - либо все, либо ничего… А Малик - он посередине: в пустоте, в пресловутых «Пустошах», где его рай, где его вера... И как минимум - кинематограф.