Я познакомилась с Полиной Ивановной Глущенко случайно, совершенно не представляя, с каким прекрасным человеком и большим мастером свела меня судьба, и какое влияние окажет эта встреча на мою жизнь.
Это было осенью 1975 года. Однажды я увидела объявление о наборе учащихся в студию декоративной росписи при областном доме профсоюзов, собрала свои рисунки и пошла поступать.
Студия находилась в небольшом 2-этажном здании возле бывшего Планетария. Во дворе - крутая деревянная лестница на второй этаж. В приемной - небольшой аккуратной комнате - два очень немолодых, интеллигентных человека, как выяснилось, бывшие преподаватели Художественного института. В беседе с ними сразу окунаешься в атмосферу творчества, искусства. Они внимательно, с уважением отнеслись к моим работам. Рассматривали их, обсуждали, посоветовали заняться росписью тканей и поучиться у замечательного педагога, заслуженного мастера народного творчества Полины Ивановны Глущенко в студии Петриковской народной росписи.
Я присматривалась к Полине Ивановне. Вот она спокойно проходит между рядами, сдержанная, строгая. В ней чувствуется какая-то внутренняя сила. Она очень естественна. В ней нет ничего наносного. Она такая, какая есть. Она очень самодостаточна.
Движения легкие и очень точные. Каждый мазок, как самостоятельная, искрящаяся капелька красоты. Он оживет самостоятельно. И в то же время компануется в общее целое: цветок, бутон, листик, веточку, орнамент. Она как бы сотрудничает со своим учеником. Сотрудничает на равных.
Мазок - вот основной элемент росписи. Полина Ивановна настойчиво и кропотливо добивается от каждого определенной постановки руки, мягкости и точности движений, умения правильно развести краски.
Но я пропустила занятие и у меня плохо получалось. Мазки были жесткие, невыразительные, краски - грязные. Не получалось и с кисточками из кошачьей шерсти, хотя сотрудники обстригали своих домашних любимцев и несли мне разноцветные шерстяные комочки. Все было не то. Потребовалось много времени и усилий, чтобы все это преодолеть. Мое увлечение красками вылилось в то, что помимо выполненного домашнего задания я приносила Полине Ивановне много абстрактных рисунков, выполненных с использованием изучаемой техники, но в резкой, крикливой манере. Мое «творчество» приводило ее в замешательство. «Оснач, что это такое? Где вы такое видели? Что с вами? Откуда это в вас? Что это за краски? Что это за резкость? Разве такое есть в природе? Пойдите на Труханов остров! Погуляйте. Посмотрите вокруг. Подышите свежим воздухом. Посмотрите на Днепр. Пусть вас обогреет солнце. Очиститесь. Сбросьте с себя всю эту накипь. Успокойтесь. Пусть к вам придет радость и умиротворение. Только после этого берите в руки кисточку и рисуйте»…
Постепенно я стала понимать, что мои «абстракции» очень прямолинейны. Они - декоративны, но в них нет глубинного внутреннего слоя, что они больше идут «от ума» и мало «от сердца». В моих работах стали появляться мягкие, нежные тона, проступала искренность и непосредственность. И я сама, и близкие мне люди были удивлены, что я способна на такое.
Закончился учебный год. И Полина Ивановна оценила мои успехи как «удовлетворительные». А я была счастлива, что так много успела познать за этот год.
Новый учебный год начался очень тревожно. Появились новые люди: метр, известный художник, вальяжно и с увлечением рассказывал о своей мастерской, своем неотразимом творчестве, своих студентах, выдавал какие-то задания.
Полина Ивановна была отодвинута на какой-то очень далекий задний план, исчезли пожилые интеллигентные люди из комнаты-приемной. Студия еще какое-то время просуществовала: учащиеся приспособились к новым условиям и стали по-прежнему посещать в основном занятия у Полины Ивановны.
Очень скромная внешне, тактичная, как бы немного отрешенная от суеты и злободневности жизни она так много знала и так много умела, но у нее был главный дар: в общении со своим учащимся она всегда видела в нем человека, личность, искала сильную сторону в его творчестве, показывала ее, умела вызвать радость у учащегося от малого успеха, подчеркнуть его. Все это делалось просто, серьезно, убедительно, с большим уважением к человеку. Она не оглушала учащегося своим огромным талантом, своими беспредельными творческими возможностями. И в то же время она настойчиво проводила свою линию - изучение петриковской росписи, и удерживала учащегося в русле этого направления.
В 1977 году издательство «Мистецтво» на базе работ, хранившихся в Государственном музее украинского народного декоративного искусства выпустило альбом «Пелагея Глущенко» под редакцией кандидата исторических наук Б.Бутник-Сиверского. В альбоме на 54-х иллюстрациях показаны различные виды творчества Полины Ивановны: станковая живопись, фризовая роспись, книжная графика. Работы выполнены яичной темперой.
Весь альбом пронизан светом и радостью. Поражает легкость, изящество исполнения. В своих работах Полина Ивановна как бы «приближается» к «золотому сечению», где и в композиции, и в колорите все уравновешено, все взаимно дополняет друг друга, все стремится к высшему идеалу чистоты и красоты.
Но альбом не исчерпывает всех видов творчества Полины Ивановны.
Истоки его исходят из старинного поселения запорожских казаков - Петриковки, что на Днепропетровщине.
Полина Ивановна родилась 10 октября 1908 года в удивительной семье. Ее отец, гордость петриковчан, искусный мастер - столяр, покоривший местные ярмарки своими расписными возками (прокатиться на них считалось особым высшим шиком у местной и окрестной публики), из далекого села Вольное привез себе в жены девушку, мать которой была полячкой. И быт в этой семье строился на украинских и польских традициях.
Полина была первенцем в этой семье. И хотя в церковных книгах она была записана, как Пелагея, мать считала, что она должна носить польское имя Полина.
Так на стыке влияния двух культур: украинской и польской росла и воспитывалась эта девочка; от отца к ней пришло стремление к ярким, сочным, жизнеутверждающим краскам, от матери - любовь к чистоте и небесной голубизне; от отца - стремление к колоритной, темпераментной росписи, от матери - к утонченным, изящным, изысканным польским витинанкам - изделиям, вырезанным из бумаги. Оба эти направления она будет развивать всю свою жизнь. Им отдаст силу своей души. В них раскроется ее талант и самобытность.
Свое непосредственное служение искусству, людям Полина Ивановна начала на 30-м году своей жизни, приехав в Киев в Школу мастеров народного творчества, где она одновременно и училась, и преподавала композицию петриковской росписи.
Заслуженный мастер народного творчества Украины, член Союза архитекторов Украины, член Союза художников СССР, Полина Ивановна Глущенко своим творчеством длительное время олицетворяла народное живописное искусство Украины наряду с другими художниками.
Ее работы экспонировались на республиканских, всесоюзных, международных (Болгария, Венгрия, Германия, Польша, Франция) выставках и на Всемирной выставке ЭКСПО-67 в Монреале. Ее работы имелись во Львовском музее украинского искусства, Музее украинского народного декоративного искусства (Киев), Музее этнографии народов СССР (Ленинград). Ее росписи украшали Украинский павильон на ВДНХ (Москва), Украинское отделение Всесоюзного музея народного декоративного искусства (Москва), домов вдов участников Великой Отечественной войны (Переяслав-Хмельницкий, хутор Черское, село Демидов) и др.
Полина Ивановна Глущенко внесла неоценимый вклад в развитие настенной росписи при создании интерьеров больших гражданских архитектурных сооружений, расширила схему «зеркало» печи в настенной росписи и создала на ее основе замечательные произведения станковой живописи, ввела цветной фон в произведения станковой живописи, создала прекрасные произведения с использованием техники гризайль. Создала свою методику преподавания петриковской росписи, создала учебное пособие по технике вырезания и построения панно из цветной бумаги, внедрила народную роспись в художественную полиграфию, книжную графику, плакаты, обои, текстиль, стояла у истоков подлаковой петриковской росписи.
В период «строительства коммунизма» личные заслуги прекрасных мастеров часто «сваливались» в общую кучу «достижений народного хозяйства», а след от вклада в культуру блестящего яркого таланта часто терялся в этом нагромождении и покрывался пылью забвения. К сожалению, то же самое происходит и сейчас. Творческую личность, просиявшую в «социалистическую эпоху», понемногу «отодвигают» в сторону, «забывают», несмотря на ее великий талант, ее большие заслуги в деле развития национальной культуры. То же самое происходит и с Полиной Ивановной Глущенко: многие ее работы трагически погибли, оставшиеся - в музеях почти не выставляются, в архивах очень трудно найти сведения о ней.
Но прошло еще не так много времени с тех пор, как жила и работала Полина Ивановна. Есть ее ученики. Есть поклонники ее творчества. Есть ее работы. Есть, что показать и о чем рассказать людям.
Настоящее воспоминание является маленьким вкладом в пантеон памяти о замечательном художнике, прекрасном педагоге и ярком, щедром человеке.
О жизненном и творческом пути Полины Ивановны Глущенко, ее работах и дальнейшей судьбе ее творческого наследия автор расскажет в последующих публикациях.