Как ни странно, но пушкинская фраза «Дела давно минувших дней…», звучащая как вздох, в моем подсознании воспринимается скорее как зов: вглядитесь, возможно, то, на что мы походя наступаем сегодня, вчера было чьей-то судьбой, радостью или болью. Ведь, по сути, и выброшенные на помойку шедевры живописи, и поломанные крылья церквей, и разрушенные памятники несли в себе ту невидимую связующую нить между прошлым и будущим, оборвав которую, мы утрачиваем что-то очень важное, заложенное в самом организме жизнедеятельности нации и народа.
Благо, если бы ошибки «революционно настроенных масс» сейчас исправлялись исключительно такими акциями, как восстановление Михайловского Златоверхого и Успенского соборов, других шедевров зодчества, обозначенных потускневшими от времени табличками «архитектурный памятник», но увы — на место былого варварства часто-густо приходит другое, не менее опасное своим цинизмом.
Именно об этом подумалось мне, когда, прогуливаясь с друзьями по бульвару Леси Украинки (очевидно, из самых благих намерений киевская мэрия решила то ли его расширить, то ли провести под ним какие-то важные подземные коммуникации, то ли облагородить новым покрытием), увидела, как деловито, исправно, не задумываясь даже о ненормальности своих деяний, строители закатывали под толщу асфальта… плиты с братских могил — тех самых, под которыми покоились тела наших дедов, отдавших жизнь за своих неблагодарных потомков, на полях Великой Отечественной.
Серые, потемневшие от времени камни, с полустертыми именами бойцов, чьи матери и жены, возможно, и поныне ищут в списках без вести пропавших, покорно ложились под гнет песка и бетона, без надежды достучаться до черствых сердец соплеменников, которые завтра будут бодро шагать по осколкам их веры в то, что смерть на полях сражений уже сама по себе величественна.
Можно, конечно, предположить, что эти таблички на какой-то из братских могил были заменены новыми, что современным «зодчим» просто не хватило ресурсов для нового строительного материала (почему бы не использовать «отработанный»?), можно, в конце концов, смотреть на вещи проще, рациональнее. Но чего тогда будут стоить все громкие слова современных государственных мужей об исторической справедливости, о духовности, о вхождении Украины в третье тысячелетие сильной и могущественной державой, если обновленные города и поселки этой державы будут покоиться на искореженной памяти «поколения созидателей» и его полном равнодушии к судьбам своих предшественников?
«Любовь к отеческим гробам» — не укладывается в рамки осуществления обрядов и ритуалов в Дни поминовений. Они — своеобразный стержень нашего миропонимания и мироощущения. На Западе давно пришли к выводу, что даже врагам после смерти надо отдавать дань уважения, ухаживая с одинаковым благородством за местами захоронений. Неплохо было бы перенести эту христианскую традицию на отечественную почву.
Что же касается обнаруженной «находки», то мы максимум, что смогли предпринять (не срывая слаженную работу дорожников, у которых, конечно же, «горел план»), — перенести одну из надгробных плит в сторону, чтобы бесстрастный кадр фотопленки зафиксировал увиденное. А дома, по иронии судьбы, в очередном выпуске телевизионных новостей я услышала сообщение: «В Ялте на городском кладбище вчера было разрушено 80 могил. Милиция ведет поиски злоумышленников».
Какое резюме по этому поводу следует сделать? Банально? Что злоумышленники бывают воль- ные и невольные? Но стоит ли? Когда-то дочь известного российского писателя Корнея Чуковского Лидия сказала: «Справедливо ли считать национальным позором то, чего не ощущает нация?»