О том, что лучший театральный фотограф - Виктор Марущенко, мне кажется, я знала всегда. Но долгое время не знала, как он выглядит. И вот пару лет назад на одном из собраний киевского бомонда поинтересовалась у коллеги, откуда этот замечательный иностранец, неуловимо похожий на артиста Филозова...
Если из соображений лапидарности попытаться одним словом определить, что значит для меня Марущенко, боюсь, что словом этим будет - олицетворение.
Он олицетворяет нечто, к чему было бы неплохо стремиться и скрывать зависть, а на самом деле просто хочется знать и иметь в виду, в поле зрения, в системе координат личного пользования. Просто лицезреть в качестве маргиналии - такой себе жизнеутверждающей птички на странице удручающей повседневности. В тотальном хаосе приоритетов и ценностей сегодняшней жизни Виктор Иванович персонифицирует для меня вожделенное чувство корректной комфортности (не даром «иностранец» и не даром «Филозов»). Общение с ним оставляет ощущение незыблемой мягкости. Его деликатный аристократизм в падежной обшивке из сплава интеллигентности и респектабельности позволяет ему (и рядом с ним) сохранять человеческую полноценность и безопасность при погружении в плотные слои социума и, как хочется верить, безнаказанно, безболезненно себя из них извлекать - в человеческой целости и сохранности. Но это еще не все.
Когда я слышу «профессионал», или, как сейчас чаще говорят, «профи», мне кажется, что речь может идти только о Марущенко, настолько полно и всеобъемлюще он эти понятия олицетворяет. И это аксиома, и здесь смешны доказательства.
Он известен, популярен, престижен именно как театральный фотограф. Хотя театр - не единственная сфера его профессионального интереса. И здесь я имею в виду не музыку и музыкантов и не искусство вообще. На Западе его выставки - галереи родимых пятен социализма - пользуются колоссальным интересом и постоянным спросом. И здесь он мастер. И здесь мудр и сдержан. Как обличитель, но все-таки от слова «лицо». И пусть оно будет таким, каким его хотят видеть там. Здесь, для себя и для нас, он - олицетворяет.
Самые яркие фигуры элиты и андеграунда во всем своем компрометирующем великолепии или непосредственном очаровании личности и таланта. Портреты героев и персонажей нашего времени жизни в искусстве. В них - знание и понимание: искусства, жизни, времени. Это знание одновременно и конкретней, и обобщенней, чем мимолетный взгляд стороннего наблюдателя и аналитическая рефлексия причастного исследователя. Он не просто фиксирует лица, мизансцены, события. Фотоработы Виктора Ивановича каким-то чудом обостряют ощущение жизни театра, его преломляющихся друг в друге быта и бытия. Именно этот момент преломления - увиденный, схваченный, пережитый. И, как ни парадоксально, - не остановленный. В этом, пожалуй, его феноменальность. Марущенко не останавливает мгновенье. Его снимки не похожи на увековеченные отпечатки, на обезжизненные во времени оттиски. Скорее - на миг извлеченные из живого потока стоп-кадры, за каждым из которых угадываются все «до» и предугадываются все «после»... .
При встрече с ним непременно хочется улыбнуться. Сейчас вылетит птичка. Нет, не пресловутый фотоптеродактиль. А та, маргинальная, олицетворяющая...