Василий Присяжнюк |
Недовольства градостроительной политикой Киева было и остается много. До недавнего времени это в основном было связано со стихийностью застройки и бессистемностью архитектурных решений, с нарушениями исторической среды и интересов жителей, с фигурой самого главного архитектора столицы С.Бабушкина. Последнее время на градостроительном фронте наметились перемены: в прошлом году был принят Генеральный план развития города Киева. А этой осенью поменялся и главный архитектор столицы. Перемены всегда пробуждают надежды на лучшее. Насколько они реальны? Судите сами. «ЗН» знакомит вас с новым главным архитектором Киева Василием Присяжнюком и его командой.
— Хотелось бы из первых рук получить общее представление о генеральном плане — что нам ожидать от него?
Василий Чекмарев, заместитель председателя правления АО «Киевпроект», директор института «Киевгенплан»:
— Генеральный план разработан за два года. Сделать его за такой короткий срок было довольно сложно — предыдущий план разрабатывался в течение восьми лет. В связи с тем, что мы попали в новую экономическую ситуацию, стали столицей европейского независимого государства, мы получили указание разработать новый генплан для новых экономических условий в сжатые сроки. Это было вполне реально, поскольку в нашей команде работали опытные специалисты, в том числе участвовавшие в разработке предыдущего Генплана — а он был признан в свое время одним из лучших в СССР. Разрабатывали мы его на основе положений, принятых на современном этапе во всем мире. При этом город Киев должен выполнять функции столицы независимого государства, соответствовать глобалистическим, экологическим и эстетическим требованиям. Основной задачей было найти стратегическое направление географического развития Киева на ближайшие двадцать лет. Согласно предыдущему Генплану, Киев понемногу расширялся во всех направлениях — на север в районе Вышгорода, на юг в направлении Ходосовки, зоной основной застройки были Осокорки и Троещина. Сегодня эти районы фактически застроены, остается одно направление на Осокорках — на юго-восток, частично завершена Троещина, и мы уже могли бы отойти от этих площадок.
Разрабатывая модель города Киева до 2050 года, мы проработали огромное количество вариантов с учетом того, как работают коммуникации, мосты, где в основном находятся рабочие места, уровень рождаемости и т.д. Прорабатывался вариант расширения Киева на восток, в направлении Броваров, т.е. предусматривалось развитие Левого берега. Но нужно было сохранить основную ось Киева — север—юг, экологическую ось Днепра. Если раньше мы рассматривали Дымер в качестве возможной строительной площадки, то после чернобыльской аварии этот вариант, естественно, отпадает. А на этом участке можно было разместить, допустим, четыре млн. квадратных метров жилья — это надо было как-то компенсировать. Поэтому наша модель показала, что наиболее приемлемым будет юго-западное направление — треугольник между житомирским и одесским направлениями. На севере, в районе Вышгорода, можно разместить два-три млн. квадратных метров жилья, на юге — еще два-три млн., кроме того, немного можно распределить по существующим площадкам. Европейские жилищные нормы — 30 — 40 квадратных метров на человека. В Киеве в настоящее время — 19 квадратных метров. А чтобы спланировать хотя бы 25—27 метров на человека, за 20 лет мы должны построить в Киеве 26 млн. квадратных метров жилья. Если учесть, что сейчас весь фонд жилья в Киеве составляет 50 млн. квадратных метров, то мы должны построить половину от того, что уже есть. Мы планируем до 2010 г. полностью разработать все площадки города — построить еще 18 млн. квадратных метров жилья. А все остальное будет построено на юго-западных территориях.
— Почему отклонили «левобережную модель»?
В.Ч. Вы же сами видите, как перегружены мосты. Если бы мы продолжали застройку на Левом берегу, нам не хватило бы мощностей мостов, учитывая даже то, что мы планируем построить еще два моста — подольско-воскресенскую линию и самый южный обходной мост.
— А какова судьба исторического центра? Там тоже будет строиться жилье?
В.Ч. Есть возможность решения застройки исторических центров путем реконструкции с дополнением жилья, определением ценности каждой постройки на территории города. Таким образом, следующим шагом после Генплана должна стать проработка кварталов. Мы уже к этому приступили. Скоро будет известен процент износа зданий и какие именно участки можно будет застраивать. Но в основном в центре планируется строить не столько жилье, сколько офисные центры и здания общественного назначения. Центральная часть должна выполнять функции, приличествующие столичному городу.
— Некоторые критики утверждают, что нынешний Генплан Киева — это не совсем Генплан, поскольку в нем нет архитектурных решений.
В.Ч. Те, кто говорит такие вещи, просто не понимают, что такое Генплан. Этот основной градостроительный документ определяет стратегические направления развития города и его отдельных функциональных зон. Многие превратно понимают Генплан как архитектурный проект. Это неверно. Задача Генплана — зонирование, создание сбалансированного плана развития города, определение приоритетов в его развитии.
— То есть архитектурных решений в рамках реализации Генплана действительно нет?
Василий Присяжнюк, начальник Главного управления градостроительства, архитектуры и дизайна городской среды:
— Мы уже приступили к реализации генерального плана и наметили ряд градостроительных решений. Генеральный план надо детализировать. Если он предполагает зонирование, намечает транспортные развязки — каркас города, то теперь мы делаем разработки детального плана территорий. Начинаем, разумеется, с центра, с таких важнейших градостроительных узлов, как въезды в город, берег Днепра, территории складских помещений, которые можно использовать под жилье. Мы хотим, чтобы градостроительная документация легла в основу земельных вопросов — чтобы земля выделялась под то, что предусмотрено Генпланом. Сейчас мы работаем над формированием бюджета, и соответствующее предложение мы внесли в горадминистрацию.
— Как вы собираетесь сохранить баланс между желанием строить в центре города и необходимостью сохранить неповторимую историческую среду Киева?
В.П. Главное — решать задачу комплексно. Примеры подобных удачных решений уже есть — реконструкция квартала в пределах улиц Жилянской, Горького, Саксаганского, Владимирской. За это взялась Голосеевская администрация. Думаю, это будет пилотный проект решения подобной задачи. Но больше всего общественность, конечно, интересует судьба городского ядра — Подол, территория «города Ярослава». Тут мы тоже будем стремиться разрабатывать кварталы комплексно — это будет и регенерация, и частичное отселение, и снос ветхих зданий, не имеющих ценности. В эти старые постройки надо вдохнуть новую жизнь, привнести современные технологии, но при этом не навредить сложившемуся масштабу города.
— У вас уже есть успешные проекты подобных решений?
В.П. Первая работа — квартал между Пушкинской, бульваром Шевченко и Большой Васильковской. Там, правда, проектировщики и инвесторы еще не полностью сумели реализовать комплексный подход — возражения жителей надо учесть. Но некоторые образцы — например, гостиница Премьер-Палас — свидетельствуют о том, что разработка идет в правильном направлении. Если мы все здания приведем в такой порядок, то будем иметь столицу европейского образца.
— Очень интересный оборот речи. Что означает «столица европейского образца»?
В.П. Да, это выражение сейчас стало модным. Мы стремимся изучать опыт западных стран. Видим, как там все отличается по качеству выполнения работ, использованию современных материалов, по новым способам проектирования и строительства. Наверное, поэтому я и говорю о «европейском образце».
— После того, как обрушился фасад на Большой Васильковской, вопрос о перестройках квартир волнует многих киевлян. Есть ли механизмы влияния на желающих перепланировать квартиру или надстроить мансарду?
Эдуард Лещенко, заместитель начальника Главного управления градостроительства, архитектуры и дизайна городской среды:
— Мы думаем, что механизм будет следующий. Когда человек получает или покупает квартиру, он подписывает договор с районной администрацией о том, что не имеет права нарушать архитектурный облик этого здания и делать перепланировку. А покупатель квартиры, в свою очередь, не имеет права приобретать квартиру с нарушением проекта. Эта норма с нового года вводится в Москве, и я считаю, что москвичи предложили неплохой вариант. Это касается также балконов и фасадов. И другого пути, думаю, нет. Ну и еще — это вопрос ментальности населения. Вот у вас есть балкон? Он застеклен? А вы получили на это разрешение? Вы или те, кто жил в этой квартире до вас, застеклили балкон без всякого на то документа. А потом вы задаете нам вопрос, есть ли у нас механизм не дать вам все это делать. Вот он, уровень гражданского сознания.
В.П. Конечно, пройдут годы, пока мы поймем, что все надо делать как положено — по проекту, соответственно требованиям, с согласия соседей. А пока что, конечно, должен быть ужесточен закон. Жилищный кодекс, от которого многое зависит, пока не принят. Должна быть предусмотрена административная, а то и уголовная ответственность за подобные нарушения. Но пока у нас никого не наказали за то, что он разобрал стену, подвинул перегородку или разрубил каркас. За это у нас предусмотрены минимальные штрафы, вполне посильные — на них можно себе позволить не обращать внимания.
Андрей Миргородский, первый заместитель начальника Главного управления градостроительства, архитектуры и дизайна городской среды:
— Что касается мансард, то мы решаем этот вопрос следующим образом. Если историческое здание имело мансарду, то можно ее построить снова. А если нет, то надо изучать эту возможность в исторической среде, в зависимости от состояния дома, и если есть смысл надстраивать, то разработку проекта должен делать «Киевпроект». Мы имеем примеры, когда подобные вещи разрабатывают непрофессиональные организации. Так, когда обрушился фасад на Большой Васильковской, первым на разбирательство был вызван Киевпроект — мы даже не знали, кто проводил планировку надстройки. Поэтому подобные проекты должны проходить через специализированные институты.
— Жители Киева сетуют на то, что строительство у нас идет с размахом, а старые дома тем временем разрушаются — в том числе и те, которые представляют историческую ценность.
В.П. Тех же инвесторов, которые строят новое, надо привлекать к старым постройкам. Такое случается — выкупает инвестор дом, приводит его в порядок и использует по своему усмотрению. На ул. Ярославов Вал прекрасные примеры, на Институтской, на Грушевского. Но таких инвесторов, к сожалению, пока мало. С большим удовольствием строят новое. Это проще. Для того чтобы реконструировать или реставрировать старое здание, надо вложить даже больше средств, чем для того, чтобы построить новое. Но есть инвесторы, которые понимают ценность исторических зданий и готовы ими заниматься не только ради скорого получения прибыли, но и из каких-то высших соображений — хотят сделать что-то вечное.
Кроме того, сейчас постепенно меняется понимание «элитности жилья». Уже есть люди, которые понимают: важно не только поставить дом посреди города, но важно и то, что будет вокруг дома, какой открывается вид из окна и т.д. Поэтому некоторые инвесторы считают, что им выгоднее вложить деньги в реконструкцию целого квартала и поставить в нем дома для себя. Наша задача — подсказать им, как это лучше сделать.
— Вы будете продолжать программу восстановления разрушенных памятников?
В.П. Это государственная программа восстановления утраченных памятников культуры Украины, и мы, конечно, будем ее выполнять. Это делается в соответствии с нормами: восстанавливаются только те памятники, которые имеют четко подтвержденную аутентичность, на которые есть соответствующая документация. Восстановление «по мнению» не допускается. Вот от Десятинной церкви, например, ничего не сохранилось. Из-за чего, собственно, вопрос восстановления пока и затих — воссоздать ее такой, как она была, невозможно. Нет документов — есть только версии.
— А что касается церкви на Почтовой площади? Например, академик Толочко утверждал, что она стоит совсем не там, где стояла до разрушения.
В.П. Она стоит на исторических фундаментах.
А.М. Со сдвижкой, правда.
В.П. Но общий вид площади она улучшила. Если все подчинить единому плану завершения архитектурного облика этой площади, то, может быть, получится неплохо. Сейчас мы сделали такое предложение ряду инвесторов, которые хотят построить некоторые сооружения на этой площади.
— Это делается в рамках реализации политики застройки киевских площадей, о которых говорила Лариса Скорик?
Э.Л. Почтовой площади как таковой никогда не было. Была конечная остановка кольцевого маршрута, почтовая станция, от которой расходились улицы. Сегодня эту площадь мы пытаемся сформировать. Вот недавно смотрели проект гостиницы в районе фуникулера. Вернули — общественность решила, что надо доработать. На сегодняшний день нет сформированного архитектурного плана площади. Ищем.
В.П. Я считаю, что мы должны еще поработать над рядом киевских площадей. Во-первых, они привлекают инвесторов. Во-вторых, не все имеют законченный вид. Кроме Почтовой, это еще, например, площадь Победы. Московская площадь — заманчивое местечко для инвестора. Мы должны его опередить, чтобы дать ему эскизы того, что там должно быть построено. Вот недавно провели конкурс по Европейской площади — мэр города поставил задачу ускорить решение вопроса о ее реконструкции. В ближайшее время начнется разборка углового здания, выходящего за красную линию. Разумеется, киевлян интересует, что будет с площадью дальше. Скоро завершится конкурс, и мы сможем посмотреть отобранные работы. Будет проведен опрос общественного мнения.
— Когда готовится стройка в исторической части города, археологи начинают жаловаться, что им не дают возможности провести необходимые исследования.
А.М. Мы максимально содействуем археологам. Но вы понимаете, в центральных районах города не может долгое время стоять разрытый котлован — это нарушает движение, создает аварийные ситуации. Поэтому археологи должны нас понять. Если они чего-то не успевают, но хотят успеть, могли бы работать не только в рабочее время. Со своей стороны мы как можем им помогаем, потому что мы тоже заинтересованы в том, чтобы они закончили свою работу поскорее. Ведь город не дает нам слишком много времени на подготовительные работы.
В.П. Все жалуются на нехватку времени — у археологов не хватает времени на разработку культурного слоя, у проектировщиков — на разработку проекта, у строителей — на строительство, а инвестор приходит и говорит: что это вы мне тут стройку на пять лет растянули? Все жалуются — и у всех вопрос времени.
— Вы, наверное, замечали, что в Киеве после Майдана Незалежности не очень-то доверяют градостроительным конкурсам. Не думали ли вы делать их международными для поднятия авторитета?
Э.Л. А вы думаете, зарубежные архитекторы сюда приедут? У них и своей работы достаточно. Их можно заинтересовать разве что какой-то особой темой. Не будут они участвовать в конкурсе на отдельно взятое здание.
— На отдельно взятое здание, может, и нет. А вот на отдельно взятую площадь в историческом центре — вполне возможно. Вы же говорите, что еще не все разработано.
В.П. В проведении того или иного конкурса должен быть заинтересован инвестор, собирающийся застроить какую-то территорию. Для того чтобы обращаться к зарубежным архитекторам, надо предложить им множество разнообразных документов по данной территории — мы пока к такой работе не готовы. Но в будущем будем стремиться к проведению международных конкурсов. Первой ласточкой, может быть, станет конкурс на застройку квартала вокруг российского посольства — в нем будут участвовать россияне, а значит, это уже международный конкурс.
— Какова судьба идеи застройки Днепровских склонов?
А.М. Думаю, если мы дадим возможность там строить, то желающих будет больше, чем земли.
— Так да или нет?
В.П. Этот проект мы поставим на всенародное обсуждение, и тогда будем решать.
— А каким образом вообще решается вопрос об участии общественности в градостроительных решениях?
В.П. Это больной и новый для Украины вопрос. У нас есть такая форма работы — градостроительный совет, состоящий из большого числа профессиональных архитекторов, политических деятелей, ученых, инженеров. Это основной фильтр, через который проходят все проекты.
— А проект Майдана Незалежности через него тоже прошел?
Э.Л. Было восемь общественных рассмотрений проекта застройки Майдана. В городе Киеве вообще нет случаев, чтобы строился объект, не согласованный градсоветом. Нет таких случаев.
— В том числе и проект реконструкции Майдана?
Э.Л. Я повторяю: нет случаев, когда объект не прошел бы полностью все этапы согласования. Бывают случаи самовольных пристроек, перепланировок, но что касается объектов — все проходит через совет.
— То есть градсовет — это вполне действенный фильтр, с вашей точки зрения?
В.П. Абсолютно. Ненапрасно А.Омельченко поставил перед нами задачу обновить положение о градостроительном совете и состав участников. Никто не запретит любому желающему посмотреть и послушать, что происходит на градсовете.
— А повлиять?
Э.Л. Каждый, кто туда приходит, может высказать свое мнение.
В.П. Конечно, важно выслушать мнение оппонента. Мы стараемся находить общий язык и с Л.Скорик, и с Н.Жариковым — со всеми, кто имеет свой взгляд на сложные вопросы застройки города. По возможности эти мнения, конечно, надо учитывать — в каждом мнении профессионала есть определенная доля истины. Надо найти золотую середину. Нам тоже сложно — ведь все это приходится как-то преподносить инвестору.
— На своей первой пресс-конференции вы говорили о «новой градостроительной политике», которую намерены проводить в Киеве. Объясните, пожалуйста, в чем она состоит.
В.П. В первую очередь в том, что вся строительная политика должна основываться на градостроительной документации, и в первую очередь — на Генплане. Он утвержден в прошлом году, и это основной стратегический документ. Вот это и есть новый подход в нашей градостроительной политике. К тому же, по указанию А.Омельченко, до нового года мы должны разработать целевую программу земельных отношений в городе.
Кроме того, есть пожелание упростить получение исходной разрешительной документации инвестором. Она слишком сложна. Это проблема несоответствия законодательства: с одной стороны, мы должны выдавать документы быстро, с другой — инвестор вынужден получить разрешение в огромном количестве разнообразных инстанций, и в результате тратит массу времени и денег. Мы собираемся сделать все, что возможно, в рамках законодательства, чтобы облегчить этот процесс.
— Вы уже почувствовали, что вам досталась в определенной степени имиджевая роль при мэре города? Ведь то, что делает, или позволяет делать, Киевглавархитектура — это первое, что бросается в глаза и киевлянам, и гостям столицы.
В.П. Да, тяжело быть мэром города — даже если ошибаешься не ты, а кто-то из твоей команды, отвечаешь все равно ты. Поэтому, конечно, работая на имидж столицы, мы работаем и на имидж городской власти. Будем стараться делать так, чтобы нашими решениями были довольны киевляне. Ведь, как говорят на Западе, если тобой недовольны граждане, они тебя больше не изберут.