Завтра завершится XXVIII Московский международный кинофестиваль и будут названы его лауреаты. Всем, надо полагать, будет отдано должное. Но уже сегодня, когда практически вся конкурсная программа позади, можно дать некоторые оценки форуму.
По подбору фильмов это был едва ли не самый ровный и интересный кинофорум. Правда, шедевров не случилось. Но ведь они и на других, более авторитетных конкурсах тоже раритет. Это, кстати, подтвердила и привычная ныне для ММКФ внеконкурсная мировая панорама «хитов» сезона. Скажем, фильм «Грбавица» Ясмила Жбанича — лауреат Гран-при Берлина-2006 — на поверку оказался вполне заурядным «среднеюгославским» продуктом постсоциалистического разлива. А таких уже множество видано.
Между тем у ММКФ в конкурсе было и немало первоклассных находок, сделанных, казалось бы, во «вчерашнем дне» мирового кино. Так, ветеран французского артхауса «с человеческим лицом» Бертран Блие представил изысканную, философичную, но вполне доходчивую притчу о противоречивости женской натуры и слабости мужской. Название его работы — «Сколько ты стоишь?» — точнее было бы перевести как «Почем ты меня любишь?». Поразительные аналогии венгерской и украинской политической жизни можно наблюдать в «Родственниках» венгерского живого классика Иштвана Сабо. По сюжету, к власти приходит наконец-то честный человек из демократической оппозиции. Но у него оказывается не только много врагов, но и не меньше родичей, просящих о «хорошем местечке». Всепроникающее кумовство становится чуть ли не главным фактором коррупции, и все возвращается на круги своя.
Случались на ММКФ и открытия принципиально новых для меня имен. Таковым стал, например, итальянец Умберто Марино с его гендерной притчей «Лед и пламя» о романе двух психически больных людей. Здесь опять же, по сути, постулирована идея о фундаментальном различии женского и мужского начал, гармония между которыми возможна лишь по ту сторону жизни, там, откуда они и были изгнаны — в эдеме. «Культурологическая сатира» — так я бы определил жанр фильма бельгийца Пьера Рендерса «Как все» (или «Господин среднестатистический»). Это смешная история персонажа, который для социологов оказался уникальным выражением вкусов и желаний среднестатистического француза, а посему того, чего хочет герой, как оказывается в результате, хочет подавляющее число граждан. Так, мсье Никто самим президентом Франции приглашен в соратники по преобразованию всей страны. И снова напрашиваются какие-то греховные аналогии с нынешними отечественными политологами-социологами во власти.
Надеюсь, завтра вердикт жюри тоже упомянет некоторые из этих позиций. А внеконкурсная программа была не столько увлекательна по спискам имен и фильмов (последние картины Гринуэя, Шванкмайера, Альмодовара, Лелюша, Мудиссона и иже с ними), сколько необъятна.
ММКФ в этом году стал солиднее, прибавил в комфортности условий для просмотров, у касс заметны изрядные скопления желающих. Все конкурсные и большинство внеконкурсных показов проходило в шикарном девятизальном мультиплексе, в который только что преобразился старый кинотеатр «Октябрь». Заезжих звезд, правда, по-прежнему с гулькин нос. Но в общем один из старейших в мире кинофестивалей (он ведет свою родословную с 1935 года) не только выглядел содержательно качественнее, но и, похоже, стал «нагуливать» организационный шик и лоск.
Тем не менее, как уже сообщалось в «ЗН», открытию нынешнего ММКФ предшествовал почти международный скандал, вызванный отказом Михаэля Ханеке возглавить жюри главного конкурса, и в прошлой корреспонденции на основании некоторых фактов я высказал предположение о политических мотивах такого решения мэтра. Оказалось, что один из главных экспертов ММКФ, член отборочной комиссии фестиваля Владимир Дмитриев ревниво ознакомился с публикацией по Интернету, и при первом же удобном случае не преминул подойти к автору тех и этих строк с опровержениями. Дескать, никакой политики тут нет, а просто так вышло. А вы, украинцы, просто с ума посходили в политизации всего и вся. Думаю, у меня аргументация была все же посолиднее, и оставляю ее в неприкосновенности. Тем более что геополитический сюжет на ММКФ все-таки просматривался, начиная со стартового символического братания двух великих народов в лице россиянина Никиты Михалкова и китайца Чена Кайге.
Интересно, что и в сугубо этической оценке эскапады Ханеке «русский размер» мог не совпадать с общепринятым. Так, на пресс-конференции корреспондент «ЗН» задал двум оставшимся в жюри режиссерам один и тот же вопрос: «А как лично вы поступили бы на месте Ханеке?» Россиянин Алексей Учитель ответил кратко: «Точно так же. Ведь я прежде всего режиссер.». То есть презрев все взятые на себя обязательства перед фестивалем, Учитель занялся бы новым выгодным проектом. Анджей Жулавский оказался иной закваски. «Это дело чести, а не профессии, — сказал он. — Поскольку я бы знал, что своим отказом подвожу слишком многих своих коллег, я бы выполнил все договоренности». Чего-чего, а политики в этакой диаметральной противоположности ответов действительно нет. Есть разность культурных миров.
А вот состояние российского кинематографа в настоящее время внушает истинное почтение. Среди ста новинок местного экрана, показанных в специальной программе, как в Греции, есть решительно все — и в жанровом плане, и в качественном отношении. Даже последний фильм Гринуэя — копродукция «Чемоданы Тальса Лупера. Русская версия» — на фестивале был показан в российской программе (хотя скучно и шизофренично безмерно). Но здесь же вполне на уровне непосредственных зрительских переживаний смотрятся мелодрамы «Мне не больно» Алексея Балабанова (Рената Литвинова стала эмблемой всей русской программы) и «Связь» Авдотьи Смирновой. А конкурсный «Червь» Алексея Мурадова заслуживает особого разговора. Фильм смотрится как развернутая аллегория современной России и царящей здесь нынче смеси из твердой убежденности в геополитической миссии страны и глубинного чувства потерянности в истории. Главный герой — совсем еще молодой полковник ФСБ — почему-то пускается в бега, а его как возможного предателя с недвусмысленными целями разыскивают коллеги. И поймать его не так-то просто. Герой умен и просчитывает наперед все ходы преследователей. Он артистичен и «вливается» в типаж любого россиянина, попадающегося ему на пути. Он практически как бы несет в себе всю Россию и равен ей. Кроме того, герой безупречно честен, и единственное, чего он хочет с малых лет, — «это Родину защищать». Как вы думаете, не похоже ли это на… Сами Знаете Кого?
Еще понравился аскетичный «Остров» Павла Лунгина, который по стилю и теме кое-где отсылает к фильмам Андрея Тарковского и всерьез касается темы истинной и ложной веры в Бога (здесь актерски превосходно солирует Петр Мамонов).
Социально и граждански болезненной темы касается и другой молодой российский автор — Мария Саакян в «Маяке». Это лиричный визит в родимую грузинскую деревню, разоренную постсоветскими перипетиями, нищую и плодящую московских иммигрантов. «FRANZ+POLINA» другого дебютанта, Михаила Сегала, — еще один эксперимент с традиционным жанром. Здесь военно-полевому роману белорусской девушки и немецкого солдата времен Великой Отечественной придано измерение пацифистской сказки о толерантности. Невольно подумалось: «Эх, нам бы таких профессиональных, глубокомысленных и авторски амбициозных молодых! А у нас кто? «Хеппипиплы», дети попсы и тусовки, не отличающие Шапиро от Шекспира. Юные конформисты «оранжевой» моды и откровенные заробитчане-«штольники»….
Только подумал, как самолично смог убедиться в несомненном… внимании фестивальной аудитории к «первому украинскому триллеру». Правда, «Штольня» шла вне конкурса и на единственном сеансе по программе «Вокруг света». Но зал был почти полон, и ушло при мне человека три. «Штольня» явно понравилась москвичам. А буквально на следующий день они узнали, что сборная Украины триумфально вышла в 18 чемпионата мира по футболу. Так, может быть, нам устроить некие взаимные международные мастер-классы? Они бы учили нашу молодежь, как делать умное и профессиональное кино, а мы бы их юниоров — как хорошо играть в футбол. Ведь, в отличие от газово-энергетической сферы, в духовно-спортивной возможно абсолютно равноправное сотрудничество.