Лица на нем нет, в глазах — тревога. На Крещатике, 26, едва выскользнув из радиостудии «Промінь», извиняется: через час встреча с президентом и нужно решить массу вопросов, поскольку срывается фестиваль «Киевская Русь» с участием Гергиева, а со всемирно известным маэстро такие номера не проходят, он мегазнаменитость, у него расписаны не то что дни, почти каждая секунда на счетчике. «Мы можем его потерять! И если упустим, то, считайте, на 10 лет в плане великой элитарной культуры отодвинемся назад, и он к нам больше вряд ли приедет! Таких людей дважды не приглашают!» — с вагнеровско-вердиевской экспрессией восклицает Гришко (на ступеньках Гостелерадио). Уже чуть позже, в одном из ресторанов на Крещатике, где проходила эта беседа, его громораскатное форте сменяется пастельным пиано. И говорит: «Не забыть бы за суетой сует, что именно сегодня день рождения Монтсеррат…»
— Владимир Данилович, пусть вопрос не покажется «удивительным»: как часто вы общаетесь с Монтсеррат Кабалье и чего больше в вашем тандеме — пиар-рекламного глянца как отражения музыкального сотрудничества или действительно сложились человеческие отношения?
— Я говорил, говорю и бесконечно буду повторять, что Монтсеррат — великая певица и великая женщина. Я видел ее несколько дней назад в Барселоне, была встреча в театре, были репетиции. Все прошло в очень теплой атмосфере. Я привез ей сало и украинский рушнык. Из Киева я «доставил» ей в канун дня рождения 107 роз…
— Почти как художник Пиросмани. Правда, до «миллиона-миллиона» вам чуть не хватает…
— Представьте, что подобного букета в Барселоне я не видел нигде! Специально ходил и специально смотрел, но не купил бы даже по 100 евро за штуку. А мои цветы из Киева были длиной почти в полтора метра, светло-розовые. Она сказала, что это ее любимый цвет, и именно в платье такого оттенка она хочет выступить 20 апреля в Чистый четверг на нашем совместном киевском концерте. Еще она передавала привет нашему президенту и призналась, что хотела бы видеть его вместе с первой леди на нашем выступлении.
Она будет здесь с 16 по 22 апреля. Монтсеррат хочет адаптироваться и увидеть Киев. Проживать будет в «Премьер-паласе». Но уверен: обязательно приедет и ко мне домой, за город — «на мясо». Я обязательно угощу ее украинскими блюдами, и на столе, безусловно, будет сало. Когда я ей впервые предложил сало, то она с недоумением понюхала и спросила: «Что это?» — «Украинская марихуана», — отвечаю. Она даже перепугалась. Ее будут сопровождать супруг и племянница. Кстати, Монтсеррат заметила однажды, что мой голос напоминает ей голос мужа в молодости. Еще у меня есть идея организовать мастер-классы с участием примадонны для некоторых наших молодых исполнителей. Так что это мое предложение рассчитано на то, чтобы затянуть ее визит в Киеве.
— Читатель, должно быть, не будет уязвлен, если обнародуем возраст примадонны — ей, как известно, 73 года, и любопытно, сохраняет ли она и сегодня свои прежние плотные гастрольные графики?
— У нее по три концерта в неделю. Это много. В основном она выступает в Европе, переезжает на микроавтобусе, летать ей уже тяжело. Я признался Монтсеррат, что еще когда был подростком, то восхищался исполнением ее партии Нормы. После Марии Каллас, после Тибальди она — достояние человечества. И, наверное, это действительно подарок Бога, потому что о тандеме с такой певицей можно только мечтать, вспоминая, как она пела с Меркьюри, Каррерасом…
— Но у нее именно сейчас началось увлечение славянской музыкальной волной: Гришко, Басков. Это совпадение или просчитанная программа?
— Я в случайности не верю. Тот, кто верит в случайности, не верит в Бога. Все на свете предписано заранее.
— Тогда скажите, есть ли у нее сегодня аналогичные проекты-тандемы с молодыми, скажем так, итальянскими или испанскими оперными исполнителями?
— Не думаю, что Кабалье кого-то подпускает к себе близко, исходя из принципов географичности — итальянец, француз, русский или украинец. Разумеется, ее выбор основан на творческой интуиции. Хотя она признается, что любит Украину и говорит: «Вы, украинцы, конечно, совсем другие люди, чем мы, но где-то похожие, поскольку ощутима такая же душевная теплота…»
— Если позволите, от Кабалье — к Ющенко. Вы довольно продолжительное время занимаете пост советника президента по гуманитарным вопросам. Хотелось бы узнать, как часто имеете личную аудиенцию у президента и что конкретно вы ему советовали в последнее время?
— Мне надо меньше советовать. Мне надо больше делать, что, собственно, и происходит. К большому сожалению, у меня сейчас нет возможности регулярно общаться тет-а-тет с Виктором Андреевичем, потому что этот человек себе не принадлежит, он принадлежит украинской нации. Когда-то я к нему приезжал просто как его кум… Хотя об этом сегодня вроде бы и не модно говорить. Или нескромно?
— Ну почему нескромно?
— Виктор Андреевич крестил моего сына, когда еще был главой Нацбанка, и у нас, естественно, тогда было иное общение. Впрочем, и сегодня как советник я не советую ему вообще ничего. Я могу ему лишь что-то предлагать…
— Тогда самое последнее ваше рационализаторское предложение?
— Шла речь о проекте «Шесть железных дорог — шесть оперных театров». В чем суть? Если от каждого миллиметра-сантиметра-метра наших железных дорог будет перечисляться хотя бы по копейке на нужды оперных театров, то вскоре сможем увидеть на сценах и Марию Гулегину, и многих других актуальных оперных звезд, тех наших сценографов и балерин, которые уехали отсюда, но получат возможность вернуться.
— Полагаете, кто-то действительно прервет выгоднейшие контракты, оставит западные театры и приедет в Донецкую оперу петь, скажем, в «Богдане Хмельницком»?
— Уверен.
— Тогда опять-таки, как у советника президента, у вас есть уверенность, какая самая животрепещущая проблема в гуманитарно-культурной сфере должна сегодня решаться незамедлительно? То есть программа-минимум или программа-максимум от Гришко?
— И максимум, и минимум — все в одном… Нам нужно найти возможности, механизмы, технологии (называйте это как угодно), чтобы обратить взор и подрастающего поколения, и не только, на нетленные духовные ценности. К сожалению, наша ментальность была залита тотальным советским шовинизмом. Часто бывая на Западе, могу безошибочно определить когда навстречу идет именно наш соотечественник… Все глаза передают. Больные глаза людей, в которых нет веры в будущее… И сейчас меня искренне волнует, «кто» и «что» будет в нашем будущем парламенте. От этого немало зависит. Я сам был в списке известной партии третьим номером. Потом вместо меня поставили других людей. Но это политика. Хотя я сам ездил на общественных началах по разным турам, — свободно и бесплатно.
— Вы себя уже ощутили профессиональным чиновником, «человеком в футляре»?
— Не совсем. Но знаю, что как чиновника меня боятся. И это хорошо. Потому что я не терплю лжи. Некоторые боятся меня и как артиста, хотя я никого не унижаю, не оскорбляю, но я требовательный. Я, например, помогал становлению канала «Культура»: пробивал деньги, лоббировал важность этого проекта.
— А вам не кажется, что канал «Культура», недавно заявивший о переходе на круглосуточное вещание, опять-таки может остаться маргинальным — для очень узкого круга потребителей, поскольку кабельные сети — это не покрытие УТ-1?
— Порою надо быть злым человеком и добиваться своего. Стучи — и тебе откроют! Давайте сначала посмотрим как этот канал будет функционировать на первом этапе, а потом и поговорим. Но, уверен, что без адекватной культурной политики на ТВ мало что сдвинется в решении общенациональных проблем. Мы вряд ли сможем выбраться из той бездны, из того дна, в котором сейчас находится наша молодежь, потому что идет либо тотальная реклама пива, либо целенаправленное «воспитание» лимиты, что влечет за собой порождение неполноценности наших граждан. А ведь на молодежи должно сейчас многое замыкаться. Мы потеряли поколение. И, думаю, должен произойти заметный сдвиг в государственной политике в сторону национальных истоков, общемировых ценностей.
— Тем не менее весьма странное «сочетание» приходится наблюдать в тех же телеэфирах: оперный певец и советник президента Гришко плюс аматоры из программы «Интера» «Шанс», о художественных достоинствах которой, наверное, говорить не будем?
— Но мне даже Паваротти советовал петь на эстраде. Я и пою. Вы же помните Гуляева, Магомаева? Они были безумно интересны в свое время, исполняя прекрасный эстрадный репертуар. Но все же опера для меня главное, она в моей душе. Я никогда не стану на путь Баскова. Полный микс эстрады и классики для меня неприемлем. В «Шанс», кстати, меня приглашали и в качестве продюсера. Чтобы просто поработать с одаренными детьми. И если бы я в свое время не откликнулся на предложение «Шанса», то одаренный мальчик Ваня Березовский сегодня не оказался бы в Венеции и не имел бы возможности встретиться с Паваротти, услышать живого короля оперной музыки. Я ему помог именно в рамках того проекта, и сейчас юноша резко меняет свою судьбу. Не хочется гадать — станет он звездой или нет, но в оперном искусстве останется. А я нашел его именно в «Шансе», когда слушал, как вы говорите, «аматора» из Винницы — без образования и вообще без ничего. И мое появление в том телепроекте, уверен, никак не испортит имидж Гришко. Возможно, даже наоборот. Я ведь даю людям надежду, предлагаю некий шанс…
— Вы ведь поете еще и во Владимирском соборе?
— Буду петь там до конца своих дней. Там пел еще Шаляпин. И Собинов туда приезжал. И, возвращаясь к вашему вопросу, смогут ли вернуться на родину прославленные украинские исполнители, успешно работающие на Западе, скажу следующее: нужен закон о меценатстве, который, надеюсь, уже новые парламентарии будут рассматривать. И закон о благотворительной деятельности тоже надо менять. Только для проведения фестиваля «Киевская Русь» с участием Валерия Гергиева нужно одних налогов заплатить 51 тыс. долл.! Это ужас! Да за такие ныне существующие законы чиновникам, надо как в Китае рубить руки! Кто может решить эту проблему? Конечно, мощный меценат! Люди не понимают, что может получиться заметный, даже эпохальный фестиваль. Гергиева рады видеть во всем мире. А я — его солист. И некие обязательства перед ним — тоже на Гришко.
— Сам Гергиев знает об этой ситуации?
— Знает и волнуется. Потому что очень серьезная программа намечена в Киеве с 30 апреля по 4 мая в рамках «Киевской Руси». Это и «Путешествие в Реймс» Россини, «Парсифаль» и «Валькирия» Вагнера, и выступление таких блистательных музыкантов, как Володин, Репин, Чатуев, непосредственно самого маэстро. Это сенсация! Музыкантов столь высокого ранга собрать вместе непросто даже в крупнейших европейских столицах. Вот и сейчас иду на вы! Буду идти лично к президенту! Буду идти в министерство! Такое событие нельзя упустить.
— Фестивальные знаменитости во главе с Гергиевым, несомненно, замечательно. Но как, на ваш взгляд, можно хотя бы попытаться разрулить вопрос острейшего дефицита отечественной оперной режиссуры? Это то, о чем сегодня говорят постоянно. Ведь, очевидно, что не могут ни уважаемых лет итальянец, ни Соловьяненко-младший решить эти проблемы.
— Я ничего не имею ни к одному, ни к другому. Но я бы приглашал сюда даже скандальных режиссеров из Европы. Для встряски, для оперного драйва. С удовольствием пригласил бы в Киев на постановку Андрона Кончаловского, у которого были работы в «Метрополитен-опера». И, поверьте, средства для этого можно найти. Под его имя. Под мое имя. Потому что Кончаловский — человек великой культуры. Он ставит спектакли славянского репертуара. Это человек безудержной фантазии.
— Что еще в ваших перспективных планах? Может, камерный проект? Может, мюзикл?
— В ближайшее время планирую создать свой театр, мастерскую оперного пения — студию Гришко. Не секрет, что у нас много уникальных голосов, но они не имеют возможности проявиться. Я преподаю в консерватории и у меня четыре ученика. Больше брать не хочу, поскольку это и ответственность, и времени мало. К тому же, я сам сейчас студент Дипломатической академии. Другое дело, когда будет собственная мастерская... Вообще, для того чтобы сделать заметную музыкальную карьеру, сегодня нужно учитывать много составляющих — деньги, спонсоры, внешность, собственная голова на плечах, знание языков. Вы даже не представляете, что сейчас нетрадиционная сексуальная ориентация на девяносто процентов решает судьбу оперного певца! К большому сожалению… И я не боюсь об этом говорить! Если оперный певец без голоса, без слуха, зато он представитель нетрадиционной ориентации, то у него в карьерном плане будет все о-кей…
— А если геторосексуал? Что ж, ему устраивают темную и перекрывают кислород? Подобное чаще в шоу-бизнесе процветает.
— Я толерантно отношусь к разным личностным проявлениям и течениям, независимо от того, он любит его, она любит ее или оба любят его. Это меня не интересует! Но почти все директора оперных театров в Европе и в Америке — нетрадиционной ориентации. У нас, правда, такого еще нет… Но, поверьте, очень неприятно, когда отталкивают людей с прекрасными данными, с голосом, да еще и с украинским паспортом, а места занимают представители именно этой ориентации.
— Вы на собственном опыте столкнулись с подобным в Европе?
— Конечно. Но я шел напролом. Потому что имел голос.
— Почему-то хочется спросить о ваших учителях. О тех, кто огранял ваш голос. Были ли среди них те, кто особо повлиял на вас не только музыкально, но и нравственно?
— Знаете, я почти никогда не верил своим преподавателям… Да, это плохо. Когда преподаватель не всегда вкладывает в тебя веру, то и ты ему не очень веришь…
— Неужели вам не повезло с педагогами?
— Почему же?.. Я благодарен Тимохину, Заболоцкому, Христич. Просто я поначалу не очень верил в себя, не мог представить, что возможно «светлое будущее». Вероятно, это с детства, ведь у нас в семье было пятеро детей. Болела мама. Мне приходилось много работать — кем угодно… Маляром, штукатуром. Я зарабатывал реальные деньги, помогая семье. И если чего-то достиг в жизни, то все своей кровью.
— Когда вы ощутили качественный слом в своей карьере, осознав, что прочно стоите на музыкальном «фундаменте»?
— А такого нет и сейчас. Когда скажу, что достиг вершины, то тогда просто перестану петь. В душе я студент. Но даже не в этом дело… Человек счастлив только с Богом и только в нем найдет истину. И каждого я призываю найти пять минут и пойти постоять в храме, хотя я и сам грешный человек... Это нетленное и вечное. Когда человек изменит свою ментальность через Бога, когда он начнет слушать свое сердце, тогда и будет истинное счастье. Мой ребенок меня называет на «вы», папа — «вы». И я себя ощущаю как хищник, как волк, как воин, как защитник — семьи и страны. И это желание я бы хотел передать всем — и вам в том числе…