Август — время театрально-концертного межсезонья: люди искусства накапливают физический и творческий потенциал на целый год работы, обдумывают планы, готовятся к их осуществлению. Для многочисленных гостей столицы продолжают работать художественные музеи, выставки, архитектурные комплексы, словом, все то, что составляет традиционный культурный контекст любого крупного европейского города. И все-таки без музыки красота древнейшего украинского города кажется незавершенной, напоминает картину гениального мастера, на которой не хватает последнего определяющего мазка. Поэтому появление афиши, объявляющей премьеру в Национальной филармонии, немедленно вызвало повышенный интерес к этому событию. Заявлено было первое исполнение в Киеве масштабного Реквиема Антонина Дворжака, который гораздо менее известен, чем такие классические образцы данного жанра, как заупокойные мессы Моцарта и Верди, Керубини и Брамса. Для исполнения ранее не звучавшего в Киеве сочинения Дворжака объединились два ведущих коллектива: Симфонический оркестр Национальной филармонии под управлением его руководителя Николая Дядюры и Национальная заслуженная академическая капелла Украины «Думка». Уже одно это поднимало концерт до уровня события.
Антонин Дворжак (1841—1904) — классик чешской музыки, младший современник Б.Сметаны, композитор, с которым охотно сотрудничали и творчество которого высоко ценили такие различные музыканты, как И.Брамс и П.Чайковский. Высокий профессионал, поднявший чешскую музыку на европейский уровень, основатель чешской композиторской школы ХХ века, Дворжак всегда был предельно скромным человеком, именовавшим себя «простым чешским музыкантом». Хотя он добился и в своей стране, и за ее пределами самых высоких почестей, ему довелось прожить нелегкую жизнь. Примечательно, что некоторые события этой жизни вписываются в сегодняшний контекст: будучи уже признанным на родине и в Европе, Дворжак уезжает в Америку, чтобы улучшить свое материальное положение. Судя по тому, что он, с одной стороны, возвращается через два с половиной года, с другой же — пишет симфонию «Из Нового Света», впервые исполненную в Нью-Йорке и повлиявшую, как и другие написанные в Америке произведения, на становление американской профессиональной музыки, эта страна произвела на композитора значительное впечатление, а он оставил след в ее культуре.
Среди многочисленных симфонических, вокальных, оперных и камерных произведений
А.Дворжака особое место занимает духовная музыка. Каждое обращение к ней так или иначе связано с тяжелыми эмоциональными потрясениями: кантата «Stabat Mater» написана после того, как композитор потерял одного за другим троих детей, «Библейские песни» на тексты старочешских переводов псалмов Давида посвящены уходу из жизни двух его друзей — Чайковского и пианиста и дирижера Ханса фон Бюлова. Несмотря на то, что обращение к подобным жанрам связано с определенной культурной традицией, тут скорее следует говорить о глубокой внутренней религиозности композитора. В отчаяньи восклицая De profundis («Из глубины взываю к Тебе…»), человек ищет и находит помощь Творца в ситуациях, когда никакой надежды, казалось бы, уже не остается.
Аналогичные чувства составили программное содержание Реквиема, написанного Дворжаком в 1890 году. К концу ХIХ века традиционная католическая заупокойная месса приобретает все более и более внекультовый характер. Еще Берлиоз посвятил свой Реквием жертвам июльской революции, и его исполнение превратилось в грандиозный гражданский церемониал.
И.Брамс написал «Немецкий реквием», заменив канонизированный латинский текст свободно подобранными фрагментами из Псалтыри и Нового Завета в немецких переводах. После премьерных исполнений Реквиема Дж.Верди в Миланском соборе это произведение памяти великого итальянского писателя Алессандро Мандзони было «изгнано» из костелов на концертную эстраду. По примеру своих старших современников Дворжак также вносит некоторые изменения в классические каноны построения Реквиема, в частности удваивая первую часть «Requiem aeternam», как будто дважды утверждая основную тему сочинения. Но наиболее кардинальным изменениям он подвергает образный строй музыки. За исключением основной лейттемы, состоящей из четырех полутонов и символизирующей крестное распятие (сложившийся еще в музыке барокко «мотив креста»), музыка Реквиема полна необыкновенного лиризма, мягких мажорных интонаций, что сближает ее с произведениями Чайковского — больше, нежели с западноевропейскими католическими традициями. Скорбь по ушедшему словно бы превозмогается в музыке Дворжака благодаря соприсутствию Спасителя, разделяющего с человеком его страдания и ведущего его к Свету.
Совершенно очевидно, что для исполнения такого сложного многочастного произведения, заполняющего весь вечер в двух отделениях, требуется не только профессиональное мастерство, но и способность творчески работать на уровне концепции, чтобы своеобразие авторского подхода к жанру и специфика драматургии дошли до слушателей во всей полноте. С этой точки зрения исполнение Реквиема киевскими музыкантами воспринималось скорее как репетиция на публике, опробование собственного подхода к замыслу, до конца пока не проявленному. Фактически так оно и было, поскольку киевская премьера предваряет гастрольное турне по городам Франции, для которого и разучивалось сочинение А.Дворжака. Сложилось впечатление, что коллективам скорее необходимо было обкатать «заказной» гастрольный опус, нежели представить на суд киевских слушателей до конца сложившуюся исполнительскую версию.
Наиболее удачно прозвучали первые четыре части, в которых контрасты света и тьмы, скорби и просветления взаимодополняли друг друга, а оркестр, хор и солисты представляли единый творческий организм. Позже музыкальная ткань стала расползаться, общая концепция разваливаться, затрудняя и притупляя восприятие. Как представляется, во многом это произошло из-за недостаточной работы дирижера с солистами. С одной стороны, для участия в этом проекте были приглашены ведущие мастера Национальной оперы Украины, народные артисты Украины Светлана Добронравова, Людмила Юрченко, Александр Дьяченко и Валентин Пивоваров, опыт и талант которых не вызывают сомнений. С другой же — задачи солиста в кантатно-ораториальном произведении далеко не равнозначны тем, которых требует исполнение ведущих оперных партий. Солист в Реквиеме — это как бы человек из хора, один голос из многих таких же, который должен не громогласно заявлять о себе, а соотносить характер и силу звучания с хоровой звучностью, подчеркивая более тонкие светотени и интимно-лирическую окраску отдельных музыкальных образов. Когда на исполнение подобных произведений приглашаются оперные певцы, задача дирижера — найти необходимый баланс звучности, вписать яркие индивидуальности солистов в общую концепцию. Пока этого в должной мере не произошло.
Если говорить об исполнении в целом, выстроить общий план, распределить кульминации мешала явная перегрузка звучности. Благодаря повышенному уровню громкости от начала до конца тринадцатичастного цикла создавалось впечатление исполнения без подробностей, практически непрерывного общего forte, за которым не только пропало множество оркестровых находок А.Дворжака, но которое просто тяжело было воспринимать на слух. Возможно, тут сказалось творческое волнение, неизбежное в любой премьерной ситуации, и при дальнейшей работе все эти недостатки уйдут.
О подготовке Реквиема капеллой «Думка» и ее руководителем Евгением Савчуком следует говорить отдельно. Именно их работа показалась наиболее продуманной и убедительной. Хору удалось передать богатство образной палитры партитуры Дворжака, найти интересные тембровые решения. Положительную роль безусловно сыграл и обретенный капеллой опыт исполнения шедевров православной духовной музыки. Особенно это касалось моментов, когда пел мужской хор, словно возвращая музыку Дворжака к древним истокам, к сакральной атмосфере и тембровому колориту заупокойной церковной службы периода ее формирования. С виртуозным мастерством и блеском была исполнена большая фуга, символизировавшая преодоление эмоций скорби и страха, мощное славление «Царя потрясающего величия», Творца и Создателя мира. Здесь и свойственный Николаю Дядюре темперамент нашел благодарную почву для своей реализации. Наряду с начальными частями фуга прозвучала наиболее целостно, внушая надежду, что во время зарубежных гастролей украинские музыканты достойно представят это непростое произведение славянского композитора, во многом близкое и нашей ментальности.
По возвращении из филармонии думалось о страднических днях терпящей бедствие нынешней Праги и верилось, что прекрасный город поэтов и музыкантов выдержит это испытание, залечит нанесенные стихией раны. И тогда его снова наполнят толпы туристов, в его концертных залах и театрах снова зазвучит музыка, в том числе произведения славного сына Чехии Антонина Дворжака.