Мужчина с веником и биркой работника национального спортивного комплекса «Олимпийский», сидевший перед нами на месте №30 28 ряда нижнего яруса 29 сектора, повернул к нам голову и сказал: «Вы пришли на Планта. Это здорово!» Жизнь, очевидно, сложилась не так, как мечталось, но он все-таки дождался встречи с кумиром своей юности. И поделиться этой радостью ему очень хотелось...
Августовский Киев подарил музыкантам и приверженцам их искусства замечательный теплый вечер. Едва не написал — «и тихий». Но тишина и концерт рок-музыки — вещи несовместимые. Спонсор концерта (пусть живут и процветают эти добрые люди) создал некоторые проблемы для центральных секторов, навесив на и так не очень прозрачные подмостки с технической и звукорежиссерской командой большое полотнище со своей рекламой, за которой сцену было абсолютно не видно. Рокировками на трибунах удалось исправить ситуацию, но рекламированную водку я употреблять зарекся.
Трудно понять логику шоу-бизнеса и необходимость так называемого разогрева, но в нашем случае он был явно ни к чему. Возможно, на американском турне Роберта Планта и его группы Strange Sensation, где партнером были The Who, все воспринималось более органично. Отечественные «монстры» года «Братья Карамазовы», наверное, от волнения путались в словах и проводах. Лучше б я в это время почитал одноименный том Достоевского. «Маленькую стаю» сменили на сцене какие-то троистые музыки с перепевами рокабилльной классики. «Разогрев» длился около двух часов. Зрители начали терять терпение, а кое-кто — и здоровье («скорая помощь» не оставалась без работы). Послышались негодующие восклицания: «Обман!», «Поплавского давай!»
Но вот скрылось солнце, на небе засияли первые звезды, вспыхнула сцена — и появился Роберт Плант. Все проблемы мгновенно растворились без следа в музыке. Полтора часа общения с голосом и мелодиями, которые без какого-то ни было фанатичного или ностальгического преувеличения являются целой эпохой в мировой музыкальной культуре. Прошло более тридцати лет, как на пластинке появилась знаменитая Stairway to Heaven, но и сегодня продавцы инструментов в музыкальных магазинах сходят с ума от того, что в тысячный раз юные покупатели, примеряясь к вымечтанной гитаре, стараются воссоздать неумелыми пальцами бессмертные аккорды этой баллады. На киевском концерте Роберт Плант не пел о ступенях в небо. Но созданное этим музыкантом и во времена группы Led Zeppelin, и за четверть столетия работы без нее так разнообразно и насыщенно выдающимися находками, что отсутствие каких бы то ни было из общепризнанных рок-шедевров не влияет на качество концерта. Каждая новая песня вызывала стон восторга, пространство вокруг сцены отсвечивалось огоньками сотен зажигалок. А какой-то успешного вида бизнесмен постоянно срывался со своего места, размахивая в такт музыке мобильным телефоном с подсвеченным экраном. Ноу-хау! Я еще такого не видел. Конечно, Роберт Плант понимает, какое влияние он оказывает на людей. Я думаю, что во времена железного занавеса эта музыка многим помогала не только жить, но иногда и выживать. И сейчас, в горькие моменты жизни, от которых никакой слалом и гибкость уберечь не могут, я включаю магнитофон или ставлю «винил». И сейчас я слушаю Роберта Планта, пытаясь понять, как ему удается так рвать слушателям душу и резать сердце, рыдая о какой-то «бейби», с которой не сложилась «love», или вводить почти в состояние катарсиса по-вагнеровски монументальной и трагической композицией Kashmir. В интервью музыкантов Led Zeppelin все кажется таким простым: путался у них под ногами старый черный пес породы лабрадор — вот вам шедевр Black Dog, нашел Роберт Плант в уголке среди лохмотьев в магазине second hand портрет старика с вязанкой хвороста — и тот становится персонажем знаменитой пластинки Led Zeppelin — IV, разошедшейся по миру миллионными тиражами и которая будет продаваться, пока существует этот мир. Я ломаю голову над неразрешимой, пожалуй, не только для меня загадкой. Почему в каком-то глухом селе можно услышать пение наивысшей эмоциональной пробы, хотя создают его захмелевшие дядьки и утомленные ежедневным беспросветным трудом женщины? Но между этими людьми и потенциальными большой профессиональной сценой, мировыми турне и вудстокскими фестивалями стоит какой-то незримый фильтр, пропускающий сквозь свое густое сито лишь вонючую субстанцию, которую на странице культуры и язык не поворачивается назвать своим именем…
Но необходимо быть признательным маэстро и его команде, что он приехал в страну, над которой никогда не пролетал свинцовый дирижабль, а только вертолеты, нагруженные антирадиационным свинцом.
Но нужно верить — все-таки дождемся мы своего Планта, и чистая вода промоет запруженные илом русла, когда плотина рухнет (When The Levee Breaks «Led zeppelin IV»).