Маэстро Гергиев дирижирует оперой Россини «Путешествие в Реймс» |
Международный фестиваль классического искусства «Киевская Русь» состоялся, когда отечественный политикум, утомленный выборами, фальсификациями и инсинуациями уехал поправлять подорванное государственными делами здоровье в теплые страны — подальше от народа. А народ, в нашем случае интеллигенция, в это время восторженно принимал концерты и спектакли «Киевской Руси». Этот фестиваль уже сейчас называют главным музыкальным событием года.
Идея организовать фестиваль, как известно, принадлежала Владимиру Гришко, а художественный руководитель и директор фестиваля маэстро Валерий Гергиев подхватил ее, продумал уникальную программу и реализовал на все сто процентов. Вместе они раздобыли деньги, вложили в фестиваль талант, энергию. Наконец, провели его на высшем мировом уровне (что отметили и Мариинский театр, и гости-участники, и публика) с помощью компании-соорганизатора «Альянс Шатро» (лидера знаковых акций в последние 8 лет).
Особый феномен фестиваля — публика. Какой-то неожиданный взрыв прежде дремавших эмоций. Многие даже плакали от восторга — в буквальном смысле слова. Маэстро Гергиева и его музыкантов оглушали шквалом аплодисментов. Публика с замиранием сердца внимала каждому звуку музыкального потока, ловила взглядом каждое мановение дирижерской палочки Гергиева, что создавало неповторимую атмосферу гармоничного единого дыхания зала и исполнителей. Все это потому, что возникло редкое, почти забытое, состояние обновления, очищения и восторга. «Подменой» сыт не будешь, а концерты и спектакли фестиваля — музыкальные подлинники.
Фестиваль только начал отсчет и билеты раздавались благотворительно. То есть адресно — музыкантам, студентам, пенсионерам, просто ценителям искусства. В конечном счете, на спектаклях и концертах присутствовали те, для кого это действительно необходимо как воздух. А вообще, как пошутил маэстро Гергиев, чем меньше стоимость билетов, тем меньше в зале звонков мобильных телефонов. То есть тем выше культура публики.
РОССИНИ. «ПУТЕШЕСТВИЕ В РЕЙМС». Эта опера, «божественного маэстро», как назвал великого итальянского композитора Генрих Гейне, мало известна широкой публике. Написана она гораздо позже «Севильского цирюльника», в период, когда Россини пребывал в Париже и возглавлял итальянский оперный театр. Современная интерпретация «Путешествия» осуществлена с настоящим парижским шиком и изяществом командой постановщиков из Франции: актером и режиссером Аленом Маратрой (работал с Питером Бруком, некоторое время стажировался в студии Петра Фоменко), художником-постановщиком Пьером-Аленом Бертолой, художницей по костюмам Мирей Дессанжи и художником по свету Паскалем Мера.
В спектакле необычно многое… Оркестр и дирижер, одетые в белые фрачные пары и сидящие на сцене, а не в оркестровой яме, изысканные мизансцены, восхитительные костюмы в духе высокой моды стиля new look 1950-х, филигранное бельканто и фееричный артистизм солистов (которому впору позавидовать драматическим артистам) — выпускников Академии молодых певцов Мариинского театра под руководством Ларисы Гергиевой (ответственного концертмейстера постановки), ошеломляюще виртуозный оркестр, тонкое ощущение стиля и формы.
Этот спектакль хочется просто пересказывать, настолько он зрелищен, продуман, изобретательно поставлен. Например, самое начало, когда зрительный зал, находящийся в предвкушении, вдруг наполняется артистами хора и оркестра Мариинки с какими-то бесконечными чемоданами и картонками в руках. Певцы и оркестранты, забавно суетясь и призывая всех немедленно ехать в Реймс, вмиг устраивают настоящий театральный балаган, который не прекращается до самого финала. По специальному подиуму, пересекающему зал, на сцену выходит и Валерий Гергиев, в винтажном пальто и котелке, взмахивает рукой и гигантский французский флаг, закрывающий сцену, слетает, открывая за собой изящную декорацию, представляющую собой пансион «Золотая лилия», где, собственно, все действие и происходит. А дальше — калейдоскоп придумок, ассоциаций, намеков, пародий: генерала Либенскофа вывозят на настоящем, а не бутафорском белом коне — собирательный образ русского в представлении иностранца: шашка, каракулевая шапка с кокардой, светлая шинель с каракулевым воротником, тельняшка под кителем и манеры солдафона. А поэтесса Коринна выплывает в зал по специальному подиуму, словно в модном дефиле, в огромном платье-коконе с электрическими лампочками, напоминая то ли фильм «Пятый элемент», то ли финальный аккорд недели Парижской моды. И так до бесконечности. Естественно, можно не уточнять, что зал ревел от восторга.
ФИЛАРМОНИЧЕСКИЕ КОНЦЕРТЫ. На них прозвучали 3-й фортепианный концерт С.Рахманинова, 10-я симфония Д.Шостаковича, 1-й фортепианный концерт С.Прокофьева и 1-й скрипичный концерт Д.Шостаковича. Одним словом, срез русской музыки XX века.
Музыкой Рахманинова, кровно связанной с эмоционально-духовной сферой второй половины XIX века, но обогащенной остро-лирическим ощущением и нервно-бьющим пульсом XX века открылся инструментальный раздел фестиваля. Великолепному московскому пианисту Алексею Володину и маэстро Гергиеву в полной мере удалось воплотить то, что когда-то было сказано о композиторе: «Рахманинов был создан из стали и золота. Сталь — в его руках, золото — в сердце».
1-й фортепианный концерт Прокофьева с блеском исполнил Игорь Четуев — украинский пианист, с которым Гергиев впервые встретился и сыграл на «Киевской Руси». Этот концерт, написанный молодым ниспровергателем основ, наполненный ликующей солнечной энергией в крайних разделах и застенчивой нежностью — в среднем, Четуев исполнил упоенно и восторженно.
Один из первых скрипачей мира Вадим Репин, исполняя 1-й скрипичный концерт Дмитрия Шостаковича, остро подчеркнул дерзкую эксцентрику в жестком столкновении с реалиями. Репин был мощен и виртуозен, равно, как и маэстро, заставившие публику буквально трепетать, плакать, ликовать.
10-я симфония Шостаковича — особое глубоко личное, вдохновенное произведение композитора. Тема трагической судьбы художника с пронзительной остротой донесли Гергиев и его потрясающе профессиональный и музыкально совершенный оркестр.
ВАГНЕР. «ПАРСИФАЛЬ» И КОНЦЕРТНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ 3-ГО АКТА «ВАЛЬКИРИИ». Общеизвестно, что постановка опер Вагнера — это всегда титаническое и далеко не каждому оперному театру доступное свершение. Так вышло, что на протяжении фестиваля слушатель пережил в сжатые сроки самые колоссальные эволюционные изменения, которые произошли в оперном жанре с течением времени, со сменой культурных эпох, мировоззрений. Вместо привычной номерной структуры, с ее законченными ариями, ансамблями, хорами в опере — зазвучали вагнеровские пространные драматические монологи-речитативы, развернутые бесконечные диалоги. И во главе всего — оркестр; носитель смысла действа с его сложной системой лейтмотивов. Английский режиссер Тони Палмер вовлек публику в ритуальное, экстатичное действо. Пространство театра использовал для придания вагнеровской мистерии особого акустического облика, превращая зал в подобие древнегреческого театра: с ярусных балконов слышны далекие хоралы меди, которым тут же отвечает струнная группа в оркестровой яме, с третьего яруса льются ангельские голоса (детский хор), потусторонний, из гроба, голос рыцаря Титуреля ведет диалог с сыном, возникая откуда-то сверху. Красивая (какой-то торжественной, даже страшной красотой) сценография львовского художника Евгения Лысыка еще больше добавляет почти шестичасовой музыкальной махине мистической восторженности, даже внутренней дрожи, которая уместна в церковной литургии и крайне редко достигается в оперных вагнеровских постановках. Невинность главного героя, внушающая ужас тем, чья совесть нечиста, в стихийном потоке вагнеровской музыки, как ни удивительно, оказалась чрезвычайно востребованной нашим слушателем. Очевидным стал тот факт, что людям по-прежнему нужны истинные идеалы. Подумалось, что Вагнер считается чересчур сложным для восприятия, часто нагнетает мрачное чувство надвигающейся катастрофы, его музыка бурная, грозная, нередко пессимистичная, но не безысходная — очень нужен сегодня современному слушателю.
Финал фестиваля, и над залом Национальной оперы Украины взвивается такая знакомая вагнеровская тема полета валькирий. На сцене — вновь феноменальный маэстро и оркестр Мариинского театра, безукоризненные солистки-валькирии и грандиозный во всех смыслах гость фестиваля бас-баритон №1 планеты Брин Терфель (Великобритания) в роли Вотана. Он представил слушателю неумолимо грозное, карающее божество и одновременно глубоко страдающую, саморазрушающуся личность. Потрясающий голос Терфеля, богатый тембральными нюансировками, удивительно тонкая, камерная и вместе с тем космически мощная манера исполнения действительно ошеломили…
«Энциклопедически образованный музыкант», «дирижер от Бога», «музыкант, обладающий потрясающим чувством формы и времени, умеющий извлекать из симфонического оркестра удивительное по силе воздействия звучание, «человек-оркестр», «дирижер-холдинг»… Маэстро Гергиеву не привыкать к высокопарным комплиментам. Но он их действительно заслуживает. Остается только надеяться, что и в будущем году российский Внешторгбанк и украинский Укрсиббанк вместе с Российскими железными дорогами и украинской компанией Midland Resources Holding Ltd Эдуарда Шифрина помогут провести фестиваль. А, возможно, к ним присоединятся и новые спонсоры, меценаты, партнеры. А политикам и бизнесменам, игнорирующим подлинное искусство (нет, видимо, в мире страны, кроме Украины, где Гергиева не встречали бы на уровне руководителей государств), хочется сказать: «Большое спасибо!»
…Спасибо за не звучащие в зале провинциальные речи и местечковые лозунги. Спасибо за немые мобилки и за отсутствие нелепого официоза... Спасибо за восторженные глаза настоящей публики, которую все-таки не удалось истребить ни вечными выборами, ни сериалами, ни тотальной поп-фальшью нашей повседневной суеты.