Холодным вечером второго ноября «святая святых» футбола, стадион «Динамо», осветился для «DreamGame» актуального искусства. Пришедшие лицезреть это и впрямь чувствовали себя, как во сне. Пустые трибуны. Яркий свет. Атмосфера напряженного ожидания… На донышке незаполненного амфитеатра в какой-то точке наблюдается движение, общение —тут-то и убеждаешься в печальном соотношении фанов искусства и футбола. Вместо обычной разметки поле расчерчено белыми фантастическими узорами, что по замыслу Сабины Ланг и Даниэля Баумана (Швейцария) означает долгожданный «беспредел» в консервативном царстве футбольного порядка. По полю, как старая уставшая лошадь в манеже, наматывает круги какой-то ветеран спорта, безучастный ко всему происходящему, — сразу и не поймешь, что это перформанс Питера Кальмуса (Словакия). На электронном табло загораются надписи вроде «Шевченко — Кобзарь». Это шалит «Институция нестабильных мыслей». Потом гаснет свет и начинается настоящая мистика. Под психоделический скрежет, ассоциирующийся с открытием врат в другое измерение (звук Александра Нестерова), в центре поля распускается неоновый «цветок» Дмитрия Дульфана, воронкой втягивающий в себя энергетические потоки. Что и должно было произойти — куратор проекта Людмила Моцюк задалась целью преображения пространства, в котором сосредоточена грандиозная энергетика, и чудо состоялось.
Понятное дело, не совсем так, как хотелось бы… Разочаровала «Футбольная опера» BBM Group (Германия), куда входят называющие себя «наблюдателями операторов машин» Олаф Арнд, Янекке Шоненбах, Девид Арточек, Микис Виерах, Мартен Киппенброек. Собственно говоря, многие пришли только затем, чтобы поглазеть на привезенных BBM Group киберфутболистов, не думая о том, что по закону зловредности техника ломается в самый неподходящий момент. Что и случилось с 800-килограммовым андроидом «VC Блиссет» (VC — сокращенно от voice control, а Лютер Блиссет — футбольный герой Ямайки). В добром здравии «VC Блиссет» бросается в сторону звуковых сигналов, различая более 120 частот. Шум стадиона заставляет его метаться в разные стороны по металлической клетке, ударяясь о ее стены. При каждом таком ударе от него отделяется робот-спутник, маленький Блиссет, путающийся у Большого под ногами и мешающий зрителям контролировать «родителя». Таким образом, даже побежденный властью толпы «VC Блиссет» остается непобедимым. К сожалению, этой корриды, отражающей «истинную природу» массового сознания и манипулирования, в тот вечер никому увидеть не довелось. Пришлось довольствоваться манипулированием, не вызывающим столь сильных эмоций, — допотопными и анонимными механическими «футболистами», похожими на тренажеры устаревшей конструкции: нажимаешь на рычаг, и груда железа подпрыгивает. Сомнительное удовольствие.
Дефицит эмоций восполнило видео. Во «Fusion» Ингеборг Люшер (Швейцария) они взвинчиваются до эйфории. Вариант этого видеоролика одновременно экспонировался на Венецианском биеннале. «Fusion» — это слияние жизни и игры, которое только кажется фантастическим. Игра, дающая возможность выпустить себя на волю,— только один полюс жизни, есть и самоконтроль, трезвый расчет, дисциплина, сублимация. Только и всего, что Люшер встряхнула и перемешала черное с белым, — у нее под дождем деловых бумаг, вместо мяча пиная собственные портфели, окрыленные вседозволенностью, над полем парят бизнесмены в деловых костюмах. Теперь им не надо отказывать себе в удовольствии открыто ставить подножки противнику…
В целом «DremGame» показалась интересной — ведь место интересно уже само по себе. Поиск новых ощущений в искусстве давно уже выглядит как поиск нетривиальных альтернатив навевающим скуку стенам «белого куба». Радоваться творческой «находке» мешает только одна завистливая мысль — о пресловутых восьми миллионах долларов, которых даже вообразить себе не может украинское искусство. Буржуазность нынче не в моде, но даже для того, чтобы по скромному освоить «Динамо», необходимо финансирование иного порядка, чем стандартный некоммерческий формат.
Галерея «Ра» предоставила свое пространство документальным фотографиям Виктора Суворова (Москва). Все, что мы видим, — это жестокая правда жизни, которая есть совсем не одно и то же, что «шокирующие» буффонады искусства. Репортаж Суворова из абортария называется «Заложники» — с предвзятым отношением автора к «заложницам» системы можно спорить, как бы ни был социально незащищен человек, в данной ситуации он сохраняет право выбора. Хотя, наверное, невозможно не сочувствовать прошедшим через ад, который снят с такими выворачивающими душу подробностями. Благие намерения автора тоже не однозначны: то, что зафиксировано, вообще не предназначено для посторонних глаз — послеоперационная уборка «биоматериала», пациентка, бьющаяся в судорогах на столе, истерики женщин, начинающих осознавать происшедшее с ними. Любопытствующему фотографу стоило бы помнить, за что он ратует, — неразглашение врачебной тайны является частью понятия социальной защищенности.
В тот же вечер в «Ра» языком вульгарных метафор «о своем, о женском» высказалась Елена Ковылина, которая вместе с Анной Абазиевой образуют московскую группу «В-М-С» («Внутриматочная спираль»). Вслед за учителем Фрейдом она решила наглядно продемонстрировать, что находится «по ту сторону принципа наслаждения». Елена в печальном больничном одеянии ступила на «коврик» из осколков битого стекла, приуготованный для ее перформанса посреди галереи, под фонограмму пронзительного крика. Что есть мочи накричалась сама, и, завязав себе глаза, скальпелем разрезала прозрачный пластиковый пакет с красной икрой, прикрепленный на животе… Уже на этом этапе действа слабонервные начали продвигаться к выходу. Когда же Елена на ощупь стала угощать «икрой» окружающих мужчин — как все феминистки она отомстила за свои физиологические проблемы сильной половине рода человеческого весьма изощренно, — многие из неголодных присутствующих действительно испугались и рванули куда подальше. На этом ее подвиг не кончился, выйдя босыми окровавленными ногами, с повязкой на глазах на улицу Богдана Хмельницкого, она пыталась найти своих жертв там. Мужчины оказалась то ли неприрученными, то ли уже пресытились деликатесами. Только один смельчак и отведал икорки, поднесенной «сладкими женскими пальчиками», вряд ли догадываясь о том, что о его уступчивости сказал бы Фрейд.
С прибытием в конце октября в Киев «Исламского проекта» группы АЕС и переименованием галереи «Совиарт» в «Галерею Марата Гельмана» — (со слов Виктора Хаматова, известный московский галерист арендует у него помещение сроком на полгода) город полнится слухами. В кулуарах обсуждается вопрос: «Какой здесь у Гельмана интерес — политический, рыночный?» По всей видимости, и тот, и другой, учитывая, что следующий год в России объявлен годом Украины, а украинский арт-рынок — это целина. Он и в Москве, по большому счету, не сложился, но там, по крайней мере, сформирован какой-никакой коммерческий спрос на актуальное искусство, существует круг галерей, научившихся успешно обращать его в деньги. У нас же пока галереи — это лавки, торгующие интерьерной живописью. Появление Марата Гельмана, по идее, должно внести в нее некоторое разнообразие. К нам приедут популярные персонажи российской арт-сцены, она же, в свою очередь, получит дежурную прививку украинского искусства — ведь начало своей карьере в начале 90-х Гельман положил открытием «новой украинской волны».
Для знакомства с практикуемой московским гостем стратегией продвижения искусства в сфере «паблик рилейшенз» политизированный «Исламский проект» подошел как нельзя лучше. Политики редко снисходят до того, чтобы обращать внимание на искусство, что не мешает искусству постоянно обращаться к политике, говаривала американка Марта Рослер. Включаясь в политические игры, оно приобретает иллюзорный статус социально полезного — Марата Гельмана называли даже продолжателем традиций передвижничества… Хотя в сегодняшнем передвижничестве есть нюанс, который смутил бы отцов основателей движения, — оно прежде всего является средством достижения успеха.
Злободневный «Исламский проект» имеет давнюю историю, он возник не по горячим следам недавних инцидентов в Америке, а в 1996-м под названием «Таким мир будет через 10 лет» — пророчества АЕС осуществились сегодня лишь наполовину. Посредством компьютерного монтажа созданы виды для туристического путеводителя 2006 года, на которых архитектурные шедевры обезображены опухолями диковинных пристроек: башни Нотр-Дам де Пари завершаются минаретами, на рейхстаге, превращенном в мечеть, вырастает громоздкий купол, Центр Помпиду оплетется мавританскими стрельчатыми арками, на лобном месте Красной площади установлен столб с бутафорскими отрубленными руками казненных…
С 13 ноября в «Галерее Гельмана» — фотографии Татьяны Либерман «Плод воображения». Взгляд сквозь объектив этой дамы изощренно перверсивен. Истекающая соком мякоть фруктов крупным планом у Либерман запускает механизм эротических, а не гастрономических фантазий. Сказывается пресловутое увлечение
1990-х телесностью — как вирус, она распостраняется на все, что находится в поле зрения…