Именно фестивали теперь диктуют моду. То есть стилистику. Что мы будем считать «своевременным», «популярным», «крутым», «альтернативным» и даже «фольклорным» — определяют, выковывают и впечатывают в сознание именно фестивали. И поскольку мы по-прежнему имеем довольно отрывочную информацию с крупнейших мировых конкурсов, представление о соответствующих процессах «там» у нас по-прежнему спорадическое и запоздалое, внимание к тому, что «продвигают» наши фестивали, у нас особенно острое. Мы как-никак тоже Европа и даже претендуем на некоторую «центральность». Речь идет в данном случае, конечно, не о геополитических перспективах. Мы о культуре. Вот и буклет фестиваля «Славянский базар» указывает на то, что Киев — культурная колыбель братских славянских народов. То есть в плане творческом Киеву (фестивалю) и карты в руки: выбирать лучших, диктовать стилистику, опираться на традицию и т.д. Поэтому так хотелось увидеть и услышать все, посмотреть на всех, нарисовать себе картину нашего, славянского, вечного и прекрасного.
Надо сказать, что упор на традицию в этом году был заметен особенно сильно. Ну так сильно — прямо до ощущения какого-то коллапса. Те же любимые имена. Да, любимые. Но все те же. Многих имен поколение более молодое просто уже не помнит, и фраза одного из высоких гостей о том, что фестиваль оказался встречей «со звездами моей молодости», сказанная из лучших побуждений, может быть истолкована отнюдь не в пользу фестиваля.
Да, «Славянский базар-2000» сделал, как и в прошлые годы, попытку ввернуть эдакую альтернативку, организовав концерт рок- и фольк-групп на Михайловской площади. Но тут получилось не очень хорошо — концерт проходил накануне Дня усекновения главы Иоанна Предтечи и прихожане Михайловского Златоверхого, пришедшие на литургию, были явно не в восторге от довольно неплохой «альтернативки». Конечно, все восторги все равно не охватишь, но раз уж упор фестиваль делает на «славянскость», можно было бы посчитаться со старыми славянскими святынями.
Наиболее яркие моменты фестиваля были связаны как раз или не совсем со славянской традицией, или не со славянской вовсе. Необычайное впечатление произвели на тех, кто оказался «в курсе», джазовые концерты в Колонном зале им. Лысенко. И в этом не очень славянском жанре, что интересно, блеснули как раз славяне — исполнители из Украины, Польши, России. Впрочем, имя Алексея Козлова, который вел эти концерты, само по себе может рассматриваться как своего рода знак качества.
Несомненной кульминацией фестиваля (хотя его организаторы считают кульминацией конкурс молодых исполнителей — мы с этим согласиться не можем) стал концерт председателя жюри конкурса Мишеля Леграна и члена жюри Тамары Гвердцители. Первое действие концерта маэстро продержал «на себе» — он выступал в роли дирижера, пианиста, шансонье и конферансье. Несмотря на преклонный возраст, автор множества любимых мелодий, не ставших народными только потому, что пришли к нам с Запада, оказался подвижен, светел и обаятелен. Достаточно было бы только «Шербургских зонтиков», чтобы быть лучшим и любимым, но это произведение далеко не единственное достижение творчества Леграна: им была написана музыка более чем к 200 фильмам, выпущено больше 100 альбомов, его песни исполняли самые популярные певцы мира. В начале концерта во Дворце «Украина» Легран представил слушателям попурри из своих наиболее известных мелодий в исполнении Национального заслуженного симфонического оркестра. Выбор именно этого коллектива показался довольно странным. То есть нет сомнений в том, что этот оркестр — лучшее, что у нас есть. Но это лучшее работает в несколько иной стилистике, в иных жанрах. Дело в том, что аналогичные коллективы на Западе, и особенно в Америке, «натренированы» на музыку «легкую» — мюзиклы, произведения джазового плана и т.п. Наши же оркестры исключительно академичны. Музыка Леграна в исполнении нашего оркестра прозвучала несколько суховато.
Настоящий же Легран начался, когда сам маэстро сел за рояль и начал импровизировать. Во втором отделении к нему подключилась Тамара Гвердцители. Она исполнила песню «Магическое пианино», которую Легран написал специально для нее. И после этого вечер продолжили импровизации — теперь в четыре руки на двух роялях. То, что голос Гвердцители удивительно сочетается с французским репертуаром, было замечено давно, когда на одном из «золотых Орфеев» она получила наивысшую отметку за песню из репертуара Эдит Пиаф. Свое расположение к французской музыке она подтвердила и в этот раз прекрасным исполнением песен Леграна. Ее голос, кажущийся каким-то тяжелым, вырывающимся из глубин и поэтому отчаянно напряженным, но не надрывным, удивительно совпадает со стилистикой шансона.
При всем восхищении и любви к музыке Леграна печально осознавать, что все прекрасное, так же, как и все несомненно доброе, смелое, славное и истинное, мы по-прежнему ищем в прошлом. Но если Легран — это то прошлое, которое еще долго будет оставаться современным, то о подавляющем большинстве имен, событий, музыки «Славянского» этого не скажешь. Как, впрочем, и обо всей нашей гастрольно-фестивальной картине. К сожалению, кроме джазовых акций и акции на Михайловской площади, ни одно событие не представило ни одной современной зарубежной суперзвезды. Да и не только зарубежной. «Славянский базар» так и не преодолел своей ностальгичности, на которую указывают последние два-три года. Его девизом остается «Былое», свойственное нам кивание на славное прошлое. Которое, когда им пытаются подменить живое и настоящее, приобретает серый цвет и начинает распространять запах нафталина.