Этот год обещал стать как никогда «культурно насыщенным». Потому что это дважды «год культуры» — Год культуры в Украине и Год России в Украине. Как-то так получилось, что годы украинской и российской культуры совпали. Некоторым злым языкам это дало лишний повод посудачить о том, что российского как всегда будет больше и оно окажется более предпочтительным, а раз «по государственной линии», так еще и дешевым, и наконец, оно окончательно заглушит родное украинское. А некоторые романтики надеялись на то, что этот год станет если и не в прямом понимании «годом культуры» (хотя бы потому, что нет этого «прямого понимания»), то уж во всяком случае какой-то непрекращающейся фиестой, в ходе которой российское искусство будет сменяться украинским и наоборот, будут пестреть афиши и театралы будут теряться от разнообразия, не зная, какому спектаклю посвятить сегодня вечер.
Ни те, ни другие не угадали. Во всяком случае, ни «план мероприятий» Года культуры в Украине, ни «приблизительная программа» года российской культуры не дают повода ни радоваться, ни огорчаться. Есть основания думать, что Год культуры в Украине станет поводом в очередной раз поговорить о культуре без каких-либо видимых последствий для оной. А открытие Года России пахнуло в лицо настоящим «совком» — не в смысле призрака возроджения СССР, а в смысле предложенной программы мероприятий.
Так уж повелось с советских времен, что все «протокольные» концерты, посвященные большим общенародным праздникам, открывались симфоническим (на худой конец — эстрадно-симфоническим) оркестром. Что в первой части обязательным было присутствие фольклорного коллектива, а также «вершин советской эстрады» — Кобзона, Лещенко и Толкуновой. Первые двое символизировали мужество и лиризм (в любви к родине, разумеется), последняя — мягкость материнства (тоже не в последнюю очередь ассоциированное с «родиной-матерью»). Все это приправлялось «представителями республик»: чаще всего «Песняры» от Белоруссии и трио Мареничей от Украины. Концерт либо шел по всем программам советского телевидения, объединяя народ в символическом единении, либо по другим программам просто нечего было смотреть. Да и не хотели переключать каналы — их всех, от Кобзона до Мареничей — народ любил. А во время симфонических и фольклорных номеров ходили на кухню заваривать чай. Что характерно, и «ответственные товарищи», которые сидели в первых рядах, и «безответственные», которые торчали перед голубым экраном, с удовольствием следили за тем, как протокол потихоньку подходит к концу и скатывается к совсем непротокольным Пугачевой с Паулсом, Леонтьеву, Долиной «старого образца» и прочим «попсовикам» советской эстрады.
Я поворошила старое потому, что программа «года российской культуры» напомнила мне именно советские протокольные концерты. Не только оттого, что в одном концерте открытия смешались симфонический оркестр и лауреаты конкурса Чайковского с ансамблем «Березка», а к концу все это приправлено было «Любэ» и Долиной. Но и потому, что теперешнее российское «мужественно-милитарное» «Любэ» вписывается в российский госзаказ так же органично, как «мужественно-лиричные» кобзоновские «Мгновения» в госзаказ советский. А спавшая с тела Долина в свою очередь уверенно дрейфует от образа шниткенского Мефистофеля (написанного некогда под ее голос) к образу «хранительницы домашней погоды» — эдакий осовремененный вариант Толкуновой. А еще потому, что вся предполагаемая программа «фестиваля искусств» отдает нафталином с упором на академическое искусство.
Да, советские времена здорово врезали по академическому искусству, сделав его довольно скучной частью протокола. Я почти уверена, что записи квартетов Бородина, симфоний Глазунова и Танеева так и осели в хранилищах телекомпаний под грифом «Лебединое озеро». Но проблема программы Года российской культуры все-таки не в академизме. Ведь и академическое искусство представлено в России не так уж плохо. Мы могли надеяться на гастроли Большого театра, Новой оперы, Мариинки, известных и любимых академических драматических театров, коих в России великое множество.
Министр культуры России М.Швыдкой частично внес ясность: целью организаторов было привезти в Украину такие коллективы, которые могут попасть сюда только «по государственной линии». Те, что могут попасть «по коммерческой», и так до нас дойдут — в этом главный российский культуртрегер не сомневается. Так что Министерство культуры России просто блюдет интересы своих артистов, честь ему за это и хвала. Ведь артисты и труппы первой величины (в том числе и академические коллективы) вполне могут заработать на коммерческих визитах в Украину — и не надо на них за это обижаться, они с этого живут. А если артисты и труппы имеют еще и определенную степень независимости, то они на предложение своего министерства попредставлять российскую культуру в соседней стране «за спасибо» могут и вовсе обидеться. Между прочим, хочется по-хорошему позавидовать российским артистам, которые во многих случаях могут выбирать, что им делать и что — нет, независимо от воли Министерства культуры. Интересно, много ли наших творческих коллективов, имеющих статус государственного, могут на министерское «надо» не ответить «есть». Степень независимости «подопечных» российского министерства довольно высок. Может, потому, что чиновники прекрасно понимают: их идеологическая задача не топать начальственно ножкой, а привлечь творческих людей к выполнению особо важных общественных заданий. Год культуры в Украине, кажется, в круг подобных задач не вошел.
Министр Швыдкой, объясняя на пресс-конференции сугубую приверженность «государственной линии», признался в том, что «средства у них скромные», а взвинчивать цены на билеты они не хотят. Это, конечно, благородно, хотя и вызывает некоторые вопросы. Хотя бы вот какой: не могли бы стать гастроли «по государственной линии» значительно дешевле, чем гастроли «по коммерческой», просто потому, что наше украинское Министерство культуры обеспечило бы залы по самой низкой арендной ставке или и вовсе без оной? Ведь не секрет, что арендная плата за зал составляет немалую долю стоимости билета. Входит в эту цену пусть и небольшой, но обязательно присутствующий «интерес» агентства, организующего гастроли. Думаю, знатоки могли бы найти еще не один фактор, влияющий на цену билета, и способ снизить ее «по государственной линии». Вот только хорошие артисты вряд ли согласятся — на государственном бензине далеко не уедешь. Ни на российском, ни на украинском. А привлекать к организации гастролей частные фирмы, имеющие опыт гастрольной деятельности и наработанные связи со спонсорами, государственные структуры отказались. Несмотря на то, что предложения взаимовыгодного сотрудничества от частных агентств поступали в оба министерства в течение всего прошлого года. Что ж, не будет нам ни Большого ни Малого, зато все на «высочайшем государственном уровне» — сам Президент участвовал в открытии. А на высочайшем, т.е. государственном, уровне один президент целого театра стоит. Пусть и, с точки зрения искусства, государственый уровень выглядит унизительно низким. И унизительным в первую очередь для Украины.
А вообще, как аукнется, так и откликнется. Вспомните программу минувшего Года Украины в России — вам сразу расхочется обижаться на российскую сторону. Все честно: мы возили в Россию хор им.Веревки, а они к нам — ансамбль «Березка», мы им оркестр народных инструментов, а они нам — камерный оркестр «Московия» и т.д. Такое вот культурное сотрудничество «по государственной линии».
Об ориентации министерств на то, что может и что не может быть привезено в Украину по «коммерческой линии», стоит поговорить особо. В оргкомитеты по подготовке Года культуры РФ поступали предложения сотрудничества от негосударственных структур, как было отмечено выше. Это очень ясно дало понять обеим сторонам, что Украина заинтересована в российском «продукте». И не только (и не столько) «попсовом» — поступали предложения по организации гастролей ведущих российских академических театров. Нетрудно догадаться, что агентства, занимавшиеся гастролями россиян в Украине, будут и дальше ими заниматься вне зависимости от Года России. В этом заинтересованы и украинские, и российские госструктуры. Наверное, именно об этом интересе шла речь, когда украинский министр пообещал «наметить взаимодействия» не только между государственными структурами, но и негосударственными (в том числе коммерческими) организациями. Министр откровенно поведал публике, что негосударственным фондам и творческим организациям «без государственной поддержки трудно выжить», и потому их роль в сотрудничестве госструктур предопределена. Честное слово, я не удивлюсь, если на каждой второй гастрольной афише ведущих российских творческих коллективов появится приписочка «В рамках Года России в Украине». И не потому, что эти гастроли организованы российским или украинским министерством, а просто потому, что «кстати пришлось» — и ни одно коммерческое агентство, реально организовавшее гастроли, не сможет отказать подателю «государственной поддержки» в такой приписочке, хотя бы потому, что все более-менее приличные залы Украины находятся на балансе министерства.
В свою очередь Россия может только приветствовать подобную коммерческую активность. Во-первых, имея такой актив, они вполне могут позволить себе сосредоточиться на том «пласте культуры», который не интересует независимые агентства, потому что обо всем, что их интересует, они позаботятся сами. Во-вторых, это просто выгодный рынок для своих, российских творцов и коммерсантов от искусства, поэтому прилив российского «продукта» по коммерческой линии в Украину предопределен. Ведь, как высказался сам министр культуры РФ, «нас не ждут ни в Каннах, ни в Америке — мы ориентируемся на славянский мир». И в первую очередь на те его сегменты, в которых согласны за этот продукт платить в силу ряда причин, из которых главные — «несъедобность» или дороговизна собственного «продукта».
В этом плане показательным было «независимое» от Года культуры России открытие в Киеве «первого» магазина русской книги. Я взяла это слово в кавычки, потому что у нас большинство книжных магазинов могут претендовать на это «звание». Это была одна из тех акций, которые проходили не по государственной, а по коммерческой линии. Но визит министра культуры РФ на открытие этого магазина лишний раз показал, что государство совсем не в стороне от подобного проявления «имперской экспансии», и если оно не участвует в нем материально, то уж моральной стороны не упустит. Одна половина присутствующих с пеной у рта обсуждала между собой «имперскую экспансию», а вторая — увлеченно рылась на полках и удовлетворенно урчала. И те и другие понимали, что рынок на Петровке отомрет не потому, что украинская издательская политика станет мудрой, прозорливой и покровительственной — в этом успели уже неоднократно разочароваться, — а потому, что откроется ряд подобных магазинов. Надо сказать, у тех, кто урчал у полок и не слышал благодушных речей министра (да и не знал вовсе, что это — министр), не возникал в душе слишком сильный протест к подобного рода «экспансии». Эти люди просто хотят покупать книги и читать, и они будут благодарны каждому, кто даст им такую возможность.
Можно сколько угодно объявить дней, декад, годов и целых тысячелетий культуры. Подкреплять их «научно-теоретическими конференциями» и панихидами по жертвам тоталитаризма. Параллельно можно разводить антимонии о «падении национального самосознания», «роли украинского языка» и выстраивать иные риторические фигуры, столь любимые властью. Но до тех пор, пока культурная политика ориентируется не на человека, а на «идею», «героическое прошлое», «историческую драму народа» и прочие словеса, плохо скрывающие неспособность и нежелание что-то сделать здесь и сейчас для каждого представителя этого народа, мы будем радоваться российским книгам, российским театрам и прочим проявлениям «годов культуры России», не прекращающимся уже целое десятилетие.
И сейчас самое время, наконец, поговорить о культуре. Самое время потому, что в феврале стартует Год культуры в Украине. Напомню, соответствующий указ был подписан нашим Президентом в феврале прошлого года. Не знаю, приурочен ли он к «70-летию этноцида украинского народа» или к Году культуры России (ведь когда подписывался указ, уже было известно и о «годе этноцида», и о «годе России»). Не знаю вообще, что заставило одних инициировать, иных поддержать, а еще кого-то подписаться под столь нелепым словосочетанием. Ведь с тем же успехом можно было провести «год космоса» или «год политики», а может даже «год нации». Если бы не канула в Лету практика соцобязательств, можно было бы ожидать, что каждого принудят взять соцобязательство кидать мусор в урны, не ругаться матом в общественных местах, в общем, чтобы «все как на параде». И это, между прочим, была бы не худшая модель проведения «года культуры». Но судя по тому, что можно «объявить год культуры» указом Президента, культура не зависит от нашей с вами воли, пожеланий и поведения. Культура — это не наше с вами «пожалуйста-мерси». Культура — это то, что находится в ведомстве соответствующего министерства и охватывается «планом мероприятий».
План этот, хоть он пока и «приблизительный», заслуживает особых слов. Не скрою, мне было любопытно поглядеть, как он будет выглядеть на фоне плана Года российской культуры в Украине. А кроме того, он мог бы дать некоторое представление о том, что такое украинская культура в исполнении украинского же государства. Конечно, нет смысла перечислять все пункты плана — достаточно назвать несколько. Например, в план входит «Всеукраинский смотр материально-технического обеспечения учреждений культуры», изготовление марки и конверта «Год культуры в Украине» со спецгашением, очередной смотр художественной самодеятельности, провести отчеты-презентации национальных учреждений культуры. Также упоминаются традиционные и не очень фестивали искусств и Всеукраинская панихида по жертвам Голодомора. Особо хочется отметить такие немаловажные пункты: «основать книжную серию «Жизнь выдающихся украинцев» в рамках Программы общественно значимых изданий» (госзаказ то есть); провести документальную фотовыставку «Мы из Украины» (выдающиеся деятели украинской культуры). По поводу этих двух позиций министр культуры Украины высказался на пресс-конференции в том смысле, что такие мероприятия, наконец, заставят нас гордиться собой, своей страной и своей нацией. Ему почему-то кажется, что если мы увидим галерею «выходцев из Украины» от Анны Ярославны до Зигмунда Фройда (он, оказывается, тоже), то немедленно преисполнимся гордости за ту страну, в которой мы живем теперь.
Я понимаю, как больно было (и будет) читать этот «план года культуры» тем, кто не может снимать кино и ставить спектакли, обновлять экспозиции и закупать книги (хоть бы и общественно значимые) по причине нехватки средств. Наверное, фотовыставка и книги о «житиях великих украинцев» от царя Гороха важнее для нашей современной культуры, чем съемка нового фильма, постановка нового спектакля, раскрутка современной украинской музыки, издание современной украинской прозы. На месте иных кинематографистов и поэтов я бы пожалела, что не родилась лет сто назад, — сегодня у меня был бы, наконец, шанс добиться признания и предстать перед публикой хотя бы на фотовыставке. Живые и творящие ныне снова остались на задворках «величия истории». Что ж, поймите правильно, господа артисты: вас много, а министерство одно, и оно обслуживает целую культуру, а не каких-то отдельных творцов. А бюджетных средств на нынешний «культурный» год отпущено даже меньше, чем на прошлый «некультурный». А кроме того, «смотр материально-технического обеспечения» устроить значительно проще, чем материально и технически обеспечить, а «напечатать марку и организовать спецгашение», наверное, выгоднее, чем снять фильм. Год культуры в Украине грозит в очередной раз ударить по состоянию искусств и при этом, естественно, ничем не изменить к лучшему состояния культуры в целом. Ведь не посредством смотров и фотовыставок оно меняется...
Обидно признавать в конце статьи, посвященной культуре, что само это слово, кажется, уже ничего не значит. Его значение распорошилось, и эта распорошенность теперь позволяет всем желающим, говоря о культуре, говорить о чем-то только ему понятном, а то и вовсе ни о чем. И эта болезнь зашла уже настолько далеко, что даже если завтра будет принят какой-нибудь закон «о культуре», он ничего не решит, это все равно что принимать или отменять закон Архимеда. Слово «культура» не просто десакрализовано, как имя Бога в устах атеиста, оно просто утонуло в море значений и смыслов. Наши государственные мужи, приложившие руку к этой профанации, давно поняли, что говорить о культуре или и того хуже «заниматься культурой» — это толочь воду в ступе: брызг много, а затрат нуль (как, впрочем, и эффекта).
В связи с этим я бы предложила в Год культуры в Украине ввести мораторий на слово «культура» для всех представителей государственного аппарата. А за каждое нарушение, т.е. употребление этого слова в устной или письменной форме, взимать по 10—20 копеек штрафа на развитие искусств. И тогда самые нищие из бюджетников, каковыми до сих пор являются работники «сферы культуры», скоро не только заживут в свое удовольствие, но и начнут давать в долг иным разорившимся депутатам и высоким чиновникам.