| ||
Алексей Кужельный |
«Київ травневий» приурочил свое закрытие к Дню «матери городов украинских». Правда, ожидается еще и эпилог в виде спектаклей братьев-чехов (Театр «Suplik», Прага) и созерцания киевского неба, но основные фестивальные страсти уже отшумели. Мы успели полюбоваться Марселем Марсо и вкусить вечность, наблюдая за борением веры и неверия из его композиции «Руки» на православные мотивы. Поистине одна рука не ведает, что творит другая — руки мэтра олицетворяли два начала, скрестившие шпаги в человеческой душе. Одна сомневалась, другая уповала на высшие силы. Но в итоге обе присоединялись к смиренному рокоту «закадрового» хора.
Если композиция «Руки» была посвящена вере, то финальная («Человек, делающий маски») — искусству. Собственно, актер-мим — это и есть «фабрикант масок», так что в последнем построении мэтр представил свой автопортрет. Говорят, что человеческое лицо подобно двум половинкам трагической и комической масок, слившимся воедино. Искусство оперирует крайностями, типами, образами — то есть масками. Жизнь предпочитает компромиссы. Актер тщетно пытается сменить маску на лице. При всем своем тяготении к естественному служитель Мельпомены — лишь человек, изготовляющий маски и по очереди их примеряющий. И это отнюдь не недостаток, скорее — преимущество. По крайней мере, для Марселя Марсо.
Для мэтра «искусства молчания» Киев — прежде всего город великих танцоров, Нижинского и Лифаря, а Украина — страна танца. Наверное, это типично для парижанина, впитавшего в себя дух дягилевской антрепризы, но нетипично для нас, привыкших связывать «национальную идею» с совсем другими реалиями. Как по мне, быть страной танца более чем почетно, особенно если подразумевать под последним «плоть, почти что ставшую духом» и феерический успех дягилевских балетов вместе с неоклассицизмом Сержа Лифаря.
На пресс-конференции Марсо сказал, что главное — хранить традицию, причем как в искусстве, так и в жизни. Но именно от традиции мы с удовольствием открещиваемся, заменяя ее новомодными ухищрениями. Правда, как показал «Київ травневий», все прекрасное — традиционно, если понимать под традиционностью не отсутствие оригинальности, а обширную творческую родословную.
Гротеск-драма К.Нисиды «Клоунесса Тамила» в постановке Владимира Крюкова и исполнении Тамилы Петрощук из комик-труппы «Жарт» — это прежде всего спектакль, богатый традициями. Тамила Петрощук как будто вынимала из бабушкиной шкатулки секреты клоунады, пантомимы, эксцентричного танца и жонглирования, соединяя их с новомодными танцевальными веяниями. Гротеск-драма была представлена в рамках совместного японско-украинского проекта «After cloudy company», а постановке спектакля предшествовало знакомство Владимира Крюкова с президентом одноименной японской фирмы Кейчи Нисидой.
Кейчи Нисида — автор и продюсер многих художественных акций и фестивалей. В свое время именно он пригласил в Японию возглавляемый В.Крюковым театр «Мимикричи». В прошлом году на фестивале дебютировало крюковское детище — женская клоунская труппа «Гонимбаяши», нынче — обаятельная клоунесса Тамила.
А началась гротеск-драма с погони за солнечным колобком — театральной подсветкой. Клоун Том — перевертыш клоунессы Тамилы — пытался ухватить, удержать перемещавшийся по занавесу световой блик, нежно прижимался к нему щекой, забывая о том, что «ни съесть, ни выпить, ни поцеловать, () Мгновение бежит неудержимо, () И мы ломаем руки, но опять () Обречены идти все мимо, мимо...» И не удержал бедняга, как и следовало ожидать. Неуловимое не догонишь, но проникнуться им можно.
В фестивальном буклете новый спектакль Владимира Крюкова был назван рассказом об изнанке сцены, о том, как образы, созданные актером, преследуют его за пределами театрального мирка. «Человек, делающий маски» решился на очередную исповедь...
«Київ травневий» образца 2001 года оказывал повышенное внимание пантомиме и клоунаде. Собственно говоря, рафинированных драматических спектаклей на фестивале было не так уж много. Сказывалось тяготение к театральному минимализму и усталость от шоу. Пышные действа набили оскомину, и до слез захотелось простоты. Впрочем, как выяснилось, художественными достоинствами эти дамы не обделены.
Под занавес, на фоне закрытия фестиваля, мне удалось побеседовать с генеральным директором «Києва травневого», народным артистом Украины Алексеем Кужельным. Поговорили о насущном — о том, что не удалось фестивалю и чего нам ждать в следующем году. Но первый вопрос был о неудавшемся:
— Алексей Павлович, чем объясняется неприезд большинства ожидавшихся русских коллективов — Театра на Фонтанке, Театра Антона Чехова, Имперского балета?
— Театр на Фонтанке откололся еще на первом этапе подготовки фестиваля, поскольку это был некоммерческий проект, и денег на дорогу у театра не оказалось. Театр Антона Чехова вышел из игры позже — мы запустили рекламную кампанию, начали продавать билеты, но так как до 14 мая были выходные дни, а спектакль театра был назначен на 16—17-е, экономически это себя не оправдывало. Так что пришлось свернуться. Имперский балет вовремя не подготовился к приезду в Киев — они собирались везти к нам предпремьеру и не успели с костюмами. В балете «Грезы любви» 750 костюмов... Остались коммерческие русские проекты — например, Театр на Таганке.
— Собираетесь ли вы расширять круг коммерческих фирм, участвующих в подготовке фестиваля?
— Если мы хотим, чтобы фестиваль был звонкий, чтобы мы увидели и что-то очень известное, требующее денег, и что-то молодое, но уже подающее надежды, нужно комбинировать разные формы. То есть иметь и коммерческие спектакли, и обычные фестивальные.
— Определились ли кандидаты на следующий «Київ травневий»?
— Я уверен, что приедет театр из Лондона со спектаклем «История Шейлока», сейчас я получил приглашение в Гамбург на фестиваль, где будут показываться камерные работы. Буду отбирать там коллективы. Но все зависит от того, появится ли у нас возможность работать постоянно и, главное, ездить и видеть, чтобы приглашать труппы не по кассетам, а вживую.
— Ожидается ли в будущем году приезд на фестиваль каких-либо крупных звезд?
— У нас были разговоры с Додиным, беседовали мы и с московскими коллективами. Хотим привезти новую работу Табакова в постановке Каменьковича. Обязательно что-то будет из Прибалтики. Там много интересных работ, и мы надеемся, что нам удастся кого-то пригласить. Конечно, не исключаем и коммерческие проекты.
К словам Алексея Павловича хотелось бы добавить, что коммерческие проекты — конечно, дело хорошее, но есть и издержки производства. К примеру, на коммерческих спектаклях нынешнего фестиваля журналистов запускали в зал не раньше 19.15 и то лишь по настойчивому ходатайству дирекции фестиваля и генерального директора лично. Но войти в театр — это еще полбеды, вернее, полпобеды — нужно было еще найти себе место в зале и доказать билетершам, что ты — не пес приблудный, а аккредитованный журналист. Если круг фирм-организаторов «крутых» спектаклей будет расширяться, прессе можно только посочувствовать. Остается только уповать на то, что фирмы зауважают журналистов, делающих рекламу спектаклям. Хотя бы через пару-тройку лет...
А.Кужельный надеется, что «Києву травневому» удастся, и не в самом отдаленном будущем, объединить все фестивали и крупные художественные акции столичного мая. Сбудутся ли эти надежды, покажет время. Но пока, судя по успехам «Києва травневого» и даже по его проколам, до утраченных иллюзий им далеко.