Собирательство - странная черта индивидуального характера, обогащающая все человечество. Это страсть, это жизнь, это - жречество, служение, охранение священной нити, связывающей отдельных людей в бессмертное целое народа. Все библиотеки, все музеи мира собраны по крупицам людьми, удовлетворявшими свою страсть и беззаветно служившими идее непрерывности Человеческого духа. Собрания памятников культуры - это ступени познания человеком самого себя.
...В середине XVII века гетманом Правобережной Украины был избран Михаил Степанович Ханенко, храбрый воин, умелый организатор, прозорливый политик, поднятый национально-освободительной борьбой на гребень народного признания.
...В те же самые годы в Мадриде у испанского короля Филиппа IV родилась дочь. Весть об очередном рождении девочки во дворце была встречена с нескрываемым разочарованием - все ожидали появления мальчика, наследника престола. Судьба младшей дочери короля, нареченной Маргаритою, была печальна. Гениальный придворный живописец Веласкес несколько раз писал ее портреты. Кисть художника, запечатлевшая восьмилетнюю инфанту, поистине провидческая - трагизм короткой жизни Маргариты увековечен на холсте.
Болезненно-хрупкую девочку-подростка, руководствуясь династическими интересами, отдали замуж за австрийского императора. Во дворце Леопольда I Маргарита двадцати лет умерла.
Самое очаровательное, самое одухотворенное творение Диего Веласкеса - «Портрет инфанты Маргариты», истинный шедевр мирового искусства, известный во всем мире, находится в Киеве.
Картина «прописана» в Украине с 1912 года, когда была куплена в Гамбурге на аукционе при распродаже собрания Вебера.
Вот только одно впечатление от приобретения Ханенко. Выдающийся художник М.В.Нестеров, работавший в те годы в Киеве, писал: «... видел удивительную «Инфанту» Веласкеса, сделавшую бы честь и самому Эрмитажу. Рядом с ней, с великим искусством ее гениального автора, все кругом меркнет, как перед бриллиантом чистой воды - оконные стекла...»
Судьбе угодно было распорядиться таким образом, что о деятельности Богдана Ивановича Ханенко свидетельств осталось не слишком много, но вот о детище Богдана Ивановича, о его коллекции предметов искусства и старины известно очень широко, далеко за пределами Украины.
...Родился Богдан Иванович Ханенко 3 января 1848 года. Закончил Первую Московскую гимназию и Московский университет, юридический факультет - в 1871 году со степенью кандидата права. Десять леть провел на государственной службе в Петербурге, Москве, Варшаве. В 1881 году вышел в отставку, стал жить вместе с женою в Киеве. Женою его была Варвара Николовна Терещенко, дочь Николы Артемьевича, известного сахаропромышленника. Артемий Яковлевич Терещенко в первой четверти XIX века начал на Житомирщине свое дело, варил сахар. Сын его Никола с помощью брата Федора поставил дело так, что семья Терещенко вскоре стала одной из самых состоятельных и влиятельных в Российской империи. Деловым расторопным умом, хозяйской хваткой, жесткой дисциплиной крепил состояние семьи Терещенко. Построил соборный комплекс в Глухове, финансировал сооружение Владимирского собора в Киеве, политехнического института, национального музея, содержал на свой кошт десятки богоугодных заведений, приютов, больниц для бедных, был щедрым меценатом образования, искусства...
Богдан Иванович Ханенко отлично вписывался в семью Терещенко и многое сделал для семейного общего дела.
Вот как выглядела визитная карточка Богдана Ивановича: «ХАНЕНКО Богдан Иванович - Председатель правления Товарищества свекольно-сахарных и рафинадных заводов братьев Терещенко, Член Киевского Биржевого общества, Председатель Киевского Комитета торговли и мануфактур, Член Совета Съездов представителей торговли и промышленности в Петербурге, член Совета Русского Торгово-Промышленного банка, член правления Всероссийского общества сахарозаводчиков, член Правления Южно-русского Общества поощрения земледелия и сельскохозяйственной промышленности, Председатель общества распространения коммерческого образования, член Главного Управления Красного креста, Председатель Киевского общества древностей и искусств, Почетный член Императорской Академии художеств, губернский, земский гласный по Киевской губернии, уездный - по Подольской губернии, Почетный мировой судья, последние шесть лет - Член Государственного Совета по выборам от промышленности, член Императорской Археологической комиссии».
Многое можно было бы поведать о деятельности Ханенко в учреждениях, указанных на визитной карточке, - к примеру, вклад его в дело основания коммерческого обучения в Киеве, устройства школ для женщин просто огромен. Но это тема для отдельного разговора. Для нас теперь всего важнее то обстоятельство, что наряду с выполнением массы обязательств по Товариществу и другим общественным и благотворительным организациям Богдан Иванович практически все свое свободное время отдавал собирательству. Он очень скоро стал весьма известным коллекционером. Разумеется, что традиции семьи Терещенко способствовали тому немало.
Более полутора тысяч экспонатов собралось со временем в коллекции Ханенко, не считая превосходной библиотеки, - и почти все первоклассные. Долгие годы собирательства были сопряжены с вынашиванием единственной мечты - сделать собрание достоянием города, подарить коллекцию Киеву. Как гармоничное обрамление для своей коллекции построил Богдан Иванович особняк в стиле итальянского палаццо, дом, в котором он жил в атмосфере почитания, поклонения искусству, где уютно сочетались разные стили и эпохи, где прекрасные произведения искусства создавали неповторимую энергетику дома Ханенко, выражая высокое строение души их владельца.
«Составление коллекций систематических - это само по себе серьезный труд, а в настоящем случае коллекционирование было желанным, радостным отдыхом среди массы других утомительных трудов. Вопрос купить или не купить решался не долгим обдумыванием или исследованием, а минутным впечатлением: увидишь вещь и, если сердце «екнет», то значит, эта вещь должна быть твоей, все равно кто ее автор, знаменитое ли имя или «великий неизвестный»: для любителя важнее и дороже всего то, что вещь эта зажгла в нем самом искорку любви.»
В этой цитате из «Художественных сокровищ России» за 1906 год мне особенно симпатичны слова об искорке любви. Да, истинный свет любви, вкладываемый собирателями в свои коллекции, не может не озарять и всех тех, кто потом знакомится с каждым предметом собрания: это сила, побеждающая время.
Что же касается «любительства», то нельзя не заметить, что и сам Богдан Иванович был неплохим искусствоведом, и кроме того, посещая ежегодно аукционы в Риме, Мадриде, Берлине, Лондоне, Москве и Петербурге, он прибегал к консультациям наиболее маститых специалистов в области живописи, графики, скульптуры. Именно поэтому в собрании Ханенко столько выдающихся памятников: византийская икона (мозаика на воске) и французский витраж XIII века, живопись Перуджино и Джордано, Маньяско, Тенирса, Рубенса, Иорданса, Веласкеса, наконец; великолепные скульптуры, мебель, фаянс и фарфор, гобелены и бронза...
Тут следует отметить, что первая мировая война заставила Ханенко эвакуировать наиболее значительную часть своего собрания из Киева в Москву, в Исторический музей. Было это в 1915 году.
Богдан Иванович тяжело и долго болел, скончался в
1917-ом. Варвара Николовна добилась возвращения коллекции из Москвы только в 1921 году, при этом три десятка картин исчезли бесследно.
Историю же передачи коллекции Ханенко государству с достаточной четкостью иллюстрируют два документа, сохранившиеся в отделе рукописей Центральной научной библиотеки имени Вернадского. Они столь красноречивы, что и в комментариях, пожалуй, не нуждаются.
Судите сами.
В Украинскую
Академию Наук
Вдовы действительного статского советника Варвары Николовны Ханенко, жительствующей в городе Киеве по Терещенковской ул. в д. № 15
Заявление
Мною принято решение принести в дар Украинской Академии: А) принадлежащее мне собрание памятников искусства и старины и имеющуюся при нем библиотеку, находящиеся в городе Киеве по Терещенковской улице в доме моем под номером 15; Б) означенный дом и В) принадлежащие мне предметы искусства и старины, хранящиеся на складах в Петербурге и в Историческом музее в Москве.
Дар этот я предлагаю Академии наук принять на нижеследующих условиях:
1. Означенное собрание предметов искусства и старины и имеющаяся при нем библиотека должны носить название «Музей имени Б.И. и В.Н.Ханенко».
2. Означенное собрание предметов искусства и старины за исключением библиотеки при нем, которая будет иметь отдельный капитал для своего пополнения, не должно быть пополняемо помимо меня новыми приобретениями предметов искусства и старины, а должно сохраняться в том же составе, в каком оно поступит от меня в Украинскую академию наук.
3. Означенное собрание предметов искусства и старины и библиотека при нем должны вечно находиться в доме № 15 по улице Терещенковской в городе Киеве, в котором оно находится и ныне.
4. Ни означенное собрание предметов искусства и старины в целом, ни отдельные памятники, ни библиотека при нем, ни отдельные книги ея ни в коем случае не могут быть вывозимы из Киева, и даже выносимы из означенного дома № 15 по Терещенковской улице куда бы то ни было, хотя бы и на кратчайший срок, ни тем более отчуждаемы ни в пользу каких-либо учреждений, ни в пользу частных или юридических лиц.
5. Если было бы осуществлено мое желание, чтобы в Киеве при означенном собрании памятников искусства и старины был устроен Институт Истории Искусств, то на Академию Наук возлагаются обязанности в полной мере удовлетворять потребность института в использовании и означенного собрания памятников искусства и старины и имеющейся при нем библиотеки.
6. Означенное собрание должно быть открыто в определенные часы и дни для публичного обозрения. Дни эти и часы устанавливаются по соглашению со мной.
7. С разрешения Украинской Академии Наук должно быть предоставлено право научных занятий в музее по изучению составляющих означенное собрание памятников искусства и старины и равно библиотеки при нем лицам, которые этим интересуются. Правила таких научных занятий устанавливаются Академией Наук по согласованию со мной.
8. Я оставляю за собой право до моей смерти занимать для жилья в доме номер 15 по Терещенковской улице помещения по моему усмотрению.
9. На все памятники искусства и старины и другие предметы, которые будут мною приобретены для вышеозначенного собрания и библиотеки после настоящего моего заявления, распространяются в полной мере все изложенные выше условия.
10. Выражаю пожелание, чтобы хранитель вышеозначенного собрания памятников искусства и старины, а равно и библиотеки при нем, назначался по согласованию со мной.
Доводя об этом до сведения Украинской Академии Наук, прошу уведомить меня, согласна ли Академия Наук на принятие дара на указанных мною условиях, и при утвердительном решении вопроса - предлагаю принять музей под свою охрану и вступить в непосредственное управление и заведывание им.
Киев, 1918 года, декабря 15 дня Варвара Ханенко».
Тиха была зимняя киевская улица, названная в знак уважения и признания заслуг Николы Терещенко - Терещенковской. Здесь рядышком расположились особняки братьев Варвары Николовны, сестер с мужьями и детьми, племянников. Тиха была Терещенковская заснеженная улица в 1918 году, тиха и печальна.
Спустя всего несколько месяцев в том же доме писала Варвара Николовна Ханенко следующее письмо по поводу своего дара. На этот раз обращалась лично к Агафангелу Крымскому:
Киев, Мал.Подвальная ул., дом 5, кв.3
КРЫМСКОМУ
Агафангелу Ефимовичу
Добрейший Агафангел Ефимович!
Надо мной стряслась беда и я прошу участия Академии наук, чтобы за меня заступиться. Сегодня был в музее Ефим Спиридонович Михайлов и при встрече со мной сказал, что получил распоряжение от г.Приходько выселить меня из музея и из единственной комнаты, которую я занимаю, мотивируя это тем, что в Музее должны жить только люди, которые служат музею. Я ответила, что состою консультантом при музее, что только при моей помощи (имея под рукой все материалы) могла быть в сравнительно скорое время сделана вся эта огромная работа по приведению музея в тот готовый вид, который позволили его, также и библиотеку, открыть для публики. Я нужна музею. Как для его охраны, так и для порядка. И, любя музей, как свое детище, которому отдано было столько лет жизни, я, сознавая пользу, которую я приношу, оставаясь в его стенах, я не уехала из Киева, и отнюдь не заслуживаю, чтобы меня позорно выселили из музея, который я передала государству в таком идеальном состоянии и порядке. Я заявила господину Михайлову категорично, что добровольно я не уйду из единственной комнаты, которую занимаю в музее и где я провела столько лет, большую часть своей жизни, и что они меня только мертвой смогут взять оттуда. То есть - заставить прибегнуть меня к самоубийству.
Г.Вольский уезжает завтра в Харьков и обещал поговорить обо мне с г.Раковским и обещал поддержать ходатайство академии наук, если она с таким же отношением обратится к Раковскому.
Г.Приходько меня не знает, и будучи несколько раз у г.Вольского, он не интересовался посмотреть музей; ему может быть не известно, что это собрание - результат любви и трудов целой жизни моего мужа и моей, которые мы для этой цели посвятили, и что поэтому выдворить меня из музея невозможно без того, чтобы не навлечь на себя общее осуждение. Говорят, г.Приходько очень тверд в своих решениях, и я боюсь, что угроза эта может быть выполнена. Конечно, это будет только в ущерб музею. Но если музей не интересует, то мое участие в нем теряет значение. Если бы осуществился ваш проект, то музей сослужил бы людям большую пользу. Но, признаюсь, я не надеюсь, что проект этот может быть принят, так как за тем, чтобы он был принят, нужно упрашивать и хлопотать, а все так заняты.
Было бы очень важно сейчас поехать в Харьков и провести это дело, иначе оно канет в воду.
Позвольте мне завтра утром в 12 часов повидать Вас в Академии и лично переговорить.
Сердечно преданная В.Ханенко.
P.S. Вольский посоветовал мне стать в этом деле под защиту Академии Наук, и я усердно Вас об этом прошу.»
Легко заметить, что ни один из десяти пунктов дарственного заявления Варвары Николовны Ханенко не был соблюден теми, кому достался подарок. И только специалисты знают, что Государственный киевский музей западного и восточного искусства основан на коллекции Ханенко и занимает его дом, построенный на улице Терещенковской в стиле итальянского палаццо, как обрамление мечты.
О том, что в Киеве выставлена «Инфанта Маргарита» Веласкеса, известно во всем культурном мире. О Богдане Ивановиче Ханенко, за которым девять поколений славного казацкого рода воинов, чиновников, ученых, - мало знают даже киевляне...
Под черной мраморной плитой у стен Михайловской церкви Выдубицкого монастыря покоятся Богдан Иванович и Варвара Николовна Ханенко. Мы все в долгу перед ними. Как и перед памятью Терещенко, Мамонтовых, Морозовых, Городецких, Щавинских, Симиренко, Харитоненко и многих других меценатов и собирателей. Не только их коллекции, но и они сами - наше национальное достояние, наше богатство.
Хочется верить, что не избылся окончательно дивный, чарующий дух собирательства в избранных представителях ныне сущих, и нас ждут еще и открытия и озарения.
Пока же стыд и память не утрачены окончательно, сохраняется и надежда на выживание Духа, на то, что мы когда-нибудь будем прощены и достойны преподнесенного нам Дара...