Наше подношение «Оскару» — художественный фильм «Аврора» (режиссер Оксана Байрак, в главных ролях Анастасия Зюркалова, Дмитрий Харатьян и Эрик Робертс) — может спровоцировать нешуточную спорную коллизию (с юридическим оттенком). Об этом ниже. А пока, если честно, возникает объяснимое чувство неловкости — об одном и том же фильме в третий раз… Впрочем, не мы ищем информповоды, они сами находят СМИ. И если уж, скажем, тема «РосУкрЭнерго» (в ином информизмерении) имеет многосерийную колею, то почему в киноискусстве не может быть долгоиграющих тем? Еще как может.
После просмотра «Авроры» в кинотеатре «Кинопанорама» у автора этих строк возник объяснимый нравственный и интеллектуальный ступор… Тут не до рецензирования. Пусть уж лучше это кино анализируют сами «двигатели» — те, кто выдвинул «Аврору» на «Оскара», в частности АПУ (Ассоциация продюсеров Украины) и персонально Анна Павловна Чмиль, увидевшая фильм одной из первых среди наших культчиновников.
С точки зрения социального запроса — тут, конечно, все в порядке. Чернобыльская тематика, правильно подобраная фактура, долби-звук и эмоциональный мелодраматический сюжет, который будет понятен и киноакадемикам, и остальным простым землянам.
А вот с точки зрения «искусства кино» — лучше в другой раз. И в частной беседе… На этот же раз (после просмотра) у меня появился ряд наивных вопросов, ответы на которые сам пока не найду, но, может быть, помогут другие…
Сюжет «Авроры» давно распиарен: детдомовская девочка, мечтающая стать балериной, попадает на Чернобыльскую АЭС к другу-пожарному, получает страшную дозу радиации, затем оказывается в американской клинике, встречает балетного кумира и…
Так вот.
Как вообще могла проникнуть почти что в «ядро» Чернобыльской АЭС случайная девочка и неужели в столь недоступном месте даже в годы горбачевской перестройки был проходной двор и недалеко от реактора (в подсобках пожарных) могли беспечно радоваться жизни как дети, так и, возможно, другие желающие? (Режиссер уверяет, что мотивация исчезла при монтаже.)
Почему в пик катастрофы, когда стекла повылетали из окон и когда люди в панике ищут спасения, профессиональный врач — женщина в белом (актриса Алла Масленникова) ходит и бегает без марлевой повязки? (Не такая уж мелочь в трагические дни!)
На каком ковре-самолете украинская сирота попадает в одну из лучших заокеанских клиник, где в соседнем корпусе (натуру снимали в киевском ботаническом саду) проходит курс лечения всемирно известный идол балета, и неужели так быстро в 1986 году распахнулся «железный занавес», или же это отдельный сюжет, о котором в фильме ни слова? (Мне, например, трудно вообразить, чтобы ребенок из нашей страны беспечно попал в одну больницу вместе с Майклом Джексоном, хотя поп-идол и любит детей.)
Каким образом заокеанский балетный кумир (Дмитрий Харатьян) увозит смертельно больного ребенка из клиники — и прямо в оперный театр, и если это ее последняя прижизненная радость — то где хотя бы намек? (300 тыс. долларов на лечение Авроры герой Харатьяна, кстати, выделил в самый последний момент, такова ментальность.)
Почему в аннотации к фильму «Аврора» утверждается: «Це перший художній повнометражний фільм, присвячений чорнобильській трагедії», если это далеко не первая картина о трагических событиях и известный украинский режиссер Михаил Беликов снял в 1990 году фильм «Распад» (с Сергеем Шакуровым в главной роли) — тоже о Чернобыле, лента неоднократно демонстрировалась на ТВ?
Чем не угодила АПУ (Ассоциации продюсеров Украины), скажем, конкурентная картина «Оранжевое небо» (когда шла речь о публицистической соревновательности с той же «Авророй» накануне «Оскара»), ведь там тоже есть свои достоинства, например «лучшая роль второго плана», которую сыграл Александр Александрович Мороз? (15 декабря, как стало известно «ЗН», предполагается первое учредительное собрание так называемого «оскаровского комитета» от Украины — они будут решать судьбы достойнейших; одна лишь странность: достойных фильмов практически нет, зато комитет будет действовать»!)
Сумеем ли хоть когда-нибудь понять, что пиар и творчество — это не близнецы-братья? (Если честно, я уж и не знаю, кто из них сегодня нашей матери-истории более ценен…)
* * *
А теперь о некоторых внутриколлективных творческих спорах. Местами запутанная история в связи с «Авророй» возникает, когда речь заходит об операторе этой картины… В титульных титрах значится — «главный оператор Виталий Коневцов». Но, оказывается, в этом «ларце» их было двое. На днях в Киев прилетел Игорь Крупнов — кинооператор, в своих кругах довольно известный человек. Он снял в начале 90-х нашумевшую картину «Кислородный голод» (режиссер Андрей Дончик, автор сценария — Юрий Андрухович), и за эту работу получил приз «за операторську майстерність» на МКФ в Венеции (Италия, 1992 год). Г-н Крупнов утверждает (дальнейшее — дословно, записи его эмоциональных монологов храню на двух кассетах как священную реликвию): «Со мной поступили нечестно, неколлегиально. Почему в титульных титрах «Авроры», в афишах, в рекламе, в самых разных аннотациях нигде не указано о том, что главный оператор «Авроры» — ваш покорный слуга? Вот — договор, где все нюансы наших творческих и производственных взаимоотношений с компанией Оксаны Байрак определены по пунктах… Вот — предварительные анонсы фильма, где на начальном этапе обозначено «оператор-постановщик — Игорь Крупнов». Когда мне в Испанию позвонили друзья — актеры Алла и Олег Масленниковы — и сообщили, что, может быть, интересный проект в Киеве, я сразу же согласился. Тем более, что это был полный метр. Некоторые образы для визуального ряда будущей картины у меня возникли, когда я смотрел альбом «Чернобыльский репортаж» — голубое небо, пшеничное поле, символ национального флага — и дозиметр на этом поле. В общей сложности я снял почти 80% картины. И к коллеге, который работал на этом же фильме вторым оператором, в общем, профессиональных претензий нет. Что же касается этики… Меня не пригласили даже на премьеру. Могут возникать разные споры — творческие, производственные, но как можно игнорировать авторские права художника? В том числе и этими вопросами занимаются мои адвокаты. Хотя я ни хочу ни судов, ни громких выяснений отношений. Я хочу лишь напомнить коллегам — о корректности, этике, профессиональном такте.»
Режиссер Оксана Байрак, с которой удалось связаться «ЗН», в свою очередь говорит, что оператор Игорь Крупнов был уволен еще в начале ноября 2005 года. «Да, я его уволила. Возможно, это была моя ошибка, что пригласила этого оператора. Ведь в дальнейшем возникло очень много проблем. Он давно не работал. У него давно не было опыта в большом метре. У него, к сожалению, плохое зрение. Возможно, из-за этого почти сорок процентов отснятого материала оказались браком. Возник перерасход пленки. Ужасная работа на тележке. Меня не удовлетворила его работа со светом. А мне было важно сделать качественный фильм, к которому сейчас проявили интерес самые разные страны. И надо было как-то выходить из сложившейся ситуации. К тому же у меня есть свидетели — видеоинженеры и многие другие люди, которые в свою очередь тоже расскажут о процессе этой работы… И если будет надо, я выложу в Интернете то, что было отснято на начальном этапе, — и тогда можно будет говорить о качестве…»
P.S. Несмотря на творческие и авторские разногласия, прокатная судьба «Авроры» продолжается. 150 копий картины — только в СНГ. Показатель внушительный (если учесть, что это не экшн и, например, «Дневной дозор» имел 500 копий). Что же до обозначенных выше «перипетий», то сообщать о каждом дальнейшем спорном повороте, который будет сопровождать эту картину, полагаю, совершенно излишне. На каждый чих не наздравствуешься.