Инстинкт — это темный коридор. В нем движутся наощупь, не ошибаясь никогда, но зато и ничему не учась.
Мысль — это необходимость двигаться зряче, на свой страх и риск. Чтобы дать ей некоторую волю, с коридора сорвали крышу, виден пол под ногами и небо над головой — но стены остаются и направляют движение. Коридор превратился теперь в колею.
Все человеческое мышление за известные нам три тысячи лет можно уподобить просторному тракту, изрытому колеями — колея к колее, как бы сплошь состоящему из них. Школы, направления и секты мысли — каждая занимает свою колею и, не умея выбраться из нее, не ощущая даже такой потребности, уверена в единственной правильности своего движения и спорит об этом до хрипоты со всеми прочими, не подозревая, что все колеи ведут в одну и ту же сторону.
Таков обычный способ думать, который я называю продольным. Великие продольные мыслители, эти вожаки народов и поколений, прокладывают колею или углубляют ее, указывают цель далеко впереди, создают необходимый тяговый момент — а все прочие поспешают за ними плотной толпой в обустроенной ими колее. Колея — это послабление своего рода, коррекция опасной свободы, которую несет с собой мысль. Образующие ее учения и догмы, как готовое платье, годятся для всех.
И единственный недостаток такого способа мышления заключается в том, что продольный мыслитель, даже самый крупный, оказывается связанным по рукам собственной доктриной, оставаясь до конца своих дней безведным пленником своей колеи. А последователям и эпигонам, которым не нужно прилагать усилий первопроходца, колея предоставляет всевозможные удобства, не давая осознать всю несамостоятельность их движения, всю бесплодную механичность его.
Колея не позволяет остановиться, оглядеться, свернуть. В то же время она почти не обнаруживает себя: двигаясь в колее, узнать колею невозможно. Встречается, однако, хотя и редко, другой тип мышления, свойственный от природы и мне, который я называю поперечным. Думающие таким способом движутся, как это вытекает из самого названия, поперек общего пути. Зачем? Чтобы понять. Они никого никуда не ведут, не создают школ. Но своим поперечным, режущим движением они рассекают колею, обнажая тем самым ее внутреннее устройство, обнаруживая ее укрытый смысл. Более всего они напоминают нож, след которого, глубокий и узкий, не оставляет за собой колеи.
Нет колеи — значит, нет и единомышленников, сотоварищей по совместному движению к цели. Нет радости общего дела и чувства локтя. И самой цели нет, если не считать целью процесс познания, которому не предвидится конца. Такое познание, вольное от навязанных схем, не скованное авторитетами и общепринятыми шаблонами, этими матрицами колеи, имеет ту жестокую особенность, что лишает человека иллюзий и обрекает на одиночество.
Откровения поперечного мышления бывают горьки и тяжелы. Там, где всем видится сила и надежность, вдруг обнаруживается на разрезе пустотелая слабость. Где мнится прогресс — оказывается провал и тупик.
Должен признаться: в качестве поперечно мыслящего и вместе с тем литератора, обязанного делиться своими мыслями с другими, мне бывает довольно туго. Люди охотнее всего вслушиваются в привычное, известное. Возможность понимания и присвоения вообще ограничена и чаще всего напоминает стакан: сколько ни лей в него воды — стакан стаканом и останется. Вместе с тем, создается лестное впечатление собственной наполненности и даже как бы некоторого обмена веществ, поскольку новая вода вытесняет прежнюю. И стакану невдомек, что эту новую воду вскоре постигнет та же участь. А перестанут лить по той или иной причине — и вода в стакане застоится, загниет.
Поперечный мыслитель предлагает вдребезги разбить стакан. Он предлагает раскрепощение ума — следовательно, возможность развития и роста. Но только возможность, не более того. На этом трудном пути нет рецептов, нет готовых формул и дорожных указателей, — одним словом, нет колеи. Каждый, кто по доброй воле пожелает вступить на этот трудный путь, должен знать, что он потребует от него непрерывных личных усилий, и что в дальнейшем ему доведется шагать в одиночку.
Думать. Думать под свою ответственность, думать, а не повторять чужие мысли, вольно или невольно выдавая их за свои, думать изо всех сил — вот единственный способ выбиться из состояния стадности, в котором сегодня существует человечество, и стать черновиком и наброском — покуда еще только наброском — будущего человека.