Мы привыкли считать, что от Европы нас отделяет всего несколько малозначительных показателей. Какие-нибудь разночтения в юридической казуистике, зарплаты, пара-тройка приоритетов во внешней политике. И все. До Европы, казалось бы, рукой подать. И редко когда нам приходит в голову копнуть глубже. А для этого достаточно лишь окинуть беспристрастным взором сегодняшнюю столицу Украины. Заметим ли мы на фоне триумфального шествия градостроительных преобразований какие-нибудь потери и упущения? Не растоптал ли ненароком чего-нибудь этот «урбанистический марш»?
Если парижские букинисты или книжные лавки городов Германии являются чуть ли не местными достопримечательностями, то у нас они почему-то низведены в ранг досадных недоразумений, нуждающихся в срочной ликвидации. В Австрии или Франции можно проследить всю историю литературы и музыки по их книжным и нотным магазинам и литературным кафе. А для нас все это почему-то считается поголовно «заменимым» и ненужным. Если в Париже вы когда-нибудь забредете на улочку Фобур-Монмартр, то обязательно заметите там старейший из сохранившихся парижских ресторанов. И будьте уверены, туда непременно захаживали если не Далида и Азнавур, то уж точно Бодлер или Верлен. А пообедать в нем и сегодня под силу любому студенту. И этот уголок города, вблизи церкви Сакр-Кер, является не меньшей гордостью парижан, чем все прочие его достопримечательности. У нас же звенья подобной «инфраструктуры» считаются до смешного необязательными и незначительными.
Каждый объект, призванный быть хоть каким-то носителем духовной культуры, почему-то отныне лихорадочно пересматривается на предмет «переселения» или упразднения. Исчез нотный магазин на Крещатике, имевший вековую историю и даже после войны специально восстановленный на прежнем месте. Вместо этого мы заполучили один из многих заурядных магазинов, продающих одежду для клерков. Исчез и другой нотный магазин на теперешней улице Богдана Хмельницкого, отныне там располагаются игральные автоматы. Сейчас вдруг встала проблема перенесения Музея истории Киева из Кловского дворца в Украинский дом. Исчез и магазин «Мистецтво» на Крещатике. Скорее всего, скоро там можно будет вместо букинистики или альбомов репродукций купить что-то вроде нижнего белья. Гораздо раньше в закусочную превратился и «Букинист» напротив Музея литературы. Ликвидирован столичный Театр киноактера. И лишь один безумный слух — о превращении Национальной музыкальной академии в гипермаркет — похоже, оказался уткой. Но сам проект подобного рода не слишком удивил привыкших ко всему киевлян. Тем более что в нашем телеэфире уже появился рекламный ролик чая, в котором кипятят бюстик Чайковского. Это ли не первый звонок, извещающий о тотальном попрании ценностей, которые можно защитить не силой цифр и финансовых показателей, а лишь силой разума и завоеваниями цивилизации? Как видим, созидание на фронте продажи и потребления продуктов питания и одежды достигло прямо-таки стихийных масштабов. Создается впечатление, что какой-то большой и невидимый хозяин в результате внезапного откровения вдруг осознал катастрофическую жажду столичного населения в непомерно дорогой одежде и пище. И в силу этого нам чуть ли не силком подсовывают на каждом углу все новые и новые заведения, способные эту жажду утолить. Помимо всего перечисленного, возникли гигантские подземные торговые центры. Неужели этого было недостаточно?! Нет же, чьи-то руки дошли и до нотных магазинов. И некому крикнуть «довольно!», чтобы обратить в камни всю эту мишуру. На заре сего печального процесса Украина занимала одно из самых последних мест в мире по числу библиотечных книг, приходящихся на душу населения. По числу книг купленных статистика вряд ли была более обнадеживающей. И вот теперь, когда «процесс пошел», статистика, видимо, снова изменилась, и вновь — не в нашу пользу. Мы уже давно не только «не самая читающая», но и «не самая поющая» нация.
Спросите, что за нужда в нотных магазинах? И правда, кое-кто легко обойдется без них в течение всей жизни. Но и для музыкантов, и для всей многочисленной армии любителей музыки нотный магазин остается незаменимым источником книг о музыке, нот и записей. Подобными торговыми точками пользуются отнюдь не только народные артисты. Без таких магазинов не обойтись и всем учащимся детских музыкальных школ, всем студентам музыкальных учебных заведений, меломанам, любителям, профессиональным музыкантам и всем прочим, кому вдруг заблагорассудится приобрести что-нибудь, связанное с музыкой. Тем более — в условиях нашей ужасающей изолированности от музыкальной жизни Европы. Таким образом реализуется естественное право выбора, расширяется некая гуманитарная палитра доступной информации и духовной пищи. В Москве, например, одним из незыблемых «треугольников» музыкальной жизни всегда являлись три нотных магазина — на Неглинной, на Герцена и на Садовой-Триумфальной. Да и в бывшем киевском магазине на Крещатике всегда бурлила жизнь — устраивались разнообразные выставки новинок и даже проводились концерты. Всем памятна небольшая эстрада с замечательным роялем, украшавшая его интерьер.
По неписаным законам существования современной столицы в ней непременно должно быть много магазинов, способных удовлетворить запросы богатеющей прослойки преуспевающих бизнесменов или «середняков», выбивающихся в «элиту». Все это так, но в нашем случае ситуация рискует оказаться комической. Ибо мы стремимся перенять от Европы лишь блеск оберточной фольги, совершенно забывая о том, что именно составляет основу, многовековой социокультурный контекст всей этой роскоши. Сейчас этот самый контекст почти повсюду в СНГ подвергается странным преобразованиям. В силу «ненужности» ликвидируется Государственный театр оперы и балета Туркмении. С дьявольским вдохновением проводится в жизнь проект приватизации памятников архитектуры и истории в Санкт-Петербурге. Боюсь, что этот столь привлекательный для кое-кого опыт нашего «старшего брата» вскоре отразится и на судьбе украинских памятников. Потому что все протекающие у нас процессы имеют лишь одну направленность, ни разу еще не удалось заметить некоего «встречного движения». Например, так и не стал мини-концертным залом Шоколадный домик на Шелковичной. А эта идея, высказанная когда-то Евгенией Мирошниченко, выглядела более чем привлекательно. Ничего не меняется и в судьбе «долгостроя» выставочного павильона на Институтской. Возникла угроза выселения Национального дома органной и камерной музыки из помещения костела Святого Николая. Не может найти отдельного помещения и театр камерной оперы, задуманный той же Евгенией Мирошниченко. Зато для новых магазинов, ресторанов и игорных заведений место находится всегда. Глядишь, и «колыбель городов русских» превратится в бесконечный бразильский карнавал без настоящего, прошлого и будущего. Прекрасный сюжет для литературной антиутопии, не правда ли?
Классическим возражением по этому поводу, как и вообще по поводу рассуждений о массовой культуре, является фраза: «Не хотите — не смотрите, не ходите, не покупайте». Но это возражение годится лишь для сложившейся, самодостаточной личности взрослого человека. Его выбор и без того довольно осознан. А что же делать тем, кто едва вступил в жизнь? Ведь им и невдомек, что на месте одного из многих залов с игральными автоматами раньше благополучно существовал музыкальный магазин. А в одном из тысячи мест, в которых продают кофточки и туфли, раньше находился весьма нужный многим книжный магазин. Новое поколение просто лишат выбора. Поле их кругозора будет ограничено заранее, а взгляд станет натыкаться лишь на череду безликих витрин. «Очеловеченность» и особый уют, создававшиеся перечисленными выше упраздненными заведениями, будут им незнакомы. А значит, их культурное пространство будет заведомо урезано, обокрадено.
Особо симптоматично и то, что все новоявленные «Морозовы» и «Мюры и Мерилизы» не стремятся ничего созидать, ничего строить. Им бы просто приютиться где-нибудь, прийти на готовенькое. Как безответственным временщикам, до поры до времени промышляющим в мутной воде. Выселить кого-то и пристроиться на его месте — это уже чуть ли не показатель делового успеха. И совершенно безразлично, что приобретет от этого город. Прогорит очередной новый магазинчик — на его месте тут же поселится новый. Недостатка в желающих не будет. Но то, что было на этом месте до всех этих эпохальных преобразований, — увы, будет навсегда забыто и ненадолго задержится лишь в памяти старожилов. Создается впечатление, что для новых хозяев лицо Киева вообще не имеет никакого значения. Может быть, здесь сказывается фактор миграции. Вряд ли коренному киевлянину пришло бы в голову посягать даже на те скромные святыни, какими были, например, букинистические магазины. Ведь эти несколько помещений не «делают погоды» для воротил большого бизнеса. Они просто автоматически попали в общую мясорубку — без разбора, без пощады. Если бы их судьбу решали те, кто, кроме биржевых котировок, прочитал еще кое-какие книжки, то и результат, видимо, был бы не столь плачевным.
В таких случаях свое весомое слово должно сказать государство. И тогда все начинания, призванные обогатить нашу духовную жизнь, не погибнут вотще. А каждому магазину найдется свое помещение. И это помещение не будет отобрано у театра или книжной лавки. Вложения в культуру — это вложения в мозг нации. Они положительно сказываются и на экономическом росте государства, и на всех прочих социальных показателях. Это давно поняли на Западе. Но упорно не хотят понять у нас. Ибо у нас культура до сих пор не живет, а «выживает». И, как видим, не всегда успешно. Какой царь должен на этот раз увидеть огненные письмена, которые предупредили бы его о необратимости наших потерь? Как объяснить, что сиюминутный доход от продажи модной кофточки не сравним с теми долговременными приобретениями, которые сулит нам бережное отношение к очагам культуры? Как мы смеем, в конце концов, упрекать молодежь в манкуртстве и недостатке патриотизма, если сами предлагаем ей жить в таком государстве? Сейчас нам, похоже, нужна гуманитарная помощь особого рода. Мы нуждаемся в тех средствах и силах, которые могли бы убедить власть предержащих в истинных приоритетах культурной политики. Иначе порочный круг замкнется настолько надежно, что мы уж и задумываться на эту тему разучимся.