Почему же, предъюбилейные статьи наверняка будут. С цифрами, фактами и ссылками на статьи закона. С законным возмущением по поводу неисполнения, невведения, игнорирования и забвения. С довольно кислой миной при перечне успехов. Вероятно, это все будет. Ибо не может быть, чтобы граждане Украины, именующие себя национально сознательными, забыли, что 28 октября 1999 года исполнится 10 лет со дня принятия Закона «Про мови в Українській РСР» - следовательно, он должен быть бы выполнен «по всем статьям», так как самый длительный срок для исполнения - 10 лет.
Хотя нет, могут и не вспомнить. Разве до этого будет 28 октября, если всего через три дня состоятся президентские выборы?! Естественно, все газеты будут заняты пропагандой и агитацией за «лучшего из лучших» (у каждой газеты, зависимо от источника финансирования, он будет свой), прогнозами политиков и раздумьями кандидатов.
Впрочем, вспомнить могут «по косвенной»: ведь нынешний Президент выиграл выборы не в последнюю очередь благодаря обещанию дать русскому языку статус государственного в Украине. То-то вспомнится ему это обещание! Правые будут бить не глядя: за причиненный становлению украинской государственности вред. Левые тоже будут бить, но за обратное: дескать, обещал, а не выполнил.
К ак бы там ни было, по-
вод для разговора есть,
и довольно серьезный. Не настолько, правда, как в 1989 году: тогда это было чуть ли не краеугольным камнем, тестом на демократичность и прогрессивное мышление. Сегодня мы так закидали себя другими камнями, социальными и экономическими, что языковые проблемы как бы отошли даже не на второй, а на гораздо более отдаленный план. И все же нет-нет да и возникают вновь - потому что остаются нерешенными.
Хмельницкий в этом отношении - город весьма типичный, хоть и со своей спецификой (как говорят соседи-тернопольчане, и от Запада отделился, и к Востоку не примкнул). Пограничная зона между СССР и Польшей до войны, после войны долго терзаемая междоусобицами, вся - от пяток до макушки - начиненная ракетами, Хмельнитчина все же была типичной сельскохозяйственной украиноязычной областью с совершенно молодым и потому стремительно растущим и так же стремительно русифицирующимся облцентром. Вчерашние селяне становились рабочими и рвались в горожане немедленно и неотвратимо: в понимании большинства из них для этого достаточно было квартиры в многоэтажке и русской школы для ребенка. Вырастали новые заводы ВПК, вокруг них - жилые кварталы, а в них, естественно, распахивали двери новые школы - разумеется, русские или, в крайнем случае, смешанные. Украинскими оставались самые старые школы - что делать, происхождение, - да и те под влиянием новых веяний начинали подумывать, не сменить ли фамилию, то бишь язык обучения, на более престижный. И меняли, при этом так и не уразумев, - то ли добровольно, то ли принудительно.
В 1988 году, когда «вдруг» возник этот вопрос, в 31 хмельницкой школе училось почти 37 тысяч юных горожан. 9 школ были украинскими, 4 - смешанными, 18 - русскими, в том числе две из них, в которых учились преимущественно дети военных, работали по программам Российской Федерации, то есть украинский язык и литература не изучались в них вообще. Кроме того, еще около 4 тысяч учеников других школ были просто освобождены от изучения ненужного, судя по заявлениям их родителей, украинского языка. Общая картина была такова: более 27 тысяч хмельницких школьников учились в школах с русским языком обучения, из них 7 тысяч не знакомились с украинским даже в узких пределах учебной программы.
В детсадах господство русского было подавляющим. Из 53 дошкольных заведений украиноязычными были только 11; в них воспитывалось меньше 3 тысяч детей, тогда как в русских - почти 15 тысяч.
Статистикой национального состава населения не интересовался и тем более, не руководствовался никто. А ведь в данных переписи черным по белому было написано: украинцев - 82,5%, русских - 13,5%, других национальностей - 4%. Но для открытия русскоязычных школ в городе главной и вполне официальной причиной считалось желание родителей; а для перевода дошкольных учреждений на русский язык воспитания и обучения достаточно было воли любого чиновника. Глядя на цифры, не приходится сомневаться, что воля эта была вполне осознанной и целенаправленной.
Областной центр, само собой, был примером для всей Хмельнитчины. Второй по размерам город области, Каменец-Подольский, невзирая на родовую шляхетность давней украинской крепости, наверстывал упущенное семимильными шагами: к началу 90-х тут на украинском языке обучалось 9 тысяч детей, на русском - около 6 тысяч. Примерно такое же соотношение было в Шепетовке, Славуте, Староконстантинове, а молодой город атомщиков Нетишин, как нечто само собой разумеющееся, прямо с пеленок становился русскоязычным.
Словом, тенденция была абсолютно та же, что и по всей Украине. Единственное, что украинских островков было все еще больше по сравнению с центральными областями (со сплошь русифицированными южными и восточными и сравнивать нечего). Но и эти острова так быстро и запросто поглощались волнами русификации, что достаточно было еще одного десятилетия - и в подольских городах «великий и могучий» праздновал бы полную и бесповоротную победу.
А что же мы, действи-
тельно, имеем сегодня,
10 лет спустя?
В Хмельницком все дошкольные учреждения - украиноязычные. В школах на украинском языке обучаются 35385 учеников, на русском - 4289. В городе осталось только две школы с русским языком обучения, но и те испытывают серьезные трудности с набором в первые классы. Дошло до того, что в одном из таких классов только 12 учеников.
Причина прежняя: желание родителей.
Что же происходило в среднеукраинском городе Хмельницком, если на протяжении жизни одного школьного поколения родительские приоритеты так резко поменялись?
Да, собственно, то же, что во всей стране. Первое и самое главное - реализация фразы, вскользь брошенной когда-то Л.Кравчуком: «Буде держава - буде й мова». Но если для западноукраинских городов достаточно было провозглашения Акта о независимости Украины 24 августа 1991 года, чтобы уже 1 сентября все школы стали украинскими, то за чертой бывшей советско-польской границы этот процесс происходил сложнее.
В Хмельницком, как и повсюду, на него влияли журналисты, писатели, руховцы, национально сознательная общественность. Но решительный шаг сделал всего-навсего один... чиновник (это к вопросу о роли личности в истории). В 1990 году, когда никто, особенно в номенклатурных кругах, толком не соображал, что же делать и каким путем идти, заведующий Хмельницким гороно Владимир Красицкий своим распоряжением привел язык обучения в школах и детсадах в соответствие с национальным составом городского населения. Набор в первые классы вели только две русские и четыре смешанные (по одной в каждом микрорайоне) школы; во всех остальных первые классы были украинскими.
Красицкого трудно было подозревать в национализме; родом с Подолии, он полжизни прожил в России и вернулся в родные края с женой россиянкой и сам почти русский. Но, очутившись в переплете перестроечных лет, он удивительно зорким взглядом интеллигента сумел увидеть тенденции развития национальной школы и даже не предугадать - предвосхитить их на год-два раньше. Этого человека уже нет среди нас, но - вот уже воистину - дело его живет: и в новых типах учебных заведений, и во многих мелочах организации жизни хмельницких школ, и - мы сегодня именно об этом и говорим - в том, что процесс возвращения национальных приоритетов на свои законные места начался в Хмельницком вовремя и происходил безболезненнее и естественнее, чем в других городах.
Конечно, можно вспоминать и других людей, и другие поступки - а главное, вспомнить то, в какие времена все это происходило. Например, Хмельницкая область первой в Украине переписала дорожные указатели, и буква «і» заняла подобающее ей место. Полковник Александр Ткаченко, тогда начальник областной ГАИ, сделал это в мгновение ока, не дожидаясь приказа сверху. Свою лепту внесла и общественная комиссия по контролю за выполнением закона «Про мови в Україні», оперативно созданная при горисполкоме, и просвитяне, и представители нацменьшинств (в городе были созданы польские классы, еврейская воскресная школа).
Но все это, как и многое другое, что упрямо пробивало себе дорогу все эти годы, - уже антураж. Главное то, что на украинский язык перешла общеобразовательная школа и дошкольные учреждения. Шагом номер два, возможно, еще более значительным по общественному резонансу, стал перевод на украинский язык обучения высших учебных заведений. Это уже вполне в рамках закона, постепенно, но основательно.
В соседней Виннице, кстати, именно это стало самым мощным стимулом к переходу школ на украинский язык. Если 10 лет назад там из 36 школ 28 были с русским языком обучения, то сегодня таких осталось только 3, да и в тех набор первых классов сократился до двух вместо прежних шести-семи: желание родителей! Все это произошло в 400-тысячном городе легко, без нажима - просто несколько позже, чем в том же Хмельницком, - года три-четыре назад.
Нет сегодня языковой проблемы в этих городах. Есть много недостатков, над которыми работать и работать, исправлять, совершенствовать, изменять: и в тех же школах, вузах, и особенно - в армии, правоохранительных органах. Но, по большому счету, можно сказать: закон выполняется. И нет никакой насильственной украинизации, которой многие так боялись: все происходит совершенно естественным путем, все просто возвращается на круги своя.
Вне всякого сомнения, этот процесс един для всей Украины. Просто, чем дальше на восток, тем тяжелее, медленнее он движется. Иногда слишком медленно, с разнообразными проволочками и оттягиванием «конечных сроков», с надеждой исключительно на течение времени и изменение обстоятельств - увы, нет там своих красицких, как нет и государственного понимания проблемы. И тут, конечно, очень многое зависит от столицы, ее нравов и правил, требований и спроса. И от государственной позиции средств массовой информации, кому бы они не принадлежали и на каком бы языке не издавались. И - слов нет - от того всемогущего чиновника, чей приказ, письменный или даже устный, все в этой стране может ускорить или затормозить.
Да, много, очень много зависит от столицы, если она хочет оставаться столицей. И как не вспомнить классический пример Чехии, где в 1918 году господствовал исключительно немецкий язык: создание государства сочеталось здесь со становлением, развитием и укреплением родного языка, и этот взаимосвязанный процесс, бесспорно, пошел на пользу и тому, и другому, а в конечном итоге - чешскому народу.
...Вообще-то, если честно, хотелось бы, чтобы через год никто особо не вспоминал о законе, принятом 10 лет назад. Но не потому, что дата стерлась в памяти, - а из-за того, что все или почти все проблемы решены. Жаль, что это пока из области грез. Хотя в данном случае время работает на закон. И если бы и держава не упускала это время, то «Закон про мови» мог бы стать первой ласточкой в независимой Украине, которая принесла бы на крыльях весну правового государства - умение выполнять законы и по законам жить.